Исс и Старая Земля
Шрифт:
– Доложите обо мне, а я стану держаться как можно более мило, и, может быть, понравлюсь вашему начальству.
– О ком я должна доложить? – сухо поинтересовалась Лиип.
– Уэйнесс Тамм, помощник секретаря Общества натуралистов.
В этот момент двери неожиданно плавно отъехали, и на пороге кабинета появился огромный мужчина.
– Что тут происходит, Джилджин?! Тебе больше делать нечего, как трепаться со своими подружками?!
– Это не моя подружка, – совершенно спокойно ответила Джилджин. – Это представитель важного клиента, она хочет получить
– Что за клиент? Что за сделки?
– Я помощник секретаря Общества натуралистов и занимаюсь делами давно минувшими, имевшими место еще при старом секретаре.
Баффумс подался вперед и его зачесанные за уши волосы, взлетели над круглым мясистым лицом.
– Вот чертовщина! Какая-то женщина уже приходила сюда по этому поводу – сколько лет назад? Десять? Двадцать?
– Неужели? И она назвала себя?
– Наверное, но я, разумеется, не помню.
– И вы предоставили ей интересующую ее информацию?
Баффумс поднял брови, по контрасту со светлыми волосами, очень темные, и долго смотрел на Уэйнесс круглыми водянистыми глазами.
– Все мои дела сугубо конфиденциальны, – педантично и в нос протянул он. – Такова политика бизнеса. Если вы хотите разговаривать дальше, то прошу, – и он ушел в кабинет. Уэйнесс глянула на Джилджин и не особенно вдохновилась жестким пожатием плеч помощницы. Однако рискнула войти.
Джилджин прикрыла дверь, а Баффумс запер ее изнутри.
– Старые-то замки лучше, как вы думаете? – зачем-то спросил он, причем весьма жизнерадостно.
– Именно так и я думаю, – быстро согласилась девушка. – Особенно, когда есть что хранить.
– А, вот вы на что намекаете! Ну, может я и перестраховываюсь немного. Когда веду деловой разговор, то не люблю, чтобы вмешивались, прерывали и так далее – и надеюсь, вы придерживаетесь того же мнения. Я прав?
Уэйнесс вспомнила, что должна быть как можно более обаятельной с этим господином, так что бы он не почувствовал себя неуверенно.
– У вас гораздо более богатый опыт, чем у меня, – улыбнулась она. – И, без сомнения, вам виднее.
Баффумс кивнул.
– Я вижу, вы разумная молодая дама, и без сомнения, будете иметь большой успех.
– Благодарю вас, приятно слышать такой комплимент, тем более из ваших уст. Я буду вам очень благодарна за помощь.
Баффумс сделал широкий жест.
– Разумеется! Почему бы и нет? – Он буквально разлегся на столе. «По-моему, он совершенно не чувствует себя неуверенным», – подумала Уэйнесс, но было ли это хорошим или плохим знаком? Конечно, Баффумс выглядел человеком странным, непонятным и, вероятно, даже сварливым. Уэйнесс незаметно оглядела кабинет: слева ширмы закрывали, по всей видимости, некую приватную часть, справа находились стол, кресла, компьютер, полки и остальные офисные штучки.
Четыре высоких окна выходили во внутренний сад.
– Вы застали меня в удачный момент, – провозгласил Баффумс. – Я – если можно так говорить о себе – способный администратор, что означает возможность деятельности всей конторы без особого моего вмешательства. И это прекрасно,
– Нет.
– А это одно из моих особых увлечений! Я специализируюсь в одном из самых важных и универсальных ее аспектах, даже несмотря на то, что ни ученые, ни студенты не обращают на эту область должного внимания.
– В таком случае, позвольте спросить, знакомы ли вы с деятельностью Общества натуралистов?
Но Баффумс, казалось, не услышал вопроса.
– Моя коллекция эротических курьезов, конечно, неполна, но я тешу себя мыслью, что главное – это не количество, а качество. Иногда я показываю ее неким разумным и симпатичным мне клиентам. Желаете ознакомиться?
– Я не знаток по этой части, а честно сказать, и вообще полный профан… – осторожно начала девушка, но Баффумс замахал на нее руками.
– Какая разница! Будем считать вас интересующимся любителем с большими, но пока скрытыми возможностями!
– Конечно, так, но…
– Посмотрите же! – Баффумс нажал какую-то кнопку, и ширмы разъехались, открыв просторное помещение, превращенное стараниями Баффумса в некий музей эротического искусства, символов, артефактов, статуй, статуэток, миниатюр, инсталляций и вообще чего-то не подлежащего уже никакой классификации. Ближе всего стояла мраморная статуя обнаженного героя в состоянии наивысшей эрекции; на противоположном конце находилась женщина, соблазняемая дьяволом.
Уэйнесс мельком глянула на коллекцию, внутренне содрогаясь, но одновременно почему-то смеясь. Она знала, что такая реакция несомненно оскорбит менеджера и старательно изображала на лице польщенность и вежливый интерес.
Но этого оказалось недостаточно. Баффумс смотрел на нее сквозь полуопущенные веки и явно выказывал все признаки неудовлетворенности. Уэйнесс стала быстро прикидывать, в чем же ее ошибка, и тут ее посетила новая мысль. «Он же явный эксгибиционист, вот в чем дело! И если я выкажу шокированность или страх или что-нибудь подобное в этом духе, то он возбудится еще больше! – Однако, выждав момент девушка сказала себе дальше. – Я, конечно же, должна быть с ним милой во что бы то ни стало и привести его в хорошее состояние духа. Но только не этим путем, это уж слишком!»
– В огромном царстве искусства много покоев, одни большие, другие маленькие, одни темные, другие светлые, какие-то богаче, какие-то беднее, некоторые вообще открыты лишь для настоящих ценителей. Так вот – я один из последних ценителей, и моя область – эротика. Я изведал близкие и далекие ее берега, я знаю в ней все…
– Это впечатляет, но что касается меня лично…
– Как вы могли заметить, мой конек – пространство, – продолжал свое Баффумс. – Я обращаю немного внимания на любовную музыку, позы, провокационные сцены и запахи. – Он быстро глянул на девушку и откинул с глаз прядь пепельных волос, составлявших такой контраст с черными бровями. – И теперь, если вы позволите, я ознакомлю вас с каплей того, что легендарная Амуйле называла – «позыв к охоте».