История Христианской Церкви. Том III. Никейское и посленикейское христианство От Константина Великого до Григория Великого 311 — 590 г. по Р. Х.
Шрифт:
§147. Внешняя история пелагианского спора,411 — 431 г.
Пелагий [1716] был простым монахом, он родился около середины IV века в Британии, на краю цивилизованного мира того времени. Этот человек обладал ясным разумом, был кроток, образован и вел себя безупречно; даже Августин при всей ненависти к его учению неоднократно отзывается о нем с уважением [1717] . Пелагий изучал греческое богословие, особенно антиохийской школы, и рано проявил желание усовершенствоваться самому и усовершенствовать мир. Но его мораль была не столько богатым внутренним проявлением веры, сколько внешним соблюдением закона, аскетическим самовоспитанием и монашеским стремлением к личной праведности. Характерно, что еще до споров он возмутился, услышав знаменитое высказывание Августина: «Сначала дай то, что Ты заповедуешь, и тогда заповедуй, что хочешь» [1718] . Он не мог представить себе, чтобы способность исполнять заповедь могла проистекать из того же источника, что сама заповедь. Вера у него была не больше чем теоретической; основным в религии был моральный поступок, соблюдение Божьих заповедей своими собственными силами. Это видно из вступительных замечаний в его послании к Димитрии, благородной римской монахине из рода Аникиев, в котором он описывает образцовую деву как доказательство превосходства человеческой природы: «Когда мне приходилось говорить о моральном совершенствовании и святом образе жизни, я привык прежде всего говорить о силе и качестве человеческой природы, чтобы показать, чего мы можем добиться [1719] .
1716
Говорят, что его британское имя было Морган, то есть Морской, Marigenaпо–гречески — .
1717
См. отрывки, где Августин пишет о Пелагии, в Wiggers, l. с,i, р. 35 f. Однако Августин не без причины обвиняет его в неискренности в связи с его поведением на синоде в Диосполе, в Палестине. Виггерс (i, р. 40) пишет о нем: «Следует признать, что Пелагий не всегда был откровенен, не всегда заявлял о своих взглядах достаточно ясно, иногда на синодах он осуждал взгляды, которых сам придерживался. Это могло объясняться, конечно, его миролюбием и тем небольшим значением, которое он придавал богословским мнениям».
1718
«Da quod jubes, et jube quod vis», Confess.,1. x, с. 29, et passim. Сам Августин рассказывает об этом факте, De dono persev.,с. 20 (или §53, tom. x, f. 851): «Quae mea verba, Pelagius Romae, cum a quodam fratre et co"episcopo meo fuissent eo praesente commemorata, ferre non potuit, et contradicens aliquanto commotius репе cum eo, qui ilia commemoraverat, litigavit».
1719
«Soleo prius humanae naturae vim qualitatemque monstrare, et quid efficere possit, ostendere». Ep. ad Demetr.c. 2.
В 409 г. Пелагий, уже немолодой, был в Риме и сочинил краткий комментарий к посланиям Павла. Этот комментарий, сохранившийся среди трудов Иеронима, позволяет нам увидеть ясность и здравость его мышления и его талант толкователя [1720] . Он трудился спокойно и мирно ради улучшения развращенных нравов Рима и обратил адвоката Целестия, из выдающейся семьи, но ничем более не примечательного, к монашескому образу жизни и в свое учение. Именно этот человек, более молодой и искусный в ведении дискуссий, более готовый к спорам и более последовательный, чем его учитель, оказался истоком споров. Пелагий был моральным автором, Целестий — интеллектуальным автором той системы, которую они представляли [1721] . На самом деле они не собирались основывать новую систему, но верили, что действуют в соответствии с Писанием и признанным учением. Они больше беспокоились об этической стороне христианства, чем о догматической, но их стремление к моральному совершенству было основано на определенных взглядах о природной силе воли, и взгляды эти противоречили антропологическим принципам, выработанным в Африканской церкви за предыдущие десять лет под влиянием Августина.
