Еще и лист в дубраве не поблек, И жатвы с нив, под ясным небосклоном, Не срезал серп, а в воздухе студеном, Пахнувшем с гор, где Дух Зимы извлек Ледяный меч, мне слышится намек, Что скоро лист спадет в лесу зеленом. И шепчет лист певцам весны со стоном: Скорей на юг, ваш недруг недалек! А я, зимой поющий, как и летом, Без трепета, в том шелесте глухом Густых лесов и в ясном блеске том Осенних дней, жду с радостным приветом Снегов и бурь, когда сильней согрет, Чем в летний зной, восторгом муз поэт.
84
Перевод Д. Мина
"Hail, Twilight, sovereign of one peaceful hour!.."
Hail, Twilight, sovereign of one peaceful hour! Not dull art Thou as undiscerning Night; But studious only to remove from sight Day's mutable distinctions. – Ancient Power! Thus did the waters gleam, the mountains lower, To the rude Briton, when, in wolf-skin vest Here roving wild, he laid him down to rest On the bare rock, or through a leafy bower Looked ere his eyes were closed. By him was seen The self-same Vision which we now behold, At thy meek bidding, shadowy Power! brought forth; These mighty barriers, and the gulf between; The flood, the stars, — a spectacle as old As the beginning of the heavens and earth!
О Сумрак, предвечерья государь! Халиф на час, ты Тьмы ночной щедрее, Когда стираешь, над землею рея, Все преходящее. — О древний царь! Не так ли за грядой скалистой встарь Мерцал залив, когда в ложбине хмурой Косматый бритт, покрытый волчьей шкурой, Устраивал себе ночлег? Дикарь, Что мог узреть он в меркнущем просторе Пред тем, как сном его глаза смежило? — То, что доныне видим мы вдали: Подкову темных гор, и это море, Прибой и звезды — все, что есть и было От сотворенья неба и земли.
85
Перевод Г. Кружкова
From the Prologue to "PETER BELL"
Отрывок из пролога к поэме "ПИТЕР БЕЛЛ"
"There's something in a flying horse…"
There's something in a flying horse, There's something in a huge balloon; But through the clouds I'll never float Until I have a little Boat, Shaped like the crescent-moon. And now I _have_ a little Boat, In shape a very crescent-moon Fast through the clouds my boat can sail; But if perchance your faith should fail, Look up — and you shall see me soon! The woods, my Friends, are round you roaring, Rocking and roaring like a sea; The noise of danger's in your ears, And ye have all a thousand fears Both for my little Boat and me! Meanwhile untroubled I admire The pointed horns of my canoe; And, did not pity touch my breast, To see how ye are all distrest, Till my ribs ached, I'd laugh at you! Away we go, my Boat and I — Frail man ne'er sate in such another; Whether among the winds we strive, Or deep into the clouds we dive, Each is contented with the other. Away we go — and what care we For treasons, tumults, and for wars? We are as calm in our delight As is the crescent-moon so bright Among the scattered stars. Up goes my Boat among the stars Through many a breathless field of light, Through many a long blue field of ether, Leaving ten thousand stars beneath her: Up goes my little Boat so bright! The Crab, the Scorpion, and the Bull — We pry among them all; have shot High o'er the red-haired race of Mars, Covered from top to toe with scars; Such company I like it not! The towns in Saturn are decayed, And melancholy Spectres throng them; — The Pleiads, that appear to kiss Each other in the vast abyss, With joy I sail among them. Swift Mercury resounds with mirth, Great Jove is full of stately bowers; But these, and all that they contain, What are they to that tiny grain, That little Earth of ours? Then back to Earth, the dear green Earth: — Whole ages if I here should roam, The world for my remarks and me Would not a whit the better be; I've left my heart at home. See! there she is, the matchless Earth! There spreads the famed Pacific Ocean! Old Andes thrusts yon craggy spear Through the grey clouds; the Alps are here, Like waters in commotion! Yon tawny slip is Libya's sands; That silver thread the river Dnieper! And look, where clothed in brightest green Is a sweet Isle, of isles the Queen; Ye fairies, from all evil keep her!
