История жизни, история души. Том 2

Эфрон Ариадна

Глаза у мамы были без малейшей серизны, ярко-светло-зелёные, как крыжовник или виноград (их цвет не менялся и не тускнел всю жизнь!).

Насчёт маминой комнаты (простите за все эти мелочи!) — её маленькая комната внизу, рядом с моей детской, там, где был секретер, и орёл, и шкура волка, не была сплошь завешена ковриками — только один, левый у двери угол; ковер скрывал углубление, вроде стенного шкафа. Комнатка была полутёмная и без ковров; маленькое окошечко. «Чердачная» комната, наверху — была довольно большой (бывшая папина), но казалась Вам маленькой, т. к. всё основное было сосредоточено у окна, выходившего на крыши. Там тоже не было ковров, «Комната» — из её стихов

ко мне, кончавшихся словами: «В тот (страшный? не помню точно! — АЭ) год, отмеченный бедою, ты — маленькой была, я — молодою»⁶. Там есть слова: «...Чердак-каюту, моих бумаг божественную смуту...» И действительно была — каюта! (А рядом - громадная кухня с плитой из иллюстраций Доре к сказкам Перро - и оттуда - лаз на самый чердак.)

Но вот что важно: моя сестра Ирина⁷ вовсе не была безнадежно больной. Она просто родилась и росла в ужасающе голодные годы, была маленьким недокормышем, немного, от недоедания, недоразвитым, т. е. в три года говорила, как двухлетняя, не фразами, а словами; впрочем, знала и стишки, и песенки. Ножки у неё были немного рахитичные, мама всё сажала её на подоконник на солнышко, верила, что поможет... Ирина была прелестная, прехорошенькая девочка с пепельными кудрями, лобастая, курносенькая, с огромными отцовскими глазами и очаровательным ротиком. Из всех, бывавших у нас, больше всего любила Сонечку Голлидэй - звала её «Галида», и «Галида» ужасно любила её, ласкала, нянчила; я как сейчас вижу обеих, таких маленьких', таких прелестных, ах ты, Господи Боже мой! (У меня, к счастью, сохранились две фотографии Ирины.)

Потом добрые люди — практичные добрые люди — убедили маму отдать нас на время в образцовый детский приют в Кунцеве: «при Вас девочки погибнут, а там кормят — продуктами “АРА”⁸». Мама долго сопротивлялась, наконец — сдалась. Увы, во главе образцового приюта стоял мерзавец, спекулировавший этими самыми детскими американскими продуктами. Приехавшая через месяц навестить нас мама . нашла меня почти безнадежно больной (и брюшняк, и сыпняк, и «инфлюэнца», и ещё что-то); вынесла меня на руках, завернув в шубу, на большую дорогу; «транспорта» в те годы не было; какие-то попутные сани увезли нас. А Ирина ещё «дюжила» — ходила, не лежала; всё просила «чаю». А пока мама билась со мной и меня выхаживала, спасала, Ирина умерла в приюте — умерла с голоду - и похоронена была в общей яме. Дети там, как выяснилось, умирали по несколько человек в день. Там просто не кормили. Так вот в маминых стихах: «Старшую у тьмы выхватывая, младшей не уберегла»⁹.

Иринина смерть сыграла огромную роль в мамином отъезде за границу, не меньшую, чем папино там присутствие. Мама никогда не могла забыть, что здесь дети умирают с голоду. (Поэтому я на стену лезу, читая (о, не у Вас!) стандартное: «Цветаева не поняла и не приняла...») Чего уж понятнее и неприемлемее!

У Вас масса верного и точного в статье — и то, что мама зачёркивала причину возникновения стихов; и то, что она никогда не была поэтессой, всегда — поэтом. Вообще, Вы умник и молодец, и я ужасно рада. Не обижайтесь моим «замечаниям» — не то слово, просто мысли по поводу.

