История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953-1993. В авторской редакции
Шрифт:
В первом разделе этой книги читатель найдёт стихотворение в его окончательной редакции. Финал звучит здесь иначе, пожалуй, даже совсем иначе (приведём эти переделанные строки: «Вам спасибо, что вы сберегли, / нам спасибо, что мы растеряли. / Но зато на просторах полей, / на своей беспредельной равнине / полюбили свободу потерь / и смиренье, что пуще гордыни. – В. П.). И авторская правка в данном случае означала не просто «улучшение» стихов, но своего рода «доживание» их смысла – точнее выразиться трудно… В последнем варианте эта горечь никуда не исчезла, но поэт нашёл в себе силу и смелость поверить в ту – очень непростую и очень нелёгкую – правду, во имя которой его народ терял свои древние песни, и взять на себя ответственность за эту правду. Ещё резче тот же круг мыслей выразился в более позднем стихотворении «Реставрировать церкви не надо…» (Куняев С. Путь. Стихи разных лет / Предисловие В. Кожинова «Путь поэта». М., 1982. С. 7). Из «тихого поэта» С. Куняев становится значительным представителем гражданской лирики своего поколения. «Разумеется, – писал В. Кожинов, – зрелая поэзия Станислава Куняева не сводится к непосредственно гражданским стихотворениям. Но творчество поэта обладает замечательной цельностью, и на его стихах, посвящённых так называемым вечным темам природного и человеческого бытия, всегда лежит отсвет той гражданской ответственности, которая со всей открытостью выразилась только в сравнительно немногих его произведениях… В равновесии или, вернее, в напряжении между двумя полюсами – ничем не прикрашенной прозой быта и высоким смыслом Бытия – нерв поэзии Станислава Куняева. И в заключение хочу выразить свою уверенность в том, что энергия, рождаемая этим напряжением, не только не исчерпана, но даже не высвободила главный свой заряд. Лирические стихотворения и хроники Станислава Куняева представляются мне подступами (с разных сторон) к поэме, сплавляющей в творческое единство самые разнообразные стороны и черты того времени – или, если выразиться торжественней, той эпохи, сквозь которую проходил путь поэта» (с. 8—10).
В июле 1963 года был арестован К.Н. Архипов, при обыске у него обнаружены 14 экземпляров сборника стихов Гумилёва «Забытое», 12 экземпляров книги Цветаевой «Приключение»… В мае 1964 года за тунеядство арестован И.А. Бродский и по суду отправлен на пять лет в ссылку. А поводом для ареста явились «упаднические, идеологически вредные стихотворения». Возникло «дело Бродского». В его защиту выступили члены Союза писателей СССР А. Ахматова, К. Паустовский, Л. Чуковская, Р. Орлова, Л. Копелев, С. Маршак, К. Чуковский, Н. Грудинина, Е. Евтушенко, Д. Шостакович, который прислал в суд телеграмму: «Я очень прошу суд при разборе дела поэта Бродского учесть следующее обстоятельство: Бродский обладает огромным талантом. Творческой судьбой Бродского, его воспитанием должен заняться Союз. Думается, что суд должен вынести именно такое решение» (Якимчук Н. Как судили поэта (Дело Бродского). Л., 1990). О «деле Бродского» и о нём самом написано несколько книг и статей. В 1972 году И. Бродский уехал в США, писал стихи на русском и английском языках. Выделяется среди этого цикл стихотворений «Осенний крик ястреба» (1973—1987), впервые опубликованный в издательстве «Ардис» в 1987 году. В 1987 году получил Нобелевскую премию по литературе. «Присуждая премию, Нобелевский комитет лаконично формулирует, в чём состоит главная заслуга лауреата, – писал Л.В. Лосев в книге «Иосиф Бродский». – В дипломе Бродского стояло: «За всеобъемлющую литературную деятельность, отличающуюся ясностью мысли и поэтической интенсивностью». Представляя лауреата, постоянный секретарь Шведской академии профессор Стуре Аллен начал речь словами: «Для нобелевского лауреата Иосифа Бродского характерна великолепная радость открытия. Он находит связи (между явлениями. – Л. Л.), даёт им точные определения и открывает новые связи. Нередко они противоречивы и двусмысленны, зачастую это моментальные озарения, как, например: «Память, я полагаю, есть замена хвоста, навсегда утраченного в счастливом процессе эволюции. Она управляет нашими движениями…» Краткая речь Стуре Аллена отразила перемены, начавшиеся на востоке Европы. В прошлом, присуждая премию писателям из Советской России, шведские академики с наивной тщательностью подчёркивали аполитичность своего решения. Премия Пастернаку (1958) была присуждена «за важные достижения в современной лирической поэзии», и тогдашний постоянный секретарь Шведской академии Андерс Остерлинг в своём выступлении подчёркивал, что «Доктор Живаго» «выше партийно-политических рамок и, скорее, антиполитичен в общечеловеческом гуманизме». Шолохова в 1965 году наградили за «художественную силу и целостность, с которой он отобразил в своём донском эпосе историческую фазу в жизни русского народа». Солженицына в 1970-м наградили за «нравственную силу, с которой он продолжил бесценные традиции русской литературы». В конце 1987 года в СССР набирала силу горбачёвская перестройка и гласность, что сделало более «гласными» и шведов. Стуре Аллен упомянул конфликт Бродского с советским режимом («Сквозь все испытания – суд, ссылку, изгнание из страны – он сохранил личную целостность и веру в литературу и язык»), не стеснялся представитель академии и в характеристике этого режима («тоталитарный») (Лосев Л.В. Иосиф Бродский. Опыт литературной биографии. М., 2006. С. 252—253. ЖЗЛ).