Кому большой воздушный шар, Кому крылатого коня, А я в челне лететь хочу, Пока челна нет у меня, Я в облака не полечу. На полумесяц челн похож, И я сижу в моем челне, Я в нем сквозь тучи проплыву, И если ты не веришь мне, Увидишь ночью наяву. Друзья! Вокруг шумят леса, Волнуясь, как вода в морях, И ветер носится, звеня, И вас охватывает страх, Вы все боитесь за меня. И я любуюсь, невредим, Двурогой лодочкой моей, Мне вас совсем не жаль, друзья, Чем вам страшней, тем мне смешней, До слез могу смеяться я. Так я плыву вперед, вперед. Для хилых труден этот путь, Сквозь ветры нужно мне пройти, И в тучах нужно мне тонуть, Я все перетерплю в пути. Плыву вперед. Что мне теперь Мятеж, предательство, война? Я так величествен и тих, Как восходящая луна Средь звезд рассыпанных своих. Мой челн всплывает выше звезд, Залитый светом золотым. Плывет среди воздушных волн, Сто тысяч звезд плывут за ним, Всплывает выше звезд мой челн. Вот Рак. Вот Бык. Вот Скорпион, Мы между ними проскользнем. Над Марсом плыть нам суждено, Он рыжий весь, рубцы на нем — Он мне не нравится давно. Сатурн разрушенный, на нем Печальных спектров бродит тень, Я вижу в бездне двух плеяд, Целующихся ночь и день. Над ними плыть я очень рад. Меркурий весело звенит. Юпитер светится вдали. Планет Вселенная полна, Что им за дело до Земли — Едва заметного зерна? Назад к Земле! К родной Земле! И если б я сто лет летал, Мир тем же был бы для меня, Он лучше бы ничуть не стал. Оставил дома сердце я. Вот несравненная Земля! Распластан Тихий океан, Копьем вонзились в облака Верхушки Альп и древних Анд — Не сокрушают их века. Вот красный Ливии песок, Вот Днепр, серебряный шнурок. А там сверкает изумруд, То лучший в мире островок, Его наяды стерегут.
86
Перевод Н. Коталовской
From "THE RIVER DUDDON, A SERIES OF SONNETS… AND OTHER POEMS"
Из сборника "СОНЕТЫ К РЕКЕ ДАДДОН И ДРУГИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ"
THE RIVER DUDDON
СОНЕТЫ К РЕКЕ ДАДДОН
"Not envying Latian shades-if yet they throw…"
Not envying Latian shades — if yet they throw A grateful coolness round that crystal Spring, Blandusia, prattling as when long ago The Sabine Bard was moved her praise to sing; Careless of flowers that in perennial blow Round the moist marge of Persian fountains cling; Heedless of Alpine torrents thundering Through ice-built arches radiant as heaven's bow; I seek the birthplace of a native Stream. — All hail, ye mountains! hail, thou morning light! Better to breathe at large on this clear height Than toil in needless sleep from dream to dream: Pure flow the verse, pure, vigorous, free, and bright, For Duddon, long-loved Duddon, is my theme!
Мне не знакома Латума прохлада, Не слышал я журчанья родников Бандузии, Горация отрады, Поющего в созвучьи мерных строф. Цветов персидских пышных мне не надо, Я не люблю фонтанов и садов, Альпийского потока чужд мне рев И радуга в стремнинах водопада. Вверх по реке знакомою тропой Иду, бросаю в горы клич привета, Легко дышать прохладою рассвета. Расстался я с избыточной мечтой, Любовью прежней песнь моя согрета — Я славлю Деддон, Деддон мой родной.
87
Перевод М. Фроловского
"Child of the clouds! remote from every taint…"
Child of the clouds! remote from every taint Of sordid industry thy lot is cast; Thine are the honours of the lofty waste Not seldom, when with heat the valleys faint, Thy handmaid Frost with spangled tissue quaint Thy cradle decks;-to chant thy birth, thou hast No meaner Poet than the whistling Blast, And Desolation is thy Patron-saint! She guards thee, ruthless Power! who would not spare Those mighty forests, once the bison's screen, Where stalked the huge deer to his shaggy lair Through paths and alleys roofed with darkest green; Thousands of years before the silent air Was pierced by whizzing shaft of hunter keen!
Дитя далеких туч! В уединеньи Не ведаешь ты участи мирской, Обстала глушь лесов тебя стеной, И ветра свист поет тебе хваленья. Морозы ждут лишь твоего веленