Изабелла
Шрифт:
– Благодарю, господин Хармс, - кивнула я. Разумеется, сразу мне легче не стало, но, когда ты оказываешься один на один с такой проблемой, взгляд знающего человека со стороны и его участие дорогого стоит.
– Кстати, Нортен, как вы смотрите на то, чтобы сегодня поужинать со мной?
– весело спросил мой начальник, когда я уже развернулась, чтобы уйти.
Приглашение стало для меня самой настоящей неожиданностью, и я растерялась. С одной стороны, господин Хармс был очень привлекательным мужчиной, и я точно знала, что он не женат. С другой - он мой начальник, да и уверенности в том, что я готова к каким-то отношениям, у меня не было вовсе.
– А что будет, если
Легкая тень недовольства промелькнула на его лице, но он все также весело сказал:
– Ничего не будет, я просто буду приглашать вас до тех пор, пока вам не надоест отказываться!
Я ничего не ответила и вышла из кабинета, весь вечер раздумывая над его странным поведением. Он никогда не выделял меня среди остальных коллег, я не ловила на себе тех особых мужских взглядов, что заставляют краснеть и смущаться - не было ничего такого, что указывало бы на его особое отношение ко мне, хотя бы на легкую симпатию. Или же я просто ничего не замечала, погруженная в себя и свои мысли?
Так или иначе, свое слово Хармс сдержал: каждый день он упорно приглашал меня на ужин, прогулку или же в театр, и мои отказы его ни капли не смущали. Он кивал головой, улыбался и со словами: "Ну, в следующий раз повезет" уходил, чтобы все повторилось вновь.
Через месяц я нарушила ход ритуала и после очередного отказа спросила, зачем господину Хармсу раз за разом приглашать меня куда-то. Он посмотрел на меня, как на глупого ребенка, и ответил:
– Нортен, это же очевидно. Вы мне нравитесь, и я хочу узнать вас получше. Предлагать вам сразу идти в храм как-то глупо, поэтому я решил начать с ресторана. На мою беду вы слишком упрямы и отчего-то не желаете пойти мне навстречу.
Через неделю я согласилась на прогулку после работы. Это решение далось мне ой как нелегко, но потом я подумала: если мне не повезло раньше, это же не значит, что мне не будет везти всегда. Мы знакомы больше четырех лет, и за это время никто дурного слова не сказал о господине Хармсе. И я ничего не потеряю, если попробую, верно?
Пробовать оказалось очень интересно и необычно. Узнавать его как человека было безумно увлекательно, ведь это был совершенно новый для меня опыт. Мы оба любили историю и театр, с ним было приятно разговаривать, и я сама не заметила, как стала с нетерпением ожидать следующего приглашения, выбирая из своего небогатого гардероба платья поярче. А потом я обнаружила, что с ним легко молчится. Не было неловких пауз в разговоре, которые непременно нужно чем-то заткнуть, лишь бы не сидеть в гнетущей тишине - дар более редкий и ценный, чем умение трепаться без остановки.
Мы возвращались с господином Хармсом с очередной прогулки, и он привычно провожал меня до дома. Стояла летняя безветренная погода, и было до одури хорошо, вот так просто, безо всяких причин. Он остановился около моей квартирки и неожиданно привлек к себе, поцеловав. Это был такой поцелуй, о которых раньше мне доводилось только читать в книжках - нежный и трогательный. Поначалу я растерялась, а потом прильнула к нему ближе и обняла его за шею. Он целовал меня так, что я совершенно забыла о времени; о том, что нас кто-то может увидеть; о том, что он мой начальник. Он отстранился и, внимательно посмотрев мне в глаза, поцеловал на прощание и ушел, не сказав ни слова. Все и так было понятно: крепость пала, и император может праздновать свой триумф. Я долго стояла еще около дома и прижимала руку к горящим губам. Так меня никто не целовал - даже тот единственный поцелуй с Ирвином ни в какое сравнение не шел.
День ото дня его поцелуи разжигали во мне неведомый доселе голод, заставляя дыхание сбиваться, а кровь кипеть,
Он повел меня на экскурсию по дому, как когда-то водил, показывая свое отделение. Хармс жил в маленьком двухэтажном коттедже, уютном и со вкусом обставленным. Около одной из дверей на втором этаже он остановился, внезапно замолчав и пристально на меня глядя.
– Здесь моя спальня, - ответил он на невысказанный вопрос.
– Покажете?
– решилась я.
Он начал целовать меня прямо на пороге, так что интерьер его спальни, увы, мною оценен не был. Я потерялась в его нежности и страсти, но все же, когда он потянулся к пуговичкам на моем платье, я сжалась и застыла.
– Белла, если ты не хочешь, только скажи, - хрипло простонал он, сжав меня в объятиях.
– Мне просто чуть-чуть страшно, - ответила я, и не думая отступать. Сердце бешено стучало и вот-вот готово было выпрыгнуть из груди.
– Ты же была замужем?
– удивленно выдохнул он.
– Была, но давно, - нет, правду я вряд ли кому-то смогу рассказать.
Все было нежно, медленно и чувственно. Никогда не думала, что я могу так стонать - до хрипоты, что буду впиваться ногтями в спину и плечи мужчины, что открывал для меня заново эту сторону жизни. Там, в полумраке спальни рождалась вторая, ночная я, которой не было никакого дела до светских условностей; ей двигал первобытный инстинкт, который мог удовлетворить только этот мужчина.
Проснувшись на следующее утро, я поняла, что ни о чем не жалею. Через некоторое время рядом завозился господин Хармс и, открыв глаза, расплылся в широкой улыбке.
– Доброе утро, Белла!
– Доброе утро, Алан?
– мое приветствие прозвучало неуверенно и несколько вопросительно, потому что называть его по имени было непривычно.
– Алан - наедине, господин Хармс - на работе, - разрешил он мои сомнения и привлек к себе, жадно целуя.
С того самого дня мы стали любовниками. Нас объединяла не только работа, но и схожесть взглядов и интересов, - то, чего у меня не было с Александром никогда, а постель стала приятным дополнением к завязавшейся дружбе. Я не жалела, что после стольких лет одиночества впустила его в свою жизнь. Он был очень внимателен и заботлив, и я отогревалась рядом с ним. Наверное, с моей стороны это было форменным эгоизмом, потому что я больше брала, чем отдавала, но его все устраивало. Мы никогда не говорили о любви и вообще о чувствах. Он был мне другом, и любовником, и братом. Кем я была для него? Уж точно не случайной игрушкой, а остальное было не так уж и важно.
Как-то, отдыхая после пережитого полета на седьмое небо на чуть влажных и сбитых простынях, я приподнялась на локте и, пристально посмотрев ему в глаза, спросила:
– Что ты во мне нашел?
Он засмеялся, громко и довольно, притянул меня в свои объятья и ответил:
– Свое счастье.
Я фыркнула, не воспринимая эти слова всерьез, и больше ни о чем таком не спрашивала. Мне было хорошо с ним, и я просто наслаждалась жизнью, не загадывая наперед.
На работе мы старались не афишировать наши отношения, но откуда-то всем все равно стало известно, что я сплю с начальником. Кому-то было все равно, кто-то презрительно отворачивался, стоило мне пройти мимо, кто-то заискивал. Мы с Аланом искренне наслаждались происходящим и продолжали наш служебный роман.