1720
Его можно прочесть в сборниках произведений Иеронима (tom. xi, ed. Vallars., и в Migne, tom. xi, f. 643–902); к таковым он причислялся до начала спора, и Кассиодор с одобрением высказывается о нем, по крайней мере, в Послании к римлянам. Путаница Пелагия с Иеронимом возникла отчасти в связи с его приспособлением к церковной терминологии, отчасти — в связи с тем, что в целом он придерживается преобладающих монашеских тенденций. Примечательно, что и тот и другой писали аскетические послания к монахине Димитрии. См. Иероним, Ер.130 (ed. Vallarsi и Migne, или 97 в бенедиктинском издании) ad Demetriadem de servanda Virginitate(написано в 414 г.). Она переписывалась и с Августином. Семлер опубликовал послания Августина, Иеронима и Пелагия к Димитрии отдельно (Halle, 1775). Некоторые исследователи приписывают Пелагию также аскетическое послание Epistola ad Celantiam matronam de ratione pie vivendi,которое, как и его Ер. ad Demetriadem,присутствует в посланиях Иеронима (Ер.148 в Vallarsi's ed., tom. i, 1095, и в Migne's ed., tom. i, 1204). Но монашеский настрой Пелагия гораздо прохладнее, он более здравый и философический, чем у энтузиаста Иеронима, склонного к разнообразным экстравагантностям.
1721
Пелагий и Целестий представляют пелагианство, как доктор Пьюзи и Джо Генри Ньюмен — учение Пьюзи. Иероним (в послании ко Ктесифону) говорит, что Целестий — хотя и ученик Пелагия — является учителем и вождем всей группировки (magister et totius ductor exercitus).Августин называет Пелагия более притворным и более хитрым, Целестия — более искренним и открытым (De peccato orig.,с. 12). Марий Меркатор называет Целестия обладающим incredibilis loquacitas.Но Августин и Юлиан Экланский также взаимно обвиняют друг друга в vagabunda loquacitas.
В 411 г. два друга, единые в духе, покинули Рим, спасаясь от ужасного готского короля Алариха, и отправились в Африку. Они побывали в Гиппоне, собираясь встретиться с Августином, но он тогда находился в Карфагене, занятый спором с донатистами. Пелагий написал ему очень вежливое письмо, на которое Августин ответил в том же тоне, намекая, однако, на то, как важно придерживаться истинного учения о грехе. «Молитесь обо мне, — писал он, — чтобы Бог действительно сделал меня таким, каким вы уже меня считаете». Вскоре Пелагий прибыл в Палестину. Целестий обратился к пресвитерам Карфагена, того самого места, где у него было больше всего шансов встретить оппозицию. Этот необдуманный шаг привел к кризису. Действительно, он приобрел много друзей благодаря своим талантам и аскетическому рвению, но в то же время вызвал подозрение из-за своих оригинальных взглядов.
Диакон Павлин Медиоланский, тогда находившийся в Карфагене, а позже, по просьбе Августина, написавший биографию Амвросия, предостерег епископа Аврелия против Целестия, а на соборе, проведенном Аврелием в Карфагене в 412 г. [1722] , выступил как его обвинитель. Он утверждал, что обнаружил в произведениях Целестия шесть или семь заблуждений:
1. Адам был сотворен смертным и умер бы, даже если бы не согрешил.
2. Грехопадение Адама повредило только ему одному, а не всему человечеству.
1722
По словам Манси и распространенному мнению. Братья Баллерини и Гефеле (ii, 91) считают, что это было в 411 г. Неполные постановления этого собора есть в Mansi, tom, iv, fol. 289 sqq., и в Commonitorium Marli Mercatorisibidem, f. 293.
3. Дети приходят в мир в том же состоянии, в каком Адам был до грехопадения.
