История жизни, история души. Том 2
Шрифт:
А.А. Саакянц
10 октября 1965
Милый Рыжик, посылаю Вам пакет с окказией <...> Новости: Коля1 перезаразил многих своих гриппом; правда, у тех проходит пока без осложнений, но t высокая, в частности у Вашей визави Мар<и-ны> Казимировны8081, чувствует себя плохо и не работает; (к тому же машинку взяли у неё на ремонт82). Врачи считают, что грипп всё же, не той формы, что у Коли - другие возбудители вируса, более вредные, тем не менее однако —эпидемия4. А, собственно, зачем Эзоповским языком? Ищут людей (и
Целую, будьте здоровы.
Ваша А. Э.
3 В начале сентября к М.К. Баранович пришли с обыском, ее увезли допрашивать на Лубянку. Машинка, на которой она перепечатывала произведения А.И. Солженицына, была конфискована и возвращена только через полгода.
4 В сентябре 1965-го (9 и 12) были арестованы А. Синявский и Ю. Даниэль. 11 сентября был произведен обыск в квартире В.Л. Теуша и изъят хранившийся у него архив А.И. Солженицына. Вспоминая те дни, А. Солженицын писал: «Я могу только на ощупь судить , какой поворот готовился в нашей стране в августе-сентябре 1965 года <...>. Но близко к уверенности можно сказать, что готовился крутой возврат к сталинизму во главе с “железным Шуриком" Шелепиным» (Солженицын А. Бодался теленок с дубом: Очерки литературной жизни. Paris. YMCA-Press, 1975. С. 112).
В.Н. Орлову
21 октября 1965
Милый Владимир Николаевич! Ваше письмо, в к<отор>ом не содержалось категорического отказа от предисловия к неубитому медведю - пьесам, - меня обнадёжило и утешило; а если отзываюсь так поздно, то потому, что развинтилась, расклеилась, расхворалась и хотелось хоть немного собраться воедино. Плохо, когда попадаешь в руки к врачам, ибо все они говорят разное, а ты хлопаешь ушами и думаешь свою думку; т. к. я в Тарусе, то врачи мимохожие; в том числе и один психиатр попался — хотя речь идёт в основном о печени! «На сегодняшний день».
Что я хотела сказать ещё давным-давно, когда Вы писали о том, что все «члены жюри» не в восторге от «Царь-Девицы»: во-первых — хотелось, чтобы в сборнике по возможности были представлены всё жанры (за исключением Лебединого!1) — в том числе и псевдобылинная ветвь; «Федра» уж слишком перевесила бы. Во-вторых и в-глав-ных: не так проста «Царь-Девица», как это кажется читающим, но неглубоко-вникающим (от них же первый - И.Г. Эр<енбург>2); именно в ней, в этой «русской», «сказочной» вещи — ключ ко всей последующей Цветаевой; недаром она сама, уже в поздние годы, писала кому-то о том, что Ц<арь>-Дев<ица> — та же Федра, а Царевич — тот же Ипполит, только в другие одежды ряженые3. Так оно и есть. Господи! Да именно в этой веши впервые сосредоточены цветаевские герои: стихов, поэм, пьес; и главный герой — Разминовение. Кафтаны ли, хитоны ли, бренная ли одежка XX века — второстепенные атрибуты Вечного. По-моему — хорошо, что в этом сборнике — Ц<арь>-Де-вица, Праматерь цветаевских образов — согласитесь со мной хоть раз! Впрочем, обожаю Вас без памяти именно за то, что Вы вечно не соглашаетесь и часто злитесь!
Теперь хочу сказать, что блоковские дневники, записные книжки, вернее, — замечательно интересны; вряд ли за последние годы встречала что-либо подобное и вряд ли встречу впредь. Поразительно встаёт Эпоха (с маленькой буквы её и захочешь — не напишешь!). Поразительно встаёт Блок-Человек (о поэте знаем по созданному им). И поразительно - слияние и не-слияние, совпадение и разминове-ние их - Эпохи и Человека.
