Изабелла

Вэльская Алёна

Прохладный воздух вечернего Кинстона остудил оголенные нервы, и я поняла, что отчаянно скучаю по Алану - не по его умелому руководству военным отделением, а по своему мужчине. Если бы он был рядом, никакой Эдвин Эшвуд не приблизился бы ко мне со своими гнусностями. Несмотря на веселый и легкий нрав, Алан был ужасно ревнив, и, как ни странно, его ревность меня совсем не пугала. Он не изводил меня глупыми подозрениями, предпочитая все держать в себе. Ему вообще не нравилось это его состояние, и он уж точно не хотел, чтобы я об этом знала. Если бы

не одна нелепая случайность, я бы ни за что не догадалась, насколько сильно он меня ревнует.

Оставшись у него как-то на ночь, по утру я не обнаружила его рядом. Такого на моей памяти не случалось никогда. Алан любил смотреть, как я просыпаюсь, и желать мне доброго утра. Накинув легкий пеньюар, который давно прочно осел в его шкафу, я спустилась вниз. Он сидел в гостиной за накрытым столом и был угрюм как никогда. Сухо кивнув на мое приветствие, он неожиданно спросил:

– Кто такой Ирвин?

– Откуда ты знаешь это имя?
– опешила я, падая на стул.

– Ночью тебе что-то снилось. Ты металась по постели, плакала и звала Ирвина. Я хотел тебя разбудить, но ты быстро успокоилась сама. Кто такой этот Ирвин, которого ты звала? Это твой муж?

Он говорил негромко, избегая моего взгляда, но я видела, что он зол и растерян. Даже боюсь представить, что он успел себе навыдумывать, пока ожидал моего пробуждения.

– Ирвин - это мой друг, - осторожно подбирая слова, начала я.
– Он мне очень помог, когда я особенно в этом нуждалась. Я болела, и он стал кем-то вроде моей сиделки. Наверное, поэтому я звала его.

– Ты его любила?

Любила ли я Ирвина? Не знаю. Одно мне известно точно: если бы не он, я бы вряд ли смогла вырваться из золотой клетки, в которую угодила добровольно. Но не могу же я объяснить все это сжимающему кулаки Алану, которого впервые вижу таким, поэтому мой ответ прост:

– Нет, не любила.

– А мужа?

– Нет, - я встала, чтобы уйти. Разговор был неприятным, и мне не хотелось больше продолжать его.

Алан поймал меня за руку и притянул к себе на колени. Я сидела с деревянной прямой спиной, не желая вот так просто сдаваться, хотя его объятья и действовали на меня обычно весьма успокаивающе.

– Что с тобой, Алан?
– строго спросила я.
– Впервые вижу тебя таким.

Он еще крепче обнял меня, как будто боялся отпустить даже на минуту, а потом начал говорить - горячо, заметно волнуясь.

– Прости меня, Белла. Я очень тебя ревную. Ты не видишь, как на тебя смотрят другие мужчины, когда мы идем вместе, но я вижу - они все раздевают тебя глазами. Иногда я сам не могу поверить, что ты - моя женщина. Я ревную тебя ко всем, но особенно к твоему прошлому, о котором ничего не знаю.

– Никогда бы не подумала, что ты такой, - покачала я головой, не зная, как реагировать на столь неожиданное признание.

– Я постараюсь больше не досаждать тебе своей ревностью, - пообещал он.

***

Я точно знала, что ответить Алану, когда

он вернется. Оставшееся до его приезда время тянулось ужасающе медленно. У меня были ключи от его дома, и последний месяц я прожила там, перевезя самые необходимые вещи. Я тысячу раз ходила по этим комнатам, но сейчас для меня все было совсем особенным. Я ждала своего мужчину домой.

Он вернулся поздно ночью, когда я уже спала, свернувшись клубочком на слишком большой для одной меня постели. Он разбудил меня громкими шагами и включенным светом.

– Белла!
– воскликнул он, с каким-то беспомощным выражением наблюдая за тем, как я медленно потягиваюсь и подхожу к нему почти танцующей походкой.

– А кого ты еще ожидал здесь увидеть?
– грозно спросила я.

– Кроме тебя - никого, но я не думал, что ты будешь меня встречать.

– Я скучала, Алан, - призналась я. Он не выглядел счастливым - скорее, растерянным. Неужели я опоздала?
– Мне кое в чем тебе нужно признаться, но я не уверена, что ты обрадуешься.

– И?
– после некоторой паузы спросил он, глядя на меня исподлобья.

– Мне бы очень хотелось стать госпожой Хармс, если ты еще не передумал.

– Дурочка, - нежно и совсем необидно сказал он, притягивая меня в свои объятья.
– Я очень рад.

– Только ты должен сначала ответить на один мой вопрос, ладно?

– Все, что угодно, - с готовностью согласился он, садясь в кресло и устраивая меня на своих коленях.

– Почему ты решил на мне жениться?

– Ох, Белла, умеешь же ты задавать вопросы.

– Ты обещал, - напомнила я, сгорая от любопытства.

– Ну хорошо, - сдался он.
– Ты понравилась мне сразу, как только пришла устраиваться на работу. Два года ты мелькала у меня перед глазами - такая красивая, вежливая и такая холодная. Ты ничего не видела дальше своего носа и совсем не обращала внимания на робкие попытки твоего начальника поговорить с тобой не о работе. И я понял, что пропал. Поэтому и решил отправить тебя в университет - мне казалось, что за два года я смогу тебя забыть. Не получилось, ты вернулась, по-прежнему холодная и недоступная. Я влюбился, а ты даже не знала об этом, и я решил, что сделаю все, чтобы добиться тебя.

– Откуда в тебе столько коварства?
– покачала головой я, хотя от его признаний кровь прилила к щекам, и внутри разлилось странное тепло.

– Я боялся. Даже будучи рядом, ты все равно была не до конца со мной. Нет, я не жалуюсь вовсе, мне было довольно и этого - лишь бы ты была рядом. А предложение вырвалось случайно, - невпопад закончил он.

Я обняла его за шею и поцеловала, вложив в этот поцелуй все чувства, которые у меня были. Алан с готовностью ответил на поцелуй и прижал меня к себе еще теснее. Потом я обязательно узнаю, как прошла его поездка и каковы его впечатления от О.; пожалуюсь на болвана, заменяющего его в отделении, накормлю его завтраком, а сейчас мне отчаянно было нужно его тепло и его нежность.