4. Человечество умирает не вследствие грехопадения Адама и воскресает не вследствие воскресения Христа.
5. Некрещеные дети спасены [1723] .
6. Закон, как и Евангелие, ведет в царство небесное.
7. Были безгрешные люди и до Христа.
Основными были второе и третье заблуждение, тесно связанные между собой, и позже именно они стали особой темой споров.
1723
Марий Меркатор не упоминает этого положения вместе с другими, f. 292, но указывает на него отдельно, f. 296: «In ipsa autem accusatione capitulorum, quae eidem Pelagio turn objecta sunt, etiam haec continentur, cum aliis execrandis, quae Coelestius ejus discipulus sentiebat, id est, infantes etiamsi non baptizentur, habere vitam aeternam» .
Целестий отвечал уклончиво. Он заявил, что все это — теоретические рассуждения школ, которых не
Августин лично не принимал участия в этих событиях. Но так как пелагианское учение нашло много сторонников в Африке и на Сицилии, он написал несколько трактатов в его опровержение уже в 412 и 415 г., но вел себя при этом уважительно и терпимо [1724] .
1724
De peccatorum meritis et remissione; De spiritu et liters; De natura et gratia; De perfeetione justitiae hominis.
§148. Пелагианские споры в Палестине
Тем временем в 414 г. споры разразились в Палестине, где жил Пелагий и где он привлек к себе внимание благодаря посланию к монахине Димитрии. Его мнения были там более распространены, особенно среди последователей Оригена, ибо взгляды Августина вовсе не оказали влияния на Восточную церковь и она принимала идеи свободы и благодати, не пытаясь установить их точное соотношение друг с другом. Но в тот момент в Палестине оказалось два западных богослова, Иероним и Орозий; они выступили против Пелагия.
Иероним, живший монахом в Вифлееме, сначала был весьма благосклонен к синергистскому учению греческих отцов церкви, но в то же время он соглашался с Амвросием и Августином в учении о полной и всеобщей греховности [1725] . Но из пылкого поклонника Оригена он превратился в его заклятого врага. Учения Пелагия о свободе воли и моральной способности человеческой природы он приписал влиянию Оригена и Руфина и воспринял как личное оскорбление критику Пелагия на некоторые его произведения [1726] . Поэтому он выступил против него в своих произведениях, хотя из уязвленной гордости и презрения даже не упоминал его имени; сначала в одном послании он отвечает на вопросы некоего Ктесифона из Рима (415) [1727] , потом, более подробно, пишет в форме диалога три книги против пелагиан в конце 415 г., вскоре после оправдания Пелагия Иерусалимским синодом [1728] . Но в этом трактате и в других местах сам Иероним учит свободе воли и одному только условному предопределению Божьего предвидения, то есть при всей своей личной неприязни к Пелагию Иероним сам был полупелагианином, хотя Августин и хвалит этот его диалог [1729] .
1725
См. о его отношениях с пелагианством О. Z"ockler: Hieronymus(1865), p. 310 ff., p. 420 ff.
1726
См. Иероним, Praefat.,libri i, in Jeremiam (Opera,ed. Vallarsi, tom. iv, 834 sq.), где он очень презрительно отзывается о Пелагии: «Nuper indoctus calumniator erupit, qui commentarios meos in epistolam Pauli ad Ephesios reprehendendos putat».Вскоре после этого он называет своим гонителем Грунния, то есть Руфина, тем самым связывая его с оригеновской ересью. Пелагий тоже очень неблагосклонно отзывался о его переводе Ветхого Завета с еврейского языка.
1727
Epist.133 ad Ctesiphont. Adv. Pelag. (Opera,i, 1025–1042).
1728
Dialogus c. Pelag. (Opera,tom. ii, 693–806).
1729
Op. imperf. contra Jul.,iv, 88, где он говорит о нем: Mira et ut talem fidem decebat, venustate composuit.Это справедливо в отношении формы, но слишком благосклонно, если говорить о содержании диалога. См. Z"ockler, Hieronymus,p. 428.
