Из Орловской губернии
Шрифт:
Баринъ стоитъ, только глазами хлопаетъ: никакъ того дла въ тонъ не возьметъ…
— Полно, баринъ, глазами-то хлопать, разсчитаемся честно, да и Богъ съ тобою и со всмъ; мн некогда, пора домой.
— У меня деньги, говоритъ баринъ, какъ опомнился: — въ другой комнат; ты здсь погоди, я теб сейчасъ вс сполна принесу.
— Охъ, баринъ! молодецъ баринъ: подростешь — шутъ будешь! Думаешь надуть? Васъ мало обманываютъ, а то еще онъ хочетъ обмануть!
— Да, я право… да я ей Богу, забормоталъ баринъ.
— Ничего, баринъ, сочтемся! Ты ступай
Баринъ пошелъ передомъ; а позади барина Тришка Сибирякъ. Вышли за двери, а въ другой комнат народу-то народу! Да вс съ ружьями!
Перешли еще въ другую комнату — тамъ никого нтъ… Отсчиталъ баринъ денежки, ровно двадцать тысячъ, отсчиталъ, отдалъ Тришк, остальныя завернулъ, и опять подъ замокъ.
— Видишь, я не въ тебя, я слово держу: общалъ быть у тебя въ гостяхъ — былъ; далъ слово взять двадцать тысячъ — взялъ двадцать, больше не беру; а хоть видишь самъ, и вс бы отнялъ, ничего длать, вс своими руками бы отдалъ. Теперь проведи ты меня хоть за версту отъ деревни, а тамъ и простимся.
Баринъ проводилъ самъ, самолично Тришку съ товарищами за ворота, а такъ еще версты полторы, да и раскланялся…
— Смотри-жь, на прощаньи наказываетъ Тришка барину: смотри жь, мужиковъ не обижать. Обидишь мужиковъ, Богъ тебя обидитъ, а то, можетъ, и я гршный къ теб тогда въ гости побываю!
Съ тхъ поръ баринъ шолковый сдлался! Что значитъ хорошая наука — много значитъ!
И много онъ училъ ихъ братію! детъ разъ мужичонко съ возомъ; а на возу было накладено, что и на хорошей лошади не свезти; а у мужичонка была лошаденка плохеньхая, а еще и поклажа-то барская; съ которой стороны ни поверни, все тяжело!… детъ мужикъ съ возомъ, горе мычитъ, а на встрчу ему катитъ шестерикомъ самъ баринъ. Поровнялся баринъ съ мужикомъ.
— Стой кричитъ баринъ: — стой, что ты тихо дешь? Отчего у тебя лошадь не везетъ?
Не усплъ баринъ хорошій раскричаться какъ надо, какъ изъ-за куста выросъ какой-то мужикъ, снялъ шапку, низехонько поклонился барину, да и говоритъ:
— Пожалуйста, баринъ, ваше благородіе, окажи такую милость: подари ты этому мужику лвую пристяжную…
— Какъ ты смешь, мужикъ, мн это говорить, дуракъ! закричалъ баринъ.
— Ужь сдлай милость, пристаетъ мужикъ: — подари мужику лвую пристяжную!…
— Какъ ты смешь мн это говорить? да знаешь, что я съ тобою сдлаю!?… да кто ты такой?…
— А осмлюсь вашей милости доложить: я человкъ небольшой, а прозываюсь Тришка Сибирякъ.
Какъ услыхалъ баринъ, что передъ нимъ стоитъ Тришка Сибирякъ, куда и прыть вся длась!…
— А, говоритъ, здравствуй, Триша! Возьми лошадь, какую хочешь! пусть мужичокъ додетъ до дому, я и пятерикомъ доду, лошади ничего не сдлается; посл только пусть назадъ приведетъ.
— Нтъ ужь, баринъ хорошій, подари пожалуйста мужичку совсмъ лошадку; а ты прикупишь еще лошадку, а то и пятерикомъ проздишь, и пятерикомъ теб чай можно… На своихъ лошадяхъ
— Изволь, Триша, изволь! я для тебя, Триша, и совсмъ могу это сдлать, могу и подарить!
— Только ужь не изволь, баринъ хорошій, лошадки отнимать у мужика. Не для себя прошу, прошу для твоего же здоровья: ты знаешь, можетъ, мой обычай; не введи, для Христа, меня во грхъ.
— Изволь, изволь!
Припрегъ мужикъ къ возу лвую пристяжную, да съ крестомъ да молитвой благополучно и до дому дохалъ, да еще и посл сколько на той лошади здилъ…
Никого Тришка Сибирякъ не обижалъ крпко, разв какого барина лихаго до крестьянъ, что разъ поучитъ — не послушаетъ, другой разъ поучитъ — въ толкъ не возьметъ, такъ такому лихому подъ колнками жилы подржетъ — «чтобъ не оченно, говоритъ, прытко бгалъ!» Вотъ только и всего!..
Велно было поймать Тришку во что бы то ни стало. Похалъ отыскивать Тришку исправникъ; прізжаетъ исправникъ на станцію, на станціи сидитъ купецъ, пьетъ чай съ пуншемъ.
— Не угодно ли вашему благородію чайку покушать? спросилъ купецъ исправника.
— Пожалуй! отвчалъ исправникъ, подсаживаясь къ столику:- пожалуй, на двор-то ужь очень холодно.
— Холодно-съ, извольте-ко-съ чашечку…
Слово за слово и пошелъ разговоръ.
— Куда дете ваше благородіе?
— Да вотъ туда-то.
— А позвольте спросить: по какой надобности дете, ваше благородіе?
— Тришку Сибиряка надо поймать.
— Почему жь вы, ваше благородіе, знаете, что такъ Тришка Сибирякъ долженъ быть?
— Мн передали, что Тришка Сибирякъ ныншній день подетъ отсюда, съ этой станціи туда-то; а передали мн самые врные люди.
— Такъ-съ… а хотлось бы мн посмотрть, какъ ваше благородіе изловите этого разбойника Тришку Сибиряка. Очень бы хотлось!…
— Что жь, это можно.
— Какъ же, ваше благородіе?
— Да подемъ со мной вмст.
— Сдлайте милость, батюшка, ваше благородіе! дло-то ужь очень занятное.
— Изволь, изволь.
Напились они чаю, да и похали вмст въ исправницкой бричк; дорогой большое толковали все о Тришк: какъ его, разбойника, исправникъ своими руками поймаетъ, и самъ его въ городъ въ острогъ засадитъ.
— Какъ же вы, ваше благородіе, узнаете этого разбойника, Тришку Сибиряка?
— Какъ не узнать! у меня примты его имются, говоритъ исправникъ.
— А позвольте взглянуть.
Исправникъ подалъ купцу примты.
— «Волосы русые, брови черные, сталъ читать купецъ, лтъ отъ роду тридцать»… Баринъ, да вдь это, пожалуй и на меня смахиваетъ!…
Глянулъ исправникъ, съ нимъ точно сидитъ не купецъ, а самъ Тришка Сибирякъ.
— Слушай, исправникъ, заговорилъ Тришка, васъ дураковъ мало обманываютъ, а ты еще и меня хотлъ обмануть! Вотъ теб и наказаніе: ступай пшкомъ домой!
Нечего длать, исправникъ вылзъ изъ брички, да и бричка-то была новая, вылзъ да поплелся домой — откуда пришелъ, а Тришка покатилъ куда ему надо было!