История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III
Шрифт:
На заседании Политбюро 11 апреля 1985 г. М. С. Горбачев огласил следующие данные: производительность труда в СССР при переработке сельхозпродукции в два с половиной раза ниже, чем в капиталистических странах, 50–60 % занимает ручной труд. Обеспеченность хранилищами для плодов и овощей – 26 %, и те не отвечают современным требованиям: только одна треть имеет охлаждение и одна пятая – вентиляцию. В результате потери произведенного сельскохозяйственного сырья достигают 25 %. Ежегодно теряется 1 млн тонн картофеля, 1,3 млн тонн овощей, 3–4 млн тонн сахарной свеклы, 100 тысяч тонн мяса, 1 млн тонн выловленной рыбы.
Выходом из этой ситуации могло быть введение рыночной цены на продукты (это, например, сделал Сталин в 1947 г. накануне отмены карточной системы). Но советские лидеры боялись взрыва недовольства. Пытаясь разрешить назревающий продовольственный кризис, Советское государство увеличивало эрзац-добавки в хлеб, колбасу и другие продукты, пытаясь решить проблему количества за счет ухудшения качества. В 1981 г. Брежнев провозгласил «продовольственную программу», поручив ее исполнение своему ставленнику, Председателю Совета Министров Н. А. Тихонову, который сменил Косыгина. 14 апреля 1982 г. Тихонов рапортовал на совещании в ЦК, что «наш народ по калорийности питается свыше нормы. 20 процентов населения страдают тучностью». Это говорилось в то время, когда перебои со снабжением и очереди распространились на всю страну. Скрытая инфляция была выражением растущего неблагополучия в советских финансах.
Растущие социальные расходы на пенсии, зарплаты, помощь колхозам и тому подобное поглощали более трети всех госдоходов советского «социального государства». Громадной «черной дырой» для бюджета с начала 1970-х гг. стало сельское хозяйство, из которого при Сталине государство выжимало все соки. Теперь крестьянство стало невероятно «дорогим» для советского бюджета. Государство повысило на 16 млрд руб. закупочные цены на продовольствие и затратило 40 млрд руб. на животноводство. К 1983 г. колхозы и совхозы были должны государству 100 млрд руб. при нулевой отдаче. По сути, они оказались в положении помещиков в предреволюционной России, живших в долг. До 16 % бюджета (в прямом и скрытом виде) уходило на военные расходы и ВПК. Наконец, большие средства уходили на помощь многочисленным союзникам, клиентам и просто прихлебателям в 69 странах по всему миру.
Между тем, резервы для повышения доходов были крайне ограниченны. СССР мог бы зарабатывать торговлей оружия, на рынке которого он занимал второе место. Четверть продукции ВПК шло на экспорт. Но экспорт вооружений почти не приносил валютного дохода, поскольку оплачивался за счет советских же кредитов или шел в зачет исполнения «интернационального долга» перед национально-освободительными режимами. Во внутренней торговле, чтобы свести концы с концами, государство повышало цены на «предметы роскоши» – автомобили, золото, меха, ковры, хрусталь. Самым главным резервом стало увеличение производства алкоголя и повышение его акцизной цены. К 1985 г. алкоголь, прежде всего водка, обеспечивал почти треть государственных доходов. И все же всего этого не хватало. Государство регулярно «одалживало» у народа, втайне от него, его сбережения – по сути расплачиваясь с рабочими и пенсионерами теми же деньгами, которые те откладывали на свои сберегательные книжки.
Четырехкратный скачок цен на нефть после арабо-израильской войны 1973 г. дал СССР временное облегчение финансовой ситуации. Приток западной валюты в советский бюджет вырос в 22 раза и достиг 20 млрд долларов в год. В 1979 г. цены на нефть подскочили еще раз, в результате революции в Иране и нестабильности в Персидском заливе. СССР стал первым в мире производителем нефти. В 1984 г. валютные заработки СССР достигли 30–40 млрд долларов. Однако к этому времени были максимально использованы все разведанные нефтяные месторождения, прежде всего в Западной Сибири. Кроме того, себестоимость производства нефти резко возросла. Строительство нефтяных трубопроводов (только в 1976–1981 гг. их было построено 50 тысяч километров) также требовало миллиардов рублей капиталовложений. Наконец, на продажу за валюту могла пойти только одна пятая добываемой нефти – остальную СССР поставлял за полцены или бесплатно режимам Восточной Европы, на Кубу и другим союзникам в третьем мире.
