ЖАЛОБА МЭРИ, КОРОЛЕВЫ ШОТЛАНДЦЕВ, В КАНУН НОВОГО ГОДА [99]
I Луны улыбка! Назвала я Так эту ласку с высоты От той, что теплится, питая Унылых узников мечты, Пронзая тучи светлым оком. В моем бездействии жестоком Мне шлешь упрек безмолвный ты! II О светлый дар любви Господней, Мне утешенья нет, увы, Сегодня, ночью новогодней, Надежды, отлетели вы. Что впереди? Печаль без меры. Грядущие мгновенья серы, Неумолимы и мертвы. III А все же этот свет лучистый, Упав в тюрьму, как на сосну, В лесах Шотландии скалистой, Он навещал меня одну,
Которую друзья забыли, Иль, плача, здесь со мной делили Свою печаль, свою вину. IV Сегодня колокольным звоном Вдруг огласится вся страна. Беспечно дремлющим мильонам Людей не будет и слышна Та песня радостного чуда, А я без сна томиться буду, Рыдать и тосковать одна. V Увы! Рожденной так высоко Упасть так низко с высоты… Когда б мое не знало око Иной на свете красоты, Чем цветики простые в поле, Я б не испытывала боли, — Что, сан мой, придаешь мне ты! VI Меня, коль правда есть на свете, Прекрасною звала молва, А красота стремится в сети Любви, познав ее едва, И страсть мертвит цветы до срока, И преждевременно жестоко Седеет наша голова. VII Отличье злое, ты излито, Чтоб жизнь связать цепями мук. Все, чем владела я, — забыто, Все из моих бежало рук. Но, несмотря на все страданья, Ужасней их воспоминанья И прошлого малейший звук. VIII Владеет женщина ключами Темницы, где влачу я дни, И равнодушными очами Глядит на горести мои. Господь, одно просить я смею, Ведь мысли — все, что я имею, Так в чистоте их сохрани. IX Прощай, желанье быть спасенной, Которым тешатся рабы. Обманутой и обойденной Игрушке страха и судьбы Один лишь крест остался ныне Усладой в горестной пустыне, Где тщетны слезы и мольбы. X Внимай! На башне замка четко Удар раздался роковой, Ее глаза блеснули кротко Тем звуком вызванной слезой. Но много лет промчалось мимо, Пока она, тоской томима, На плахе обрела покой.
99
Перевод Г. Иванова
TO —
("Let other bards of angels sing…")
Let other bards of angels sing, Bright suns without a spot; But thou art no such perfect thing: Rejoice that thou art not! Heed not tho' none should call thee fair; So, Mary, let it be If nought in loveliness compare With what thou art to me. True beauty dwells in deep retreats, Whose veil is unremoved Till heart with heart in concord beats, And the lover is beloved.
Кто вышел солнцем, без пятна, Тот ангелов и пой. Ты в "совершенства" не годна, И тут я схож с тобой. Твоей не видят красоты, Но я, моя душа, Я, Мэри, всем твержу, что ты Безмерно хороша: Не тем, что видеть всем дано, А видным — лишь двоим, Когда сердца слились в одно И любящий любим.
100
Перевод В. Левина
TO A SKY-LARK
Ethereal minstrel! pilgrim of the sky! Dost thou despise the earth where cares abound? Or, while the wings aspire, are heart and eye Both with thy nest upon the dewy ground? Thy nest which thou canst drop into at will, Those quivering wings composed, that music still! Leave to the nightingale her shady wood; A privacy of glorious light is thine; Whence thou dost pour upon the world a flood Of harmony, with instinct more divine; Type of the wise who soar, but never roam; True to the kindred points of Heaven and Home!
Небесный пилигрим и менестрель! Иль кажется земля тебе нечистой? Иль, ввысь взлетев и рассыпая трель, Ты сердцем здесь с гнездом в траве росистой? Ты падаешь в гнездо свое средь трав, Сложивши крылья, пение прервав! К пределам зренья, выше уносись, Певун отважный! И любовной песней Тебя с твоими не разлучит высь, Долину с высоты чаруй чудесней! Один ты можешь петь средь синевы, Не связанный сплетением листвы. Оставь тенистый лес для соловья; Среди лучей — твое уединенье; Божественней гармония твоя, Над миром льющаяся в упоенье. Так и мудрец парит, вдаль не стремясь И в небе с домом сохраняя связь!
101
Перевод М. Зенкевича
"Scorn not the Sonnet; Critic, you have frowned…"
Scorn not the Sonnet; Critic, you have frowned, Mindless of its just honours; with this key Shakspeare unlocked his heart; the melody Of this small lute gave ease to Petrarch's wound; A thousand times this pipe did Tasso sound; With it Camoens soothed an exile's grief; The Sonnet glittered a gay myrtle leaf Amid the cypress with which Dante crowned His visionary brow: a glow-worm lamp, It cheered mild Spenser, called from Faery-land To struggle through dark ways; and, when a damp Fell round the path of Milton, in his hand The Thing became a trumpet; whence he blew Soul-animating strains — alas, too few!
Не хмурься, критик, не отринь сонета! Он ключ, которым сердце открывал Свое Шекспир; Петрарка врачевал Печаль, когда звенела лютня эта; У Тассо часто флейтой он взывал; Им скорбь Камоэнса была согрета; Он в кипарисовый венок поэта, Которым Дант чело короновал, Вплетен, как мирт; он, как светляк бессонный, Вел Спенсера на трудный перевал, Из царства фей, дорогой потаенной; Трубой в руках у Мильтона он стал, Чье медногласье душу возвышало; Увы, труба звучала слишком мало!
102
Перевод Арк. Штейнберга
TO THE TORRENT AT THE DEVIL'S BRIDGE, NORTH WALES, 1824
How art thou named? In search of what strange land, From what huge height, descending? Can such force Of waters issue from a British source, Or hath not Pindus fed thee, where the band Of Patriots scoop their freedom out, with hand Desperate as thine? Or come the incessant shocks From that young Stream, that smites the throbbing rocks. Of Viamala? There I seem to stand, As in life's morn; permitted to behold, From the dread chasm, woods climbing above woods, In pomp that fades not; everlasting snows; And skies that ne'er relinquish their repose; Such power possess the family of floods Over the minds of Poets, young or old!
Поутру рано или в час, когда Закат горит последним блеском света И в сумрак вечера вся даль одета, Взгляни, поэт задумчивый, тогда На водопад, где бурная вода, Как в логе лев, бушует. Нет предмета Ужаснее! Дух страшный водомета В венце из камня, кудри, борода Струят потоки — воссидит над урной, Скрывая днем свой облик. Он струит По бархату лугов поток лазурный Или, встречая на пути гранит Обрушенный, обломки гор, гремит И пенится чрез них волною бурной.
103
Перевод Д. Мина
From "YARROW REVISITED, AND OTHER POEMS"
Из сборника "СНОВА В ЯРРОУ И ДРУГИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ"
THE TROSACHS
There's not a nook within this solemn Pass, But were an apt confessional for One Taught by his summer spent, his autumn gone, That Life is but a tale of morning grass Withered at eve. From scenes of art which chase That thought away, turn, and with watchful eyes Feed it 'mid Nature's old felicities, Rocks, rivers, and smooth lakes more clear than glass Untouched, unbreathed upon. Thrice happy quest, If from a golden perch of aspen spray (October's workmanship to rival May) The pensive warbler of the ruddy breast That moral sweeten by a heaven-taught lay, Lulling the year, wih all its cares, to rest!