История с продолжением
Шрифт:
– Попробую…
– Учти, когда ты просила меня о Лине, ты ревела. Это, в конечном счёте, и вынудило меня сдаться.
– Хорошо, – пробормотала Валентина, – значит, шизофреник и истеричка. Что ж, сыграем в эту игру, хотя я и не могу понять, зачем?
– Потом объясню. Сейчас некогда. Начинай рыдать, идиотка!… Я пошел его готовить, вы попробуйте поговорить с Лином о том, как ему нужно будет себя вести, – произнес он на тон выше. – Я всё понимаю, но присутствие посторонних… Сами знаете… Придется посадить его где-нибудь в углу и, надеюсь, у него хватит
– Хорошо, – сказала она, хлюпнув носом, – спасибо вам.
– Пока что благодарить не за что.
Вечером приехала ещё одна бригада хирургов. Валентине было дозволено присутствовать при осмотре и она, едва справляясь с охватившим её страхом, вошла в комнату.
Помещение можно было узнать с большим трудом – столько там появилось новых предметов. Медпункт стал напоминать реанимационный зал в миниатюре: искусственная почка, аппарат для вентиляции лёгких, электрокардиограф, мониторы, операционный стол, установка освещения…
Лин, которого впустили несколько раньше, сидел на стуле у стены. Ему дали халат, шапочку и маску. Лин молчал. Израненные руки он спрятал в карманах, чтобы не было видно разбитого лица, низко опустил голову. Валентина кивнула ему и подошла к Пятому. Полностью раздетый, он лежал на высокой больничной кровати, и Валентина уже в который раз поразилась, до чего же он худ. Лицо его было отёкшим, с каким-то синюшным отливом, и казалось совершенно неживым. Похоже, что к нему подключили все, или почти все из привезенных приборов. Голову ему перевязывать никто не стал, волосы вокруг раны выбрили и прикрыли её салфеткой. Когда вводили трубку в горло, видимо поторопились и порвали слева верхнюю губу – на ней запеклась кровь. Руки и голову держали фиксажные ремни. На стойке капельницы она увидела бутылку с кровью.
– Это уже чёрт знает какая, – объяснил подошедший хирург, показывая на бутылку, – мы со счёта сбились…
– Ну, что говорят? – спросила Валентина.
– Что пора начинать. Я буду вводить вас в курс дела, если будет возможность.
– Поглядывайте за Лином, – попросила она, – если что – присылайте его ко мне. Я тут буду, за дверью.
– Хорошо, договорились. Сейчас замоемся и приступим. Вон, видите этого, пожилого? Говорят, светило. Хотя я его не знаю, посмотрим.
– Ладно… – Валентина вышла и тихо прикрыла за собой дверь. Оставалось только одно – ждать.
…Ночь тянулась очень медленно. К медпункту время от времени приходили надсмотрщики, некоторые – полюбопытствовать, некоторые – посочувствовать, а иные – просто так. Валентина ходила с ними курить, вновь прибывших вводила, если просили, в курс дела, отвечала на вопросы… Час шел за часом. Примерно в три по полуночи в коридор вышел тот самый пожилой хирург. Валентина бросилась к нему.
– Что?… – спросила она, с ужасом ощущая, как земля уходит у неё из под ног.
– Что – “что”? Зачем с таким пафосом? –
– Он выживет? – Валентине искренне хотелось обнять и расцеловать старого врача.
– Посмотрим. С аппаратов его снимать пока нельзя, дыхание угнетённое, реакции заторможены, он очень слабый. Когда спадёт отёк, и если спадёт, то, примерно через неделю, а то и больше, станет ясно, можно ли пить шампанское. Коли справимся, так и выпьем, вы не против?
– Нет.
– Вот и хорошо. При нём останутся реаниматологи, будут посменно дежурить две бригады. Вы здесь каждый день?
– Да, почти каждый…
– Вот вы и присмотрите за этим… как его, имя странное…
– Вы Лина имеете в виду?
– Точно, его. У него что-то с психикой, он явно не в себе. Возможно, это нервное, но если нет – то его нужно лечить.
– Обязательно присмотрю, – пообещала Валентина., – может, кто-нибудь сейчас пришлёт его ко мне?
– Это можно устроить, – врач подошел к двери в комнату и позвал в пространство, – Лешенька! Будь добреньким, позови сюда на минутку этого… как его?
– Лина, – подсказала Валентина.
– Да, Лина.
– Он в обморок упал, похоже, с сердцем стало плохо. Сейчас, мы его в норму приведем… – донесся голос из-за двери.
– Может, не стоит его трогать? – спросил хирург. – Уж пусть там и полежит…
– Ладно, пожалуй вы правы, – согласилась Валентина. – Если я должна завтра сюда дежурить приходить, то мне домой надо ехать, хоть посплю…
– По-моему, не должны, – с сомнением сказал врач, – тут и так море народу будет. Приезжайте послезавтра, а там посмотрим. Ну, всего хорошего.
Валентина уехала. Она и впрямь просидела весь следующий день дома, но систематически звонила на предприятие, узнавая, как дела. Дела не сдвигались с мёртвой точки, а дежурная бригада не отличалась многословием. На следующее утро Валентина поехала на работу. Смена была та же, что и в первый день.
– А у нас тут проблема, – сообщила Валентине медсестра, – этот рыжий… Мало того, что всем надоел, так он четвертые сутки уже не спит и не ест. Нам по смене передали. Сидит, как приклеенный на своём стуле, выходит только покурить. Вот как сейчас.
– И что вы предлагаете сделать? – спросила Валентина.
– Мы уже сделали, – медсестра заговорщицки подмигнула Валентине, – мы его угостили чаем. В который вместе с сахаром кинули четыре таблетки реланиума. Авось проймёт. Мы просто уже боимся, что если он не поспит, он может либо умереть от разрыва сердца, либо рехнуться окончательно…
Медсестра смолкла. Вошел Лин. Он обвел помещение мутным взглядом и заметил Валентину.
– Валентина Николаевна, – позвал он.
– Что, милый? – откликнулась та, подходя.