История Мариан
Шрифт:
– Мне тоже нелегко сказать «прощай», - призналась я, размышляя о Кевине и об этом эльфе, стоявшем рядом и державшем меня за руку. Некоторое время после смерти Кевина я считала свою жизнь бессмысленной. Но я должна идти дальше и верить в будущее. И вот сейчас я здесь и не хочу терять то, что обрела.
Он грустно улыбнулся.
– Люди не унывают. Калло и остальные эльфы, возможно, мудры и сильны, но увядают, подобно этому меллорну. Мы не можем остаться.
– Люди слишком жизнерадостны, - возразила я. – Мы слишком легко приспосабливаемся, привыкаем к тому, что
– Ваши предки знали об этом. Люди должны чтить Арду и заново научиться жить, хотя мы не можем остаться и увидеть, как сложится ваше будущее.
– Мы с мужем поехали в отпуск на острова Сан-Хуан в Вашингтоне. Сели на паром до архипелага, а к причалу подошли дети и стали смотреть на чаек, кричащих и парящих на ветру. На их лицах было искреннее изумление. Позже я говорила с родителями одного из этих детей. Они росли в городе и никогда прежде не были на природе. Я смотрела на них, Халдир, и верила: это полностью их изменит. Не всех, конечно, но некоторых.
– Это укрепило твою веру в людей?
Его тон был немного насмешливым, как в тот день, когда мы встретились.
– Нет. Но я верю, что для нас нет ничего невозможного.
– Ты веришь в себя, Мариан?
– Не знаю, - честно ответила я. – Думаю, да.
– Ты должна. Идём, - в уголках его рта и в глазах грозилась поя-виться улыбка, - наверх, на дерево.
– Что? Я не умею лазить по деревьям, я не делала этого, даже когда была ребёнком. Я не дотянусь даже до нижних веток!
– Я помогу тебе, - он указал на лёгкую серую верёвочную лестницу, которую я не заметила на фоне серой древесной коры. – Ты уже не ребёнок, - достаточно требовательно сказал он. Но я заметила блеск в его глазах и поняла, что не могу сказать «нет».
– Конечно, - с сарказмом ответила я. В 45 лет я полезла на дерево. К счастью, я была не в платье.
Дерево было очень высоким. Чем выше мы поднимались, тем сильнее я цеплялась за лестницу. Наконец мы добрались до верхушки. Там сплетённые ветви образовали широкую, почти плоскую площадку. Халдир спрыгнул на большую ветвь, прекрасно балансируя на ней, и подождал, пока я заберусь туда же. «Смотри, мама, без рук» - бормотала я, пока поднималась и боролась с земным притяжением, не позволявшим найти равновесие. Усмехнувшись, Халдир легко прыгнул ко мне и поддержал. Это было довольно приятно; а он даже в своих длинных одеждах чувствовал себя на дереве как дома.
В ветвях мы нашли место, куда попадали солнечные лучи, и где я могла сидеть, не подвергая опасности свою жизнь. Халдир сел рядом, и мы любовались гротом, птицами в ветвях под нами и слушали шелест листьев. Я чувствовала, что он разделил со мной нечто личное и дорогое ему, а это случалось редко. Потом он тихо заговорил по-эльфийски, но не со мной.
– Слышишь – оно говорит? – он приложил мою руку к большой ветке.
–
Я боялась разочаровать его.
– Эльфы научили деревья разговаривать. Это дерево сейчас только шепчет, - с сожалением сказал он. Потом на его мужественном лице появилось выражение, говорившее, как трудно ему было сказать то, что он хотел. Его глаза перестали блестеть. Он потерял надежду, веру в будущее?
– Это дерево одиноко. Ему не с кем говорить. Ты будешь разговаривать с ней, когда мы уйдём? – тихо спросил он.
– Конечно буду, - ответила я, и мои глаза наполнились слезами. Я согласилась не из-за жалости к дереву или к нему. Впервые за всё время он открыл своё сердце. Этим я дорожила больше, чем словами или чувствами.
– Diolle lle – спасибо, - тихо сказал он и быстро отвернулся.
***
Позже мы проделали обратный путь по коридорам, снова прошли через куполообразное пространство, где сходилось много туннелей. Бруно слегка прижал уши и насторожился возле одного из них, иначе я бы не заметила, что он охранялся: двое часовых неподвижно стояли в затенённых углублениях с каждой стороны от округлого входа.
– Куда он ведёт?
Могу поклясться, в глазах Владыки Халдира с шумом захлопнулись двери.
– Не обращай внимания.
Его ответ был спокойным, а выражение лица снова стало нечитаемым.
– Идём, до Залы недалеко.
Он повёл меня в самый широкий тоннель. Если бы он сказал, что там сокровища или винный погреб, то моё любопытство было бы удовлетворено. Ну, допустим, не винный погреб, но что-то полезное и обычное. Как он не понимал, что заинтриговал меня ещё больше? Похоже, он воспринимал как должное, что ему безусловно повиновались. После моего сегодняшнего проступка я не хотела снова ставить под сомнение его авторитет. Но этот тоннель вызывал беспокойство у Бруно, и сейчас, когда я пишу об этом, он беспокоит и меня.
Мы поднялись по короткой широкой лестнице в верхний коридор. Владыка Халдир отправил эльфа отвести Бруно обратно в конюшни, а мы вошли в Залу. Эльфы уже накрывали на стол, а по всему помещению разносилось эхо тихого, но очень сердитого разговора. Мы сели; я обернулась туда, откуда мы зашли. Это оказалась та самая дверь, за которой каждый вечер после ужина скрывался Владыка.
– Добрый вечер, Мариан, - приветствовал меня Линдир и передал странно выглядевшее блюдо. – Попробуй овощи, - сказал он с натянутой улыбкой. – Сегодня они особенно вкусны.
Я взяла блюдо и положила немного себе. Меня насторожило, что некоторые эльфы перестали разговаривать и обернулись на меня. Я снова посмотрела на Линдира. Его взгляд был весьма нейтральным. В тот момент я поняла, что опять попала впросак.
– Где она? – донёсся рёв с кухни. Очень высокий, очень устрашающий и очень разгневанный эльф, в котором я едва узнала главного повара, ворвался в Залу и внимательно изучил всех собравшихся, пока не нашёл меня. Он пересёк Залу большими шагами. Эльфы рассыпались перед ним и, как морская волна, снова смыкались за его спиной. Он остановился и навис надо мной.