История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953-1993. В авторской редакции

Петелин Виктор Васильевич

В журнале «Наш современник» (1977. № 12) была опубликована поэма В. Сорокина «Дмитрий Донской», и Сорокин своим друзьям любил читать монолог Сергия Радонежского:

Благословляю, ты иди,Вперёд, а не назад гляди,Иди, Мамая победи;С тобой сам Бог,С тобой народ,Да не иссякнет русский род!Не время ждать, не время тешитьСебя враждой,Нас будут вешать,Нас будут жечь,Нас будут сечь,Себя сберечь – нас не сберечь! (Там же. С. 447).

Безмерна разносторонность Валентина Сорокина как публициста, особенно привлекательна его исповедальная книга «Крест поэта», много ярких

статей, острых и полемических, собрано в его книге «Восхождение» (М., 2004).

Критика оценивала Валентина Сорокина как поэта и общественного деятеля. «Валентин Сорокин, – писал Пётр Проскурин, – крупный национальный поэт России. Народный поэт. Я знаю его творчество давно и люблю… Мастер стиха. Мастер поэмы. Образный язык, русский, энергичный поток его произведений, широкая известность и авторитет его имени. Восхищаюсь его публицистикой, посвящённой борьбе за русский народ». В завершение ещё одна цитата, оценивающая и личность, и творчество В. Сорокина, – известный профессор Л.И. Скворцов писал:

«Валентин Сорокин – трагедийно-лирический поэт, яркий и страстный публицист, испытанный и стойкий борец за русское Дело и русское Слово. Поэтический лексикон его самобытный и незаёмный, а тональность стихов индивидуальна и узнаваема. Поэзия Сорокина вместила любовные строки и глубокие раздумья о судьбах России, эпичность поэм и сатирическую гротескность басен. Нежность сердца и неистощимая щедрость души органично переплелись в его стихах с подлинно русским вольнолюбием и остронаправленным бунтарством, понимающим, где друг, а где – враг.

Он очень точен в словах, в их выборе и употреблении, и не случайно современные толковые словари и нормативно-стилистические справочники русского языка щедро включают примеры из его афористически метких слов. «Всполохи памяти передо мною. Белое, белое поле. Вновь заболел я родной стороною. Словно какой-то странной виною, – Радости нету и доли…» Так пронзительно-щемяще о Родине может написать только истинно русский поэт».

Сорокин В.В. Восхождение: Собр. стихотворений: В 1 т. М., 2004.

Сорокин В.В. Крест поэта. М., 2006.

Валентин Григорьевич Распутин

(род. 15 марта 1937)

Родился в крестьянской семье в Усть-Уде на берегу Ангары. Учился в сельской школе, потом поступил на историко-филологический факультет Иркутского университета, мечтая быть учителем, серьёзно готовился к этой профессии. Но рано пошёл на внештатную работу в местную газету, написал очерк, редактору очерк понравился, стал давать задания посерьёзнее, в 1961 году опубликовал рассказ «Я забыл спросить у Лёшки» в альманахе «Ангара». Оканчивая университет, Распутин продолжал писать рассказы. И на совещании молодых сибирских писателей, проходившем в Чите, несколько рассказов показал Владимиру Чивилихину, который, прочитав их, дал им рекомендацию в печать. Так готовилась первая книжка Валентина Распутина, которая вскоре вышла под названием «Человек с этого света» в Красноярске.

А в это время у Валентина Распутина созрели замыслы четырёх повестей, которые одна за другой стали выходить в различных издательствах, – «Деньги для Марии» (1967), «Последний срок» (1970), «Живи и помни» (1975), «Прощание с Матёрой» (1976), которые сделали имя Валентина Распутина широко известным у нас и за рубежом. В либеральных кругах его тут же окрестили как «деревенского» писателя. Но в одном из первых интервью В. Распутин с этим не согласился: «Критики, – говорил Распутин, – причисляют меня к представителям так называемой деревенской прозы. Я считаю такое деление – деревенская, городская, военная, молодёжная и т. д. – очень условным. Свою работу и работу своих коллег по деревенской прозе скорее охарактеризовал бы как нравственное исследование личности. Когда писателю удаётся задевать «больные» места в отношениях между людьми и в какой-то мере в отношениях человека с самим собой – это всегда интересно читателю. Часто слышишь, на мой взгляд, неглубокие суждения, что, дескать, для нас, пишущих о «деревне», патриархальщина – главная цель. Это не так. Писатели этого направления, как и все, активно выступают против устаревших традиций деревенской жизни, против тягот крестьянского труда. Но очень важно, чтобы, переходя в новые условия труда, человек не утратил значительные и прекрасные нравственные завоевания прошлой жизни» (Неделя. 1977. Осень).

Многие художники пришли в литературу, чтобы утверждать мысль, которая временами иными литераторами затушёвывалась, – мораль сегодняшняя глубокими корнями уходит в прошлое нашего народа.

