Из Орловской губернии

Орелъ, 30-го марта, 1861 г.

Городъ Орелъ, какъ извстно, построенъ очень недавно. Не свряясь съ лтописями, — да это и не подходитъ къ моей задач, - я разскажу исторію юрода Орла по здшнимъ изустнымъ сказаніямъ; впрочемъ, у васъ есть подъ руками «Исторія города Орла», написанная здшнимъ мщаниномъ Дмитріемъ Ивановичемъ Басовымъ въ 1837 году, а какъ она составлена тоже по изустнымъ преданіямъ, то я буду пользоваться и этою «исторіею».

По преданіямъ, до временъ Ивана Грознаго за литовскими набгами, до самой Орлы (Орешка), никакихъ поселеній не было; а какъ Грозный сталъ строить много городовъ, то по благословенію московскаго митрополита Макарія Богослова, въ 1565 году былъ построенъ и Орелъ. Говорятъ, что при впаденіи рки Орлика въ Оку, на правомъ берегу Орлика, гд теперь стоитъ церковь Богоявленія, росъ большой дубъ, а на томъ дуб водились Орлы; поэтому

рка назвалась Орлой, а городъ Орломъ. Едва городъ сталъ населяться, какъ наступили смуты: явились самозванцы. Въ исторіи Басова объ этомъ времени тамъ сказано: «Грхъ ради нашихъ, по напущенію Божію, былъ гладъ въ Россіи три лта; въ то время появился и польскомъ королевств самозванецъ, по имени Гришка Отрепьевъ, назвался царевичемъ Дмитріемъ, и обольстилъ короля и вельможъ, которые ему, Отрепьеву, и поврили, и далъ ему король войска…»

Самозванецъ Гришка Отрепьевъ или Гришка-Разстрижка, какъ зоветъ его народъ, съ королевскимъ войскомъ пошелъ на Москву и въ Брянск былъ встрченъ царскимъ войскомъ; но царское войско, вмсто отпора, цловало крестъ Гришк-Разстрижк. И стало у Разстрижки много войска: вс войска съ двухъ царствъ — со всего царства русскаго и со всего королевства польскаго. Сталъ Гришха-Разстрижка въ Брянск и послалъ, намъ и заправскіе царскіе указы и въ Москву, и въ Тулу, и въ Рязань, и въ Калугу, и въ Орловское Городище; а указъ написанъ такой: «вс знай: я Гришка-Разстрижка — царевичъ Дмитрій, а Борисъ Годуновъ, всхъ бояръ, народъ надулъ! Онъ самозванецъ, а я настоящій царь», и вс города во всей Россіи цловали Разстрижк крестъ; только одинъ городъ — Орловское городище, не сталъ цловать ежу креста: для того, — царскій братъ родной Иванъ едоровичъ Годуновъ былъ здсь воеводою; онъ и укрпилъ народъ здшній своему брату царю Борису Годунову. Тогда Гришка со всми своими поляками бросился на Орелъ и всхъ гражданъ казнилъ и перевшалъ, а которые остались въ живыхъ, тхъ разослалъ по разнымъ городамъ [1] .

Посл того Гришка пошелъ на Москву; на Москв сперва-наперво онъ всхъ прельстилъ; ну, да скоро дознались до подлиннаго, что Разстрижка точно Разстрижка, а не Дмитрій царевичъ; какъ скоро признали его Гришкой-Разстрижкой, такъ и убили его шельмеца, какъ собаку.

Убили Гришку, проявился другой самозванецъ, Петрушка [2] Болотниковъ; этотъ Петрушка Болотниковъ собралъ шайку бродягъ, всякой сволочи, къ нему пристали и бояре… только не вс, а много таки бояръ пристало; тогда Петрушка Болотниковъ бросился на Орелъ, и сталъ изъ Орла указы посылать; а когда же стали тхъ указовъ слушать, онъ перешелъ въ Калугу, гд и убіенъ бысть, и вся та сволочь, татары, какіе съ нимъ были, крымскіе, ногайскіе, бросились по разнымъ городамъ и стали города жечь, и Орелъ городъ весь выжгли до послдняго двора.

Посл всего этого, выбранъ былъ царемъ на русское царство Михайло едоровичъ Романовъ; а поляковъ изъ Москвы выгонять стаи, т бросились къ Орлу и остановились по рк Орлиц, на Царскомъ Броду; тогда царь Михайло послалъ на нихъ князя Пожарскаго и гражданина Минина, которые ихъ выбили на кромскую дорогу, а потомъ послали ихъ къ Ок. Поляки отошли къ тому мсту, гд рка Цанъ впадаетъ въ Оку, верстъ за 10 отъ Орла, и построили себ городокъ; этотъ городокъ и теперь виденъ, прозывается онъ Лисовскимъ курганомъ; ну, только князь Пожарскій и оттуда ихъ выгналъ и они бросились къ Кромамъ. Тамъ ихъ отбилъ воевода и въ Кромы не пустилъ; поляки — къ Болхову, и такъ ихъ дло не подошло; они побжали къ городу Блеву, такъ съ князь Пожарскій и гражданинъ Мининъ и поршили!