На какой же высшей точке - жизни, творчества,
Хорошо! Хорошо Вы сделали книгу; с громадным тактом. Спасибо Вам!
Вышел десятый номер казахстанского «Простора»4 с очень милыми мамиными записями об отце и прелестным, на мой взгляд, пре-дисловьицем Паустовского. У меня тут только один-разъединствен-ный экз<емпляр>. Если пришлют ещё хоть сколько-нб.
– непременно пошлём Вам; не знаю, можно ли этот журнал купить в киоске или в магазине - в Тарусе-то уж во всяком случае нет!
Осень тут отнюдь не золотая, а бурая. Слава Богу, хоть гулять не манит от перевода. Сижу не сходя с места, как Островский у Малого театра; только что голуби не ... на голову, а так сходство полное <...>
Всего самого распредоброго вам обоим!
ВашаАЭ
' Говоря о «Лебедином» жанре, А.С. имеет в виду не только стихи из сборника «Лебединый стан», но и ряд других произведений, романтизировавших Белое движение.
2 В «Страницах былого» А.С. пишет, что И.Г. Эренбургу была чужда «“простонародность" (просто - народность.) ее (Цветаевой.
– Р.В.) “Царь-Девицы", и вообще - рассийское (так у А.С.
– Р.В.), былинное, богатырское начало в ее поэзии, вплоть до самой рассийскости ее языка, к которой он оставался уважительно-глух всю свою жизнь» (Т. Ill наст. изд.).
3 Вероятно, А.С. излагает письмо матери 1923 г., где та, характеризуя героя поэмы - Царевича, пишет: «...он брат Давиду, и еще больше - Ипполиту (вместо гуслей - кони!). Вы думаете - я также не могла написать “Федру"? Но и Греция, и Россия - одежда... Сдерите ее и увидите суть» (цит. по кн.: Саакянц А. Марина Цветаева: Жизнь и творчество. М., 1997. С. 215).
4 В алма-атинском журнале «Простор» (1965. № 10) была напечатана мемуарная проза М. Цветаевой «Отец и его музей» (1. «Лавровый венок» и 2. «Открытие музея») с предисловием К. Паустовского «Лавровый венок».
А. И. Цветаевой
23 февраля 1966
Милая Ася! Попытаюсь рассказать обо всём подробно, т. е. моя вынужденная (из-за отсутствия времени) краткость приводит к нелепостям, а выяснять до ужаса некогда.
1) М.И. Гр<инева> разрешила мне по полнейшей своей доброй воле держать тетрадь1 сколько требуется для сл<едующих> изданий. Она знает, что это долго и пошла на это; т. ч. Бога ради не торопите меня; мне и так тошнёхонько от спешки, всяческой. Сил мало.
2) Она же (М.И.) категорически отказалась от авансирования мною денег (ей) «под» эту тетрадь. («Что я у дочери М<арины> и С<ерёжи> за Маринину тетрадь... да как бы Марина к этому отнеслась!») - т. ч. деньги от меня идут просто к её потребности в них, а не потому, что я должна; обязана и т. д. Не должна, не обязана, а просто хочу помочь, хоть помощь эта нелегко даётся!
Относительно цены, стоимости и закупочной комиссии: как объяснили чл<ены> закуп<очной> Ком<иссии> Лен<инской> Биб-л<иотеки> - люди вполне опытные и квалифицированные, данная тетрадь попадает в определённую категорию, начиная с того, что на ней написано черновая тетрадь № такой-то; беловые тетради ценятся дороже. 2) тетрадь ранних лет; 3) черновики ранних пьес, а не стихов; 4) объём тетради; 5) тетрадь № такой-то, т. к. разрозненная тетрадь, и т. д. Те же условия принимаются во внимание и ЦГАЛИ, и расценки приблизительно те же, т. е. ЦГАЛИ может дать и немногим меньше, и немногим больше суммы 75-100. Немногим', т. к. и там и тут - расценки государственные, и в любом хранилище категория тетради определится одинаково. Вообще ЦГАЛИ не много платит; но зато