Эта мысль стала центральной в повести «Деньги для Марии» (1967, 1968) Валентина Распутина. Сюжет её прост. Все отказывались работать продавцом в магазине. Знали – несдобровать. А Мария взялась: детей много. Можно отлучиться посмотреть за ними, а если кто и придёт в магазин, крикнет, ведь недалеко. Старалась быть честной

и ровной для всех. Никого не выделяла из своих друзей. Кто первый придёт, тот и получит дефицитный товар. Знала ли она, что может оказаться в таком положении: у неё недостача в тысячу рублей. Муж Марии сначала потерялся, не знал, что делать. Кажется, не по силам тяжкая беда. Куда ни кинь взглядом – всюду живут такие же, как он, люди. У всех свои нужды, свои заботы. Кто поможет? Смысл повести, пожалуй, ярче всего раскрывается в двух эпизодах. Приходит к Кузьме старый дед Гордей, приходит с тем малым, что мог он выклянчить у сына. Для него и 15 рублей большие деньги, но он их отдаёт с радостью. Всё здесь очень трогательно: и то, как дед растерялся от страха, что Кузьма не возьмёт добытые им деньги; и то, как он обрадовался, когда Кузьма с внутренним сопротивлением всё-таки взял эти деньги. Дед Гордей недаром рассказывал Кузьме, как в давние времена люди помогали друг другу: «Когда у нас раньше бывало, чтоб деревенские друг дружке за деньги помогали? Хоть дом ставили, хоть печку сбивали – так и называлось – помочь. А теперь всё это за деньги… Везде выгоду ищут – ну не стыд ли?» Как видите, эта позабытая форма крестьянского бытия – бог в помочь – иногда проявляется и сейчас. Человек не одинок. Всегда ему придут на помощь люди. И эта светлая по своей тональности мысль окрашивает всю повесть.

В поисках денег начинается тяжкий путь Кузьмы, человека совестливого, прямодушного, чуткого к чужому горю, сердечного, застенчивого до стыдливости. Ему совестно, что из-за его беды остаются без зарплаты специалисты колхоза (по предложению председателя они отказались от зарплаты в пользу пострадавшего); ему горько видеть, как Евгений Николаевич, обещая дать ему сто рублей, усиленно подчёркивает, какое большое дело он делает. Добро, оказываемое людям, не должно быть громким, иначе оно теряет свою силу. А Евгений Николаевич, давая деньги, при этом трезвонит по всей деревне, чтоб люди знали, какой он добрый. И Кузьма уже не рад этой помощи. Эгоистическая доброта тем и отличается от подлинной доброты, что делается не во имя ближнего своего, а для собственного возвеличивания, для утверждения собственного авторитета. Истинная доброта молчалива, а не кричит о себе на всех перекрёстках. Человек должен усвоить простую истину: никто не застрахован от неожиданностей, от случайной беды. «Живёшь, живёшь и не знаешь, с какой стороны тебя огреют…» Ещё вчера всё ладно было, а сегодня сердце окутано тучами, а белый свет не мил, и можно потерять веру в людей, не торопящихся на выручку. А если не хочешь остаться наедине с бедой, надо знать, что если сегодня не поможешь человеку, то завтра ты можешь оказаться в таком же положении. «А завтра кто-то другой на очереди. Может, не из нашей, из другой деревни, а потом и до нашей снова дойдёт – до меня или ещё до кого. Вот и надо держаться друг за дружку». В этих словах Василия выражена исконная черта ушедшего в прошлое русского деревенского быта. И ничем вроде не помог: денег он не принёс, но пришёл разделить горе с другом, поддержать добрым словом, поднять настроение. Шутка разрядила гнетущую атмосферу. Кузьма повеселел. И горе показалось уже не таким тяжким. «Рядом с Василием Кузьма чувствовал себя легче, и беда его не стояла теперь комом в одном месте, а разошлась по телу, стала мягче и как бы податливей». Василий не дал, у него нет. И вот Степанида не дала. Евгений Николаевич дал, но растрезвонил на всю деревню. Но ничего не сделаешь.

«…Больше половины из тысячи он с грехом пополам достал. Ходил, унижался, давал обещания, где надо и не надо напоминал о ссуде, боясь, что не дадут, а потом, стыдясь, брал бумажки, которые жгли руки и которых всё равно было мало». И теперь вот, в поезде, вспоминает день за днём свой страдный путь по мужицким дворам. А ведь всё могло быть по-другому. Ему трудно признаться в этом самому себе. Он такой, что ему тяжело просить, совестно брать, а выхода нет. Вот и ходил, просил, одновременно страдая и мучаясь от неправоты этого заведённого порядка. И ему снится сон: будто на общем колхозном собрании принимается решение помочь Кузьме и Марии, сброситься по 5 рублей на брата и выручить человека из беды. «И вот стол, за которым сидели Кузьма и Мария, – уже не стол, а ларь, и в него со всех сторон, из многих-многих рук падают деньги. Через пять минут ларь полон. Мария не выдерживает, плачет, и слёзы, как горошины, падают на деньги и со звоном скатываются внутрь». Вот безболезненный выход из положения.

Очень важны для выяснения идейно-художественной концепции повести эпизоды в поезде. И в том, как Кузьма ступает по ковру, и в том, как мучается, не зная, куда приспособить свою поношенную фуфайку (не поверх же дорогого коричневого пальто?) и сумку, и в том, как неумело засуетился, пытаясь опустить верхнюю полку, и в том, как присел на краешек нижней полки, – во всём этом обнаруживается душевное состояние Кузьмы.

Художник не зря сводит в одно купе столь разных людей. Ему важно преподать пример высокой нравственности. Деревня – хранительница этих моральных устоев. Парень сам из деревни, в нём ещё живы отцовские традиции.