Еще более серьезной финансовой проблемой была растущая зависимость СССР от международной торговли, экспортно-импортного баланса и наличия валютного резерва. За минувшие со смерти Сталина десятилетия советская экономика частично утратила свой замкнутый характер (автаркию) и таким образом стала уязвима для процессов и колебаний на мировом рынке. Наиболее сильным фактором такой зависимости стал фактор закупки продовольствия и товаров массового спроса за рубежом. Доля импорта хлеба из-за рубежа в общем советском «пироге» возросла с 13,2 % в 1973 г. до 41,4 % в 1981 г. В 1982 г. СССР закупил почти 30 млн тонн пшеницы, а в 1984 г. – уже 46 млн тонн. На эту закупку уходило большое количество выручки от продажи нефти, но и ее не хватало. Кремль покупал хлеб за золото – на это ушло в 1970-е годы более 2 тысяч тонн золота, и золотой запас страны, несмотря на постоянную добычу желтого металла, сократился втрое, составив в 1981 г. 452 тонны. СССР все больше жил «не по средствам».
Этот факт, однако, был тайной за семью печатями. Лишь глава партии и несколько доверенных лиц в Госплане и Центральном статистическом управлении (ЦСУ) имели доступ к цифрам госбюджета. В 1975 г. Брежнев, зная о том, что финансы трещат по швам, даже хотел отменить проведение в Москве Олимпийских игр, стоимость которых оценивалась в 4 млрд руб. Однако летом 1980 г., после вторжения СССР в Афганистан проведение этих игр превратилось в важнейший момент престижа. Советское руководство потратило гораздо больше, чем рассчитывало. Вслед за этим последовали еще большие расходы на спасение просоветского режима в Польше.
К концу брежневского периода руководство страны и ведущие экономисты ясно видели кризисные явления в народном хозяйстве СССР, но не представляли себе их масштаба и, главное, не понимали, какими методами и средствами эти кризисные явления можно компенсировать и преодолеть.
Стенограмма совещания в ЦК, 14 апреля 1982 г. // Вестник Архива Президента. Специальное издание. Генеральный секретарь Л. И. Брежнев. 1964–1982. М., 2006.
А. К. Соколов. Трудовая политика на советских предприятиях с середины 1950-х гг. до конца 1980-х гг.: деградация стимулов к работе // Экономическая история. Ежегодник. М.: РОССПЭН, 2003.
Б. А. Грушин. Четыре жизни России в зеркале опросов общественного мнения. Жизнь 2-я. Эпоха Брежнева. Ч. 1. М.: Прогресс-Традиция, 2003.
Е. Гайдар. Гибель империи. Уроки для современной России. М.: РОССПЭН, 2006.
И. В. Быстрова. Военно-промышленный комплекс СССР // Экономическая история. Ежегодник. М.: РОССПЭН, 2003.
М. Горбачев. Жизнь и реформы. Кн. 1. М.: Новости, 1995. С. 339.
Л. Тимофеев. Технология черного рынка, или Крестьянское искусство голодать // Грани, 1981. № 120.
Я. Корнаи. Социалистическая система. Политическая экономия коммунизма // Пер. с англ. М.: НП «Редакция журнала «Вопросы экономики», 2000.
5.2.20. Советский быт в 1950–1980-е гг.
Человек появлялся на свет в СССР обычно в родильном отделении какой-нибудь государственной больницы. Появлялся – если ему повезло. Даже в 1980 г., по официальным данным, округленно 60 % всех беременностей кончалось абортом и только 40 % – родами. Противозачаточные средства были крайне скудны. Презервативы стали производить в 1944 г. по секретному приказу Сталина, чтобы ограничить распространение венерических болезней в армии. Женских противозачаточных средств почти не было. Снижение рождаемости с 5,8 детей на женщину в 1928 г. до приблизительно 2,0 (около этого уровня рождаемость колебалась с 1964 по 1990 г.) произошло преимущественно за счет абортов. Хотя формально аборты были с 1936 по 1955 г. запрещены, делали их за мзду и врачи и знахарки. Половое просвещение отсутствовало, никто не учил, например, как избежать зачатия, следуя естественному ритму женского организма. Власть делала вид, что секса в СССР нет.