Из 'Записок Желтоплюша'
Шрифт:
А за ним охотился кредитор. Что ему было делать? Надо было бежать от долгов, и нельзя было покинуть предмет любви. Пришлось затаиться, выходить по ночам, как филину, а к рассвету опять забираться в дупло. Во Франции (хорошо бы устроить то же и в Англии), как только стемнеет, тебя уж никто не может арестовать за долги. А в королевских парках - хочешь в Тюльри, хочешь в Пале-Рояле или в Люксембурге - можно гулять себе с утра до вечера, не опасаясь проклятых приставов: их туда не пускают, все равно как собак; так и сторожам приказано.
И вит мой хозяин маялся; ни уехать нельзя, ни оставаться! По ночам
Тут уж он сам стал ее торопить со свадьбой.
Он то и дело слал ей записочки, как, бывало, она - ему; проклинал оттяжки и промедления; расписывал прелести супружеской жизни; печалился о терзаниях влюбленных сердец, обреченных на разлуку, роптал на необходимость зачем-то ждать согласия леди Гриффон. Ведь она всего-навсего мачеха, да притом еще злая. Мисс как-никак совершеннолетняя и может идти, за кого хочет; она уж и так оказала леди Гриффон все должное почтение, когда вообще спросила ее согласия.
Так у них и шло. И удивительное дело: хозяин на вопрос, отчего он не выходит из дому, кроме как по ночам, запинался и мялся; а девица, когда он спрашивал, отчего она медлит со свадьбой, тоже мялась. Не обидно ли? По усам у них текло, а в рот отчего-то не попадало.
Но однажды утром, в ответ на свое отчаянное послание, Дьюсэйс с восторгом прочел следующее письмо от своей любезной:
"Милый!
Ты пишешь, что со мной готов жить и в шалаше. К счастью, тебе это не придется. Ты говоришь, что промедление приводит тебя в отчаяние. Любимый, неужели ты думаешь, что я способна радоваться в разлуке с тобой? Ты просишь не дожидаться согласия леди Гриффон и уверяешь, что у меня нет перед ней обязательств.
Обожаемый Элджернон! Я не в силах более тебе отказывать. Я хотела сделать все от меня зависящее для примирения с бессердечной мачехой. Уважение к памяти отца заставило меня всячески стараться получить ее согласив на наш брак; этого требовало и благоразумие, ибо кому же ей оставить долю, завещанную ей отцом, как не мне, его дочери?
Но всякому терпению есть границы; мы, слава богу, не должны смотреть из рук леди Гриффон; презренного металла у нас и без нее достаточно, не правда ли, милый?
Пусть все будет, как ты хочешь, мой любимый, самый смелый и лучший из людей. Твоя бедная Матильда уже давно отдала тебе сердце, зачем же отказывать в руке? Назови день, и я не стану дольше медлить. В твоих объятиях я укроюсь от обид и оскорблений, которыми меня здесь осыпают.
Матильда.
P. S. Ты и не знаешь, Элджернон, какую благородную роль играл твой отец, как он помогал нам и старался смягчить сердце леди Гриффон. Не его вина, если она остается непреклонной. Пересылаю тебе ее записку к лорду Крэбсу. Скоро мы славно над ней посмеемся, n'est се pas?" {Не правда ли? (франц.).}
"Милорд!
В ответ на Вашу просьбу о руке мисс Гриффон для Вашего сына Элджернона Дьюсэйса я могу лишь повторить то, что уже была вынуждена ответить прежде: я не верю, чтобы брак с подобным человеком сулил моей падчерице счастье, и поэтому не даю на него согласия. Прошу сообщить об этом мистеру Дьюсэйсу
Покорная слуга Вашей светлости
Л.-Д. Гриффон".
– Ну и к черту миледи!
– сказал хозяин.
– Обойдемся без нее.
А усердие старика хозяин объяснил тем, что милорду было известно о десятитысячном приданом и он надеялся, что кое-что перепадет и ему. И вот, кроме пылкого письма к мисс, хозяин написал следующее письмо отцу:
"Благодарю Вас, дорогой отец, за Вашу помощь в моем трудном деле. Вам известно мое нынешнее положение, и Вы догадываетесь об обеих причинах моей тревоги. Брак с моей Матильдой сделает меня счастливейшим из людей. Моя милая девочка согласна и смеется над глупыми претензиями своей мачехи. По правде сказать, я удивляюсь, что она так долго их терпела. Прошу Вас, довершите Ваши благодеяния и добудьте нам пастора и лицензию, чтобы мы могли сочетаться браком. Как Вам известно, мы оба совершеннолетние, так что согласие опекунов не требуется.
Любящий вас сын
Элджернон.
P. S. Как я сожалею о наших недавних размолвках! Теперь все будет иначе, а после свадьбы тем более".
Я понял, на что намекал хозяин: он обещал старику денег после женитьбы; письмо могла увидеть и мисс; вот почему он так туманно писал о своих нынешних затруднениях.
Я доставил это письмо вместе с нежным посланием к мисс и оба, конечно, прочел по дороге. Получив свое, мисс целует его, прижимает к груди и закатывает глаза. Лорд Крэбс читает свое спокойно, и они начинают совещаться, а мне велят подождать ответа.
Посовещавшись, милорд берет карточку и пишет на ней: "Завтра в двенадцать, в посольстве".
– Отнеси это своему хозяину, Чарльз, - говорит он, - и скажи, чтобы явился непременно.
Я, разумеется, поспешил домой. Хозяин был доволен; но особенно счастлив не был. Никто не радуется накануне женитьбы, да еще на горбунье, пускай она и богата.
Готовясь проститься с холостой жизнью, хозяин сделал то, что и всякий бы на его месте, - составил завещание, то есть распорядился имуществом и написал кредиторам, сообщая о своей удаче и обещая после женитьбы уплатить все до последнего пенни. Раньше этого об уплате не может быть речи - ведь им известно, что у него ничего нет.
Надо отдать ему должное: он хотел все сделать по-хорошему - теперь это ему ничего не стоило.
– Чарльз, - сказал он мне, протягивая десятифунтовый билет, - вот твое жалованье, и спасибо, что выручил в тот раз, с приставом. Когда женюсь, будешь у меня камердинером, и жалованье тебе утрою.
Камердинером! А там, глядишь, и дворецким. Оно бы неплохо камердинером у десяти тысяч годовых. Всего и дела, что брить барина, читать его письма да отращивать себе бакенбарды; черный костюм, каждый день чистая рубашка, каждый вечер - оладьи у экономки, каждая горничная - твоя, на выбор; и сапоги тебе почистят, и еженедельно можно в оперу по хозяйскому бонементу. Я-то знаю, как живется камердинеру: это, скажу я вам, более барская жизнь, чем у самого барина. Даже и денег больше - потому что господа вечно оставляют в карманах серебро; и успеха у женщин больше; а обед тот же, и вино то же - надо только дружить с дворецким; а как не дружить, если выгодно?