Молодой испанский священник Павел Орозий в то время жил с Иеронимом ради обучения и был послан к нему Августином с письмами об оригеновских и пелагианских спорах.
На епархиальном синоде, созванном епископом Иоанном Иерусалимским в июне 415 г. [1730] , этот Орозий выступил против Пелагия и сообщил, что Карфагенский собор осудил Целестия, а Августин в своих произведениях критиковал его заблуждения. Пелагий ответил уклончиво: «Что значит для меня мнение Августина?» Орозий высказал свое мнение: человек, который так презрительно отзывается о епископе, которому обязана своим возрождением вся Североафриканская церковь (очевидно, речь шла о решении донатистской проблемы), заслуживает исключения из общения всей церкви. Иоанн же, большой поклонник осужденного Оригена, не очень высоко ценивший Августина, объявил: «Я — Августин» [1731] , — и выступил в защиту обвиняемого. Он разрешил Пелагию, хотя тот был только монах и мирянин, занять место среди пресвитеров [1732] . Он не нашел также никаких погрешностей в заявлении Пелагия о том, что человек без труда может выполнять Божьи заповеди и освободиться от греха, хотя позже, весьма неопределенно, согласился, что для этого нужна Божья помощь. У Пелагия было то преимущество, что он понимал оба языка, в то время как Иоанн говорил только по–гречески, Орозий — только по–латыни, а переводчик часто переводил неточно. После долгих споров было решено, что дело следует представить римскому епископу Иннокентию, так как обе стороны принадлежат к Западной церкви. Пока же стороны должны воздерживаться от нападений друг на друга.
1730
Акты Conventus Hierosolymitanus, в изложении Орозия, его Apologia pro libertate arbitrii,cap. 3–4, приведены в Mansi, iv, 301 sqq.
1731
«Augustinus ego sum».На что Орозий ответил весьма удачно: «Si Angustini personam suniis, Augustini sententiam sequere». Mansi, iv, 308.
1732
Орозий весьма был оскорблен этим фактом: епископ велел «laicum in consessu presbyterorum, reurn haercseos manifestae in medio catholicorum sedere».
Второй пелагианский собор оказался еще более благоприятным для Пелагия. В нем участвовало четырнадцать епископов, и проходил он в Диосполе, или Лидде, в декабре того же года под председательством Евлогия, епископа Кесарийского, для ответа на обвинения двух смещенных епископов из Галлии, Героса и Лазаря, действовавших в согласии с Иеронимом [1733] . Обвинения были выдвинуты неумело, и Пелагию удалось прибегнуть к двусмысленностям, называя глупыми, но не еретическими, учения Целестия, бывшие также его собственными. Этот синод, участником которого был Иоанн Иерусалимский, не стал вдаваться в подробности вопроса и даже не понял его как следует, но снял с Пелагия все обвинения в ереси. Иероним прав, когда называет это собрание «несчастным синодом» [1734] , хотя прав и Августин, сказавший: «Там была оправдана не ересь, там был оправдан человек, отказавшийся от этой ереси» [1735] .
1733
Несогласованные рассказы о Concilium Diospolitanum собраны в Mansi, tom. iv, 311 sqq. См. также Hefele, ii, p. 95 ff.
1734
«Quidquid in ilia miserabili synodo Diospolitana dixisse se denegat, in hoc opere confitetur»,— писал он в 419 г. в послании к Августину (Ер.143, ed. Vallars., tom. i, 1067). См. также Mansi, iv, 315.
1735
См. Августин, De gestis Pelagii,с. 1 sqq. (tom. , fol. 192 sqq.). Папа Иннокентий I (402 — 417) написал утешительное послание к Иерониму, а Иоанна Иерусалимского обвинял в бездействии. Ерр.136, 137 в посланиях Иеронима.