По приезде в Нью-Йорк И. Бродский не стал скрывать своего отношения к Советскому Союзу, высказал резко отрицательные суждения о своей бывшей стране, к примеру, вспоминает, как он вбегает в класс, «кладёт на парту тетрадь и ручку, поднимает лицо и приготавливается слушать ахинею». Сначала это было напечатано по-англий ски, а вскоре перевели и на русский (Бродский И. Меньше единицы: Избранные эссе. М., 1999. С. 33). Вызывает уважение то, что И. Бродский сохранил «личную целостность», не последовал за популярными поэтами, которые не отказывались от двуличия – у себя и за границей.
Здесь уместно вспомнить о деятельности критиков и литературоведов, сыгравших плодотворную роль в развитии русской литературы ХХ века. При каждом журнале был свой критический актив, десятки, сотни критиков и литературоведов участвовали в литературном процессе: В. Бушин, М. Щеглов, В. Лакшин, Д. Стариков, Е. Осетров, Ю. Барабаш, Д. Марков, А. Анастасьев, Л. Лазарев, А. Бочаров, Л. Якименко, Д. Затонский, В. Озеров, Б. Сарнов, С. Лесневский, И. Виноградов, Ю. Андреев, Л. Вуколов – всех невозможно перечислить. Остановлюсь лишь на нескольких именах.
Михаил Петрович Лобанов начал свою литературную деятельность со статей о творчестве Леонида Леонова, затем защитил кандидатскую диссертацию и издал книгу «Роман Л. Леонова «Русский лес» (М.: Советский писатель, 1958). Затем М. Лобанов публикует статьи в журнале «Молодая гвардия» «Чтобы победило живое» (1965. № 12), «Внутренний и внешний человек» (1966. № 5), становится членом редколлегии журнала и продолжает публикацию статей «Творческое и мёртвое» (1967. № 4), «Просвещённое мещанство» (1968. № 4), которые определили смысл и тональность всех его критических выступлений. В последовавших книгах «Мужество человечности» (М., 1969), «Внутреннее и внешнее» (М., 1975), «Надежда исканий» (М., 1978) М. Лобанов продолжал развивать и уточнять свои «молодогвардейские» идеи и замыслы.
Острой критике подверглась его статья «Освобождение» (Волга. 1982. № 10), в которой, подробно анализируя роман М. Алексеева «Драчуны» (1981), критик походя говорит об ошибках коллективизации и мимоходом о романе «Поднятая целина» М.А. Шолохова, так и не разобравшись в трагической сущности этого романа. О «полностью запретной теме», как вспоминал впоследствии М.Н. Алексеев, о голоде в 1933 году, М.А. Шолохов в острой форме писал в письмах И.В. Сталину (Шолохов М.А. Письма. С. 187): «В этом районе, как и в других районах, сейчас умирают от голода колхозники и единоличники; взрослые и дети пухнут и питаются всем, чем не положено человеку питаться, начиная с падали и кончая дубовой корой и всяческими болотными кореньями». Это письмо написано М.А. Шолоховым 4 апреля 1933 года. Вот почему «Поднятая целина» заканчивается осенью 1930 года —
Н. Хрущёв и идеологические наставники не позволили коснуться следующих годов, когда развернулась настоящая трагедия крестьянства.
