Изабелла
Шрифт:
Пришлось приступать ко второму плану, ключевым пунктом которого была аналогичная платью ночная сорочка - слишком откровенная, чтобы я надела ее добровольно. Облачившись в нее, я распустила волосы и улеглась читать. Дождавшись глубокой ночи, я ринулась в бой с нерасторопностью собственного мужа, которая могла стоить мне жизни. Погасив свет, я побежала в гостиную, к двери в спальню мужа и отчаянно начала колотить в нее. Послышались тяжелые шаги, и на пороге показался сам Александр, щурившийся спросонья.
– Белла? Что случилось?
– Алекс, мне приснился такой дурной сон, и я больше не могу уснуть! Можно я полежу
– и наивно-испуганный взгляд, который я тренировала перед зеркалом.
Муж наконец-то проснулся и разглядел треклятую сорочку, которая, подозреваю, стала весомым аргументом в мою пользу.
– Проходи, - хрипло сказал он, пропуская меня в свою спальню, тонувшую в полумраке, лишь слегка разбавляемым пробивающимся сквозь не плотно задёрнутые шторы лунным светом.
– Что тебе приснилось?
– спросил он, когда я скромно уселась на краешек его громадной кровати.
– Костер, - передернула плечами я, вспомнив один из самых страшных кошмаров своей жизни.
Он присел рядом и нежно погладил меня по щеке, точно кошку.
– Знаешь, Белла, а я ведь тоже горю. Давно горю, ты не замечаешь?
– и, не дав мне опомниться, начал целовать.
У меня мелькнула мысль: "Неужели в этом виновата я?" Мелькнула - и пропала. Я сосредоточилась на мужниных поцелуях и прикосновениях, прислушиваясь к себе. Он целовал жарко и нежно и сначала никуда не спешил. Во мне уже начала рождаться не понятная еще для меня ответная волна, но тут Александр поднял тончайшую сорочку и прошептал: "Прости, я больше не могу сдерживаться".
Весь трепет предвкушения был сметен волной резкой боли. Мне казалось, что меня разрывают надвое, но муж не прекратил своего движения, не обращая внимания на мои слезы. Он глухо стонал, прикрыв глаза от удовольствия, а я просто смотрела в потолок, ожидая окончания этой пытки.
Он дернулся в последний раз и затих с блаженным выражением лица. Я свернулась в клубочек на большой кровати, чтобы хоть как-то унять боль. Он обнимал меня и гладил по голове.
– Белла, в первый раз женщинам всегда больно, но потом тебе понравится, я обещаю!
Этого обещания он, увы, не смог сдержать. Все последующие ночи, которые я теперь точно по расписанию, проводила в объятиях мужа, были похожи на первую, исключая разве что ту боль, что я испытала вначале. Александр старался, но ему не хватало терпения, чтобы чуть подольше меня приласкать - он спешил переходить к главному. Видя, что он искренне огорчается из-за моей холодности, я начала ему слегка подыгрывать. Закушенная якобы от страсти губа, едва различимые стоны, царапины на его спине и плечах, - и он доволен.
К сожалению, мне не у кого было спросить совета, поэтому я вынуждена была принять эту сторону жизни как еще один пункт из списка супружеских обязанностей. Мой дар пришел в норму, я стала полноценной ведьмой, так что жаловаться было не на что.
Мой двадцать второй день рождения прошел в тихом семейном кругу. По моей просьбе, которую Александр с удовольствием удовлетворил, никаких пышных торжеств и заодно гостей не было. Правда, подарки я все равно получила: любовный роман от Лиззи и цветы от братьев Грин.
Муж сделал мне подарок еще с утра, как только я проснулась. Золотая подвеска в виде волка, инкрустированного изумрудами, - своеобразный знак принадлежности к семье оборотней.
– Спасибо, он прекрасен, - искренне поблагодарила
– Наденешь сейчас?
– небрежно спросил он, и я инстинктивно сжала подаренный бабушкой кулон - маленькую жемчужину в форме слезы, которую никогда не снимала.
Я расстегнула цепочку и сменила подвеску, видя, как хочет этого муж. Память о бабушке всегда со мной, в моем сердце, а Александр - вот он, рядом, живой, и ссориться с ним из-за такого пустяка мне не хотелось.
***
Жизнь медленно текла своим чередом, или зимой время всегда идет по-особенному лениво? Так или иначе, я привыкла к своей роли хозяйки родового поместья Нортен. Только к самому Александру я так и не смогла привыкнуть. Мне окончательно стало ясно, что у нас нет ничего общего, а споры быстро надоели и наскучили, превратившись в досадную рутину.
Сестре мужа исполнилось на исходе зимы шестнадцать. Лиззи как раз вошла в эту удивительную пору девичества, когда все великие истории любви примеряются на себя, а из множества книжных принцев выбирается единственный. Судя по ее взглядам и заливающимся румянцем щекам, роль живого принца была отведена Ирвину, который вряд ли об этом подозревал. Лиззи стала постепенно от меня отдаляться, очевидно, посчитав меня соперницей в борьбе за сердце старшего лорда Грина. Меня это забавляло, и не более того. Стыдно признаться, но я даже немного радовалась, так как теперь у меня появилось гораздо больше времени на одиночество с книгой или вышивкой.
Мир вокруг меня сложился, став привычным и родным, и это заблуждение сыграло со мной злую шутку. Слишком мало внимания я уделяла мелочам, забыв, что из этого и строится жизнь. Напоминание вышло горьким и запомнилось навсегда.
Постепенно отношения между мной и мужем на фоне болезненной привязанности Лиззи к Ирвину менялись. Для Александра жизненно важным было получить от меня ответное признание в любви, но я упорно молчала. Почему не солгала - не знаю. Наверное, потому что обещала ему не лгать, а обещания надо сдерживать. Или потому что просто не могла переступить через себя. Он стал подозрительным и раздражался, придираясь к каждому моему шагу, каждому слову. Мы перестали выезжать в гости, а затем перестали их принимать. Учитывая мою нелюбовь к шумным компаниям и нежелание играть в светскость, когда есть дела поважнее, я только обрадовалась, совсем не посчитав это каким-то наказанием. Ирвина все чаще отправляли по каким-то туманным поручениям. Порой он отсутствовал по несколько дней, а возвращался разбитым и усталым. Я волновалась и не в силах была это волнение скрыть. Да и не к чему было - так мне казалось. До чего же наивной я была.
Начав спать с мужем, я позаботилась о том, чтобы не забеременеть слишком рано, и принимала специальную настойку. В одну из длительных отлучек Ирвина несколько ингредиентов закончились, и мне пришлось положиться на судьбу, так как мужу некогда было сопровождать меня в лес, а посылать кого-либо еще он попросту не захотел.
Что бывает, когда перестаешь пить противозачаточную настойку и регулярно спишь с мужем? Природа взяла свое, и через два месяца я оказалась беременной. Александра в это время не было дома - он пропадал с ревизиями в принадлежащих ему деревнях, и я надеялась, что после возвращения эта новость его несколько смягчит, но случилось то, что случилось.