Да, конечно, рыцарь от поэзии, сиречь Орлов, без Биб<лиотеки> поэта не усидит¹⁰; но отдохнуть ему надо, голову проветрить. За мамину книгу я ему очень благодарна, а в предисловии он показал себя весьма умелым лоцманом. Не сомневаюсь, что написал бы статью и лучше, и глубже, кабы не лоцманские функции и, увы, необходимая оглядка на «княгиню Марью Алексевну».

Не

думаете ли Вы и о статье к сборнику (предполагаемому) пьес маминых - в «Искусстве»? Там много вещей столь знакомой Вам поры; и столько знакомых героев (и тот - несбывшийся!
– Юра 3<авадский>, и та, ушедшая, Сонечка...). Сейчас, среди очередной переводческой спешки, ещё пытаюсь делать и выписки из книги о Лозене¹¹ для примечаний к «Фортуне», к<отор>ая может не пойти... «И ты, Лозен, рукой белей, чем снег, ты поднимал за чернь бокал заздравный...»¹²

Вашей книги о поэтах¹³ у меня нет. Простите за сумбур и спешку. Обнимаю Вас, Павлик, милый! Будьте здоровы!

Ваша Аля

' По-видимому, П.Г Антокольский подарил А.С. свою книгу «Четвертое измерение. Стихи. 1962-1963» (М., 1964).

² С Верой Яковлевной и Елизаветой Яковлевной Эфрон.

³ В статье «Книга Марины Цветаевой» П.Г. Антокольский так описывает Цве таеву: «...статная, ширококостная женщина с широко расставленными серо-зелеными глазами.. <...> Широкими, мужскими шагами пересекает она Арбат. <...>

Синее платье не модного и не старомодного, а самого наипростейшего покроя, напоминающее подрясник, - туго стянуто в талии желтым офицерским поясом» (С. 213).

⁴ Bauernkleid (нем.) - крестьянская одежда.

⁵Бвттина фон Арним (урожд. Брентано) (1785-1859) - немецкая писательница, чьи книги «Переписка Гете с ребенком» и роман в письмах «Гюндероде» увлекали М. Цветаеву в юности.

⁶ Неточная цитата из 2-гостих. цикла «Але» «Когда-нибудь, прелестное созданье...» (1919). Правильно: «Как, в страшный год, возвышены Бедою, / Ты-маленькой была, я - молодою» (I, 495).

⁷Ирина (1917-1920) - младшая дочь М.И. Цветаевой.

⁸ American Relief Administration (Американская администрация помощи) -благотворительная организация, помогавшая странам Европы, особенно пострадавшим во время Первой мировой войны. Деятельность ее в РСФСР была разрешена с 1921 г. в связи с голодом в Поволжье. Поэтому, вероятно, А.С. ошибается - вряд ли в 1920 г. в кунцевский приют поступали продукты АРА.

⁹ Строки из стих. 1920 г. «Две руки, легко опущенные...» (I, 518).

¹⁰ В.Н. Орлов в письмах 1966 г. писал П.Г. Антокольскому, что руководство

Союза писателей и издательства «Советский писатель» не понимает историкокультурного значения «Библиотеки поэта» и что ему «надоело, осточертело объяснять, обороняться, вытаскивать палки из колес». _

" Арман Луи Бирон-Гонто, герцог Лозен (1747-1795) - главный герой пьесы М. Цветаевой «Фортуна» - лицо историческое, политик, дипломат, военачальник, автор книги «Мётснге du due de Lauzin», многократно переиздававшейся во Франции. О его судьбе см. коммент. А.С. в кн.: Цветаева М. Театр. С. 344-347.

¹² Неточная цитата из пьесы «Фортуна». Правильно: «И я, Лозен, рукой белей, чем снег, / Я поднимал за чернь бокал заздравный...» (Ill, 405).

¹³ Речь идет о книге П.Г. Антокольского «Пути поэтов. Очерки» (М., 1965). Автор прислал А.С. книгу с дарственной надписью:

«Але, Але, Але -

Спасибо за письма, за память, за добро, за все -

Ваш навсегда

Павел.

Несколько страниц здесь Вам понравятся.

Москва. 26 июня 66».

П.Г. Антокольскому