М. Лобанов обладал не только критическим, литературоведческим талантом, он обладал и талантом беллетриста-документалиста, что воплотилось в его замечательных книгах «А.Н. Островский» (ЖЗЛ, 1979) и «С.Т. Аксаков» (ЖЗЛ, 1987), вызвавших длительные споры в литературных кругах.
Пётр Васильевич Палиевский (1932), выпускник МГУ (1955), начал в ИМЛИ с теоретических работ: «Внутренняя структура образа», «Стиль», «Художественное произведение как целое» для сборника «Теория литературы» (М., 1962—1968). В ходе этой теоретической работы П.В. Палиевский выступил с рядом статей «О структурализме в литературоведении» (1963), «Мера научности» (1965), «К понятию гения» (1969). Обладая знанием европейских языков, П. Палиевский создаёт статьи не только о Пушкине, Льве Толстом, Розанове, Чехове, Шолохове и Булгакове, но и глубоко анализирует творчество Грэма Грина («Фантомы», 1968), Фолкнера («Открытия Уильяма Фолкнера», 1965), Маргарет Митчелл (1982). Громко прозвучало выступление П. Палиевского в дискуссии «Классика и мы» (ЦДЛ, 1977), где он был основным докладчиком. Большое значение для развития литературного процесса в России имели его книги «Литература и теория» (М., 1979), «Русские классики» (М., 1987), «Шолохов и Булгаков» (М., 1999). Много лет он работает над книгой о Пушкине и принимает участие в академическом издании многотомного Собрания сочинений Л.Н. Толстого.
Вадим Валерианович Кожинов, выпускник МГУ (1954), ведущий научный сотрудник ИМЛИ, начал свою научную деятельность с теории литературы, написав статьи «Происхождение романа» и «Роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание». Во время критической деятельности не раз признавался, что его путь в литературу был крайне непрост. «Скажу со всей откровенностью, – писал В. Кожинов, – что в университете я довольно быстро стал, если угодно, искренним, убеждённым «сталинистом». Это отнюдь не означало безумного приятия всего, что я видел, слышал, знал… Если говорить, по крайней мере, о людях этого, молодого тогда поколения, о них, по сути дела, нельзя судить в зависимости от их отношения к Сталину. Но это отношение – что очень важно – было, так сказать, «надмирным», а каждый из нас непосредственно сталкивался с вполне конкретными земными явлениями. И вот с этой точки зрения люди и тогда достаточно резко различались» (Русская литература. М., 2004. С. 522). Потом он ещё не раз вернётся к этой теме в полемических статьях. Вышли его книги «Стихи и поэзия» (М., 1980), «Книга о русской лирической поэзии ХIХ века» (М., 1978), «Размышления о русской литературе» (М., 1991), а главной книгой В. Кожинова стала интереснейшая биография великого русского поэта Ф.М. Тютчева «Тютчев» (М., 1988).
В последующие годы ярко развернулся талант В. Кожинова как историка, публициста, назову лишь некоторые его работы: «Судьба России. Вчера, сегодня, завтра» (М., 1997), «История Руси и русского слова» (М., 1997), «Россия. Век ХХ. В 2 ч.» (М., 1999), «Великое творчество и великая победа» (М., 1999), «Победы и беды России» (М., 2000).
Олег Николаевич Михайлов, выпускник МГУ (1955), начал свою литературную деятельность с отличной статьи «Проза Бунина» (Вопросы литературы. 1957), которая положила основы публикации чуть ли не всех выдающихся писателей русского зарубежья: Шмелёва, Куприна, Аверченко, Мережковского, Гиппиус, Замятина… Вышли книги «И.А. Бунин. Очерк творчества» (1967), «Верность. Родина и литература» (1974), «Страницы русского реализма» (1982), «Страницы советской прозы» (1984), «Куприн» (1981), «Юрий Бондарев» (1976), «Мироздание по Леониду Леонову» (1987), «Литература русского зарубежья» (1995).
Но литературоведение и критика – это только начальная пора творчества О.Н. Михайлова, он часто подумывал о деятельности художника-беллетриста, набрасывал заметки будущих рассказов, романов, вскоре его захватило желание написать биографическую книгу о Суворове, ведь несколько лет он учился в Суворовском училище, хорошо знал военную историю. В 1973 году вышла книга «Суворов» (ЖЗЛ), затем «Державин» (ЖЗЛ, 1977), «Генерал Ермолов» (ЖЗЛ, 1983), «Кутузов» (ЖЗЛ, 1987), «Забытый император» (М., 1996), об Александре III.