Когда поляковъ не стало, народъ весь усмирился; царь Михайло, благословясь у своего роднаго батюшки Филарета Никитича, патріарха московскаго, приказалъ срубить въ пажить убіенныхъ деревянную церковь во имя Введенія Божіей матери [3] , и въ 1636 году срубили церковь уже на лвомъ берегу Орлика и стали опять строить городъ; сперва, говорятъ, было только пять дворцовъ [4] ,

и вс пять избушекъ стояли лицомъ къ рк Орлику, а на старомъ мст были огороды и виднлись кое-гд отъ стараго города развалины.

Городъ сталъ строиться на правомъ берегу Орлика; съ полверсты выше стараго мста были построены воеводскія палаты и соборная церковь; на правомъ берегу Оки почти не было строеній, и въ конц Ильинки [5] или на Новосельской улиц стоялъ глаголь (Г), на этомъ глагол людей вшали; на этомъ мст въ настоящее время, какъ говорятъ, 3-й части съзжій домъ стоитъ и питейная контора; но только или было нсколько глаголей, или онъ переносился на разныя мста; такъ, Басову разсказывала старуха, что «житель города Орла Иванъ едоровичъ, за разные его нехорошіе поступки и за бродяжничество, и тутъ же за воровство, быль повшенъ на глагол; глаголъ стоялъ за Орликомъ (на лвомъ берегу Орлика), гд теперь старый Окуловъ домъ.»

— Мы стояли, говорила старуха:- съ этой стороны (на правой) у самаго берега и все было видно; да и тнь-то въ вод видна была; все было видно: какъ рвался то, какъ метался, какъ кричалъ… а повсили его за ребра.

— А давно это было?

— А какъ придти Пугачеву, передъ тмъ временемъ: передъ самой пугачевщяной; тогда за царя была у насъ царица Катерина Алексевна. Еще должно сказать, что около Никитской церкви, среди лсу, стоялъ убогій домъ, куда зимой сносили мертвыхъ изъ бдныхъ семействъ, гд они лежали до вторника оминой недли; въ этотъ день сходился народъ изъ города и изъ деревни, торжественно хоронилъ всхъ, и въ этотъ день, по разсказамъ стариковъ, бывала значительная ярмарка.

О постройкахъ церквей, часовенъ, воеводскихъ домовъ, я говорятъ не буду; я думаю для читателей, незнающихъ положенія Орла, это незанимательно; да и для самихъ жителей орловскихъ это описаніе лишено-бы было большей части интереса, такъ какъ ныншній Орелъ по плану произведенъ, вс улицы перемнились, зданія, церкви перенесены на другія мста, и на бывшій, только что рождавшійся Орелъ, совсмъ не походитъ, а потому я разскажу нсколько историческихъ воспоминаній города Орла.

Изъ историческихъ лицъ здсь боле всхъ помнятъ Петра Перваго, разсказываютъ, что онъ прозжалъ черезъ Орелъ; черезъ Оку его перевозили на паром (тогда моста на Ок во все лто не строили).

Сперва перевозили самого императора, а такъ похали за его бричкой что ли, коляской ли, — не знаю, какъ назвать, такъ говорилъ мн батюшка; бричечка безъ рессоръ, говорилъ мн одинъ старикъ. Пока привезли царскую коляску съ того берега, царь стоялъ на этомъ берегу, и царю поднесли вмсто хлба-соли — блюдо малины; и стоялъ онъ на берегу, говорятъ, такой суровый, строгій.

Замчательно, что Петръ Первый здшнимъ народомъ прилагается, часто вовсе не къ мсту, ко многимъ пснямъ, даже и не историческимъ; такъ въ псн о смерти генерала здсь поютъ:

Царя Благо гусары Петра Перваго…

Или про татарскій полонъ:

Отпусти меня На святую Русь, Въ свою сторону, Къ императору Къ Петру Первому.

Собственно же псенъ, относящихся къ Петру Первому, ни въ Орл, ни въ Орловской губерніи, я не слыхалъ ни одной, хотя и помнятъ его; такъ, о вышеописанномъ прозд его черезъ Орелъ разсказываютъ, что Петръ халъ на Преславное Полтавское сраженіе; основаніе Пушкарской и Стрлецкой слободъ также приписываютъ (что и достоврно) петровскимъ преобразованіямъ, впрочемъ мало уважая эти преобразованія. Разсказываютъ, что пушкари московскіе забунтовали противъ Петра, Петръ и веллъ ихъ переселить по разнымъ городамъ; которыхъ прислали въ Орелъ, тхъ поселили особой слободой, и стала та слобода прозываться Пушкарской; посл дознался Петръ, что съ пушкарями вмст за одно были и стрльцы; онъ и стрльцовъ разбилъ по разнымъ тоже городамъ; переселенные въ Орелъ — поставили подъ Орломъ Стрлецкую слободу.