Истинная вера
Шрифт:
— О, кто-то отрастил зубки, — присвистнул стоящий чуть в стороне Джерард.
В суматохе Амелина его не заметила. Джерард стоял в тени, опираясь правой рукой на перила лестницы, и ухмылялся. Его тело было заметно напряжено, а лицо — бледнее обычного. Видимо, восстановление идет медленнее, чем хотелось. Ну или никому так и не удалось загнать строптивого некроманта в постель. Поймав его взгляд, Амелина одними губами произнесла: «спасибо», указывая на висящий на шее амулет. В ответ Джерард лишь подмигнул, широко улыбнувшись. На этот раз без ухмылок.
— Леди Фламм никогда за словом в карман не лезла, — пожал плечами Эдвард.
Амелина
— Что бы ты себе ни придумала — выкинь из головы, — едва слышно прошептал он, заглушаемый смехом друзей. — Наши судьбы связаны. Этого не изменить.
Амелина легко кивнула. То, что кто-то так остро чувствует ее эмоции и мгновенно реагирует на них, было слишком необычно. Но она привыкнет. Потому что их судьбы действительно связаны, и не просто друг с другом. Стоя посреди внутреннего дворика королевского замка, Амелина ощущала крепкую нерушимую связь с судьбой Вансланда. Эта мысль, внезапная и пугающая, придала ей сил, решимости и веры. Веры в себя и людей, которые ее окружали.
То, что быть принцессой ей не понравится, Амелина знала всегда. Для этого и семи пядей во лбу не надо. Достаточно полистать учебник истории. А уж если дневники «счастливиц» добавить, то и вовсе захочется сбежать за Бесконечные горы от такого счастья. Но представить полный перечень причин фантазии все же не хватило. Уже на второй неделе жизни в новом статусе Амелина начала подумывать: не начать ли писать поучительный трактат для юных дев, вроде Розмари, почему не стоит быть принцессой.
Например, принцессой быть не стоит, потому что утро этой самой принцессы начинается раньше, чем у простой монастырской послушницы. Иногда создавалось впечатление, что Эдвард вовсе не спит, размышляя о благе Отечества. И едва на горизонте забрезжут рассветные лучи, спешит поделиться идеями и задачами с соратниками. Планов у деятельного принца было так много, что с мужем Амелина встречалась в покоях лишь глубокой ночью. Едва хватало сил пожелать друг другу приятных снов. А общение с супругом, вообще-то, одна из основных потребностей новобрачной, когда брак заключается по любви.
Еще принцессой не стоило быть из-за необходимости обустройства двора. И ведь никуда не денешься! В настоящий момент замок больше походил на лежбище лесных разбойников, чем на резиденцию главы государства. Это не бросалось в глаза во время Весенних балов, когда слуги худо-бедно смогли прибраться, но стало очевидным после нескольких недель жизни в Леонфельсе. Для поддержания порядка на нужном уровне людей не хватало. А ведь предстояли многочисленные визиты послов соседних государств, иноземных купцов, своей аристократии, предвзятой и злоязычной. Следовало показать, что наследник прочно сидит на престоле предков и достоин его. До войны Вансланд славился пышным двором, и Эдвард намеревался восстановить былую славу. Руками Амелины. А как иначе? Ведь хозяйством всегда занимались женщины семьи.
С набором слуг все прошло гладко. Штат укомплектовали быстро, и большинство из принятых на работу оказались членами ордена «Истинная вера». Так было спокойнее и Амелине, и Эдварду.
Сложнее дело обстояло
В политических играх Амелина смыслила мало, и как соблюсти паритет, но не допустить близко ненужных людей, не представляла. Поначалу она просила помощи у Зака, но тот настолько увлекся делами оборотней и организацией производства зачарованного оружия, что выделить время на просмотр документов не сумел. Эдвард же на робкие попытки обсудить кандидатуры просто выдал Амелине кипу прошений и «утешил» тем, что всех ненужных он потом вычеркнет.
Список пришлось переделывать восемь раз. И если в самом начале Амелина действительно пыталась вникнуть в ситуацию, то после многочисленных правок плюнула на все и решила действовать формально. Когда окончательный вариант списка был почти готов, с «личной просьбой» явился Натаниэль. Скромно потупив взгляд, он попросил пристроить ко двору Клэр Шнивайт. Мол, бедняжке податься некуда, рано овдовела, а пасынок, жестокий человек, вышвырнул из дома. Вот и вынуждена бедная женщина искать приюта по чужим домам.
— По чужим постелям она приют ищет, — прорычал Зак, услышав эту историю вечером того дня в супружеской спальне. — Лина, милая, ты же отказала?
Амелина вопросительно изогнула бровь.
— Как ты себе это представляешь? — спросила она, присаживаясь к туалетному столику и стягивая с головы жемчужную сетку, под которой прятала свои короткие волосы. — Как я могу отказать человеку, который несколько раз спасал мне жизнь?
Зак обиженно вздохнул. Присев рядом, он медленно начал расшнуровывать платье жены, исполняя уже привычную роль личной горничной. По негласному правилу посторонних в спальню супруги не пускали. У них было не так много времени на личное общение, чтобы сокращать его еще больше.
— Я понимаю, но… — Зак примирительно поцеловал оголившееся плечо Амелины. — Клэр, она плохой человек. Она тянет Натаниэля на самое дно.
Амелина улыбнулась. Трогательная забота Зака о благополучии друзей, хоть и выглядела немного наивной, как и многие вещи, которые он делал или говорил, но покоряла своей искренностью. Возможно, это и было отличительной чертой драконов?
— Тогда тем более пусть будет перед глазами, — ответила Амелина, наклоняя голову в сторону и подставляя для поцелуев шею. — Так у нас будут хоть какие-то рычаги давления на нее. Мне Клэр тоже не нравится, но обидеть Натаниэля я не смогла.
А вот Эдварда такие мелочи, как личные переживания и планы на жизнь друзей и даже родственников, волновали не слишком. В один из вечеров принц позвал Зака и Амелину на ужин к себе в покои, чтобы, как он выразился, обсудить дела государственной важности еще до оглашения некого решения членам Совета.
Когда между основным блюдом и десертом, после непринужденной беседы о перестройке замка, Эдвард протянул Заку указ, тот чуть вином не поперхнулся.
— Ты рехнулся? — выплюнул из себя Зак вместе с остатками вина. — Ни за что!