Иванов катер. Капля за каплей. Не стреляйте белых лебедей. Летят мои кони…
Шрифт:
Он опомнился. Рванулся, тяжело вскочил, поднял палку.
– Не звери мы, понятно? Не звери!…
Спотыкаясь, он бежал по берегу. Упал, налетев на бревно, поднялся, снова, не оглядываясь, спешил вперед, с силой налегая на костыль…
Катер уже стоял у затопленной баржи. Иван, оступаясь, спустился в кубрик. Сергей убирал со стола, складывая грязную посуду в ведро.
– Прибыл по расписанию, капитан.
Иван молча прошел в свой угол, вытащил одеяло, швырнул в изголовье подушку. Потом вдруг, грохоча,
Сергей вытер стол и, взяв ведро, вышел на палубу. Иван, сгорбившись, курил на моторном люке. Сергей зачерпнул воды, неторопливо перемыл посуду. Уже уходя, спросил:
– А Еленка где же?
Иван промолчал. Сергей спустился в кубрик, расставил посуду в шкафчике, постелил и лег, а Иван все не возвращался…
Проснулся Сергей от грохота.
– Ты, капитан?
– Я… - негромко, с длинной паузой отозвался Иван: он, согнувшись, шарил на полу костыль.
Сергей потянулся к лампочке, включил: Еленки не было.
– Еленка у стариков ночует, что ли?
Иван подобрал палку, полез наверх. Высунулся вдруг уже из рубки:
– Искать пойду.
– Кого?… Да погоди же, капитан!
Сергей торопливо оделся, нагнал уже на берегу: Иван спешил, налегая на палку.
– Еленку искать? Ты чего молчишь-то?
– Обидел я ее, - глухо отозвался Иван.
– За что обидел, а?…
– Где она?
– помолчав, спросил Сергей.
Иван не ответил. В ночной тишине пронзительно громко скрипела палка, вонзаясь в песок. С низин в реку сползал туман. Сергей зябко передернул плечами.
– Выпил я вечером, только уснул, пригрелся…
– Жена ведь она мне, - вдруг точно самому себе сказал Иван.
– Жена, а я - обидел. Зачем, а?… Это же все равно что ребенка ударить, это же невозможно. Сердце у нее простое, открытое, а я - сапогом по нему, сапогом!… Где же искать-то ее теперь, в реке?
– Да что ты, капитан.
– Сергею вдруг стало страшно.
– Да опомнись, что ты… Где расстались-то?
– Там.
– Капитан ткнул палкой в рассветный полумрак: нагромождение бревен, старых пачек, сплоточной проволоки.
– Как к деревне подниматься.
– Еленка!
– крикнул Сергей.
– Еленка!…
Прислушались: ответа не было. Иван снова зашагал - напролом через завалы сохнувших на берегу топляков.
– Еленка!
– еще раз крикнул Сергей. Послушал, догнал Ивана.
– Может, она на баржу спать ушла, к старикам?
Иван молча шел впереди, больше обычного приволакивая ногу. Сергей еле поспевал за ним.
Старики уже поднялись. Хозяйка растапливала печку, шкипер шуровал наверху: к началу рабочего дня приходили к барже катера за тросами, сплоточной проволокой, цепями.
– Куда спешишь, Иван Трофимыч?
– весело окликнул он.
– Старые троса я без очереди выдаю.
– Еленка не у тебя, Григорьич?
–
– рассмеялся шкипер.
– Ну, Иван, ну, орел.
– Пропала она, Игнат Григорьич, - тихо сказал Иван, обессиленно опустившись на кнехт.
– Ночью-то обидел я ее…
Дружок, повизгивая, радостно тыкался в колени. Рыжий, злой как черт кот Васька лениво дремал на крыше, одним глазом наблюдая за собакой.
– Вот дела, - растерянно протянул шкипер.
– Лишку она вчера хватила, это точно.
– Может, заявить куда?
– Иван вскочил, прошелся.
– Может, в реке искать?
– Не дури, Иван, и голову не теряй, - строго сказал старик.
– Заводи катер да сбегай к Василию: там она может быть. А нет…
– Ясное дело, у Лиды она!
– радостно крикнул Сергей.
– И как это мы сразу не сообразили.
Возвращались - затон уже работал. Первые катера требовательно сигналили, отваливая от причалов; грохотали цепи на подъемном кране - "Гансе", как его называли здесь; сиплыми, сорванными голосами костерили кого-то плотовщики.
– Иван Трофимыч, за баржой давай!
– крикнули из диспетчерской.
– Под погрузку просят!
– Погоди! Тридцать минут погоди!…
Еленки на катере не было. Иван завел мотор, крикнул помощнику, чтоб отдал чалку. Сергей спрыгнул на затопленную баржу и тут увидал Еленку: она стояла на берегу, словно раздумывая, идти ли на катер.
– Есть пропажа, капитан! Нашлась!…
Иван выскочил из рубки, больно ударившись ногой о высокий комингс. Увидел, полез закуривать, смахнув со лба выступивший вдруг пот.
– Где гуляла?
– сердито спросил Сергей.
Еленка незряче глянула, прошла мимо. Платье было измято, лицо осунулось, синие круги легли под глазами. Мужчины переглянулись.
– Иди за нарядом, - устало сказал Иван.
Спустился в кубрик. Еленка сидела в углу, сгорбившись, сунув ладони между колен. Глядела в пол, в одну точку, и Иван, как ни старался, не мог поймать ее взгляда.
– Ты где была?
Еленка не ответила, не шевельнулась. Иван потоптался, буркнул:
– Ладно, завтрак готовь. Сейчас за баржой пойдем.
Она подошла к печке, присела перед ней да так и застыла, словно забылась.
– Мы, понимаешь, всю ночь с Сергеем бегали.
– С Сергеем?
– Тебя искали!… - Иван обрадовался, что она заговорила, заулыбался.
– Весь берег обскакали, наорались до хрипоты. У стариков были.
– Зачем?
– Думали, у них ты.
– Бегали зачем, спрашиваю? Не надо за мной бегать, не маленькая.
Она говорила устало, равнодушно, словно не с ним, а с кем-то посторонним. Он больно почувствовал это, замолчал. Еленка медленно - щепочку за щепочкой - клала растопку. Много клала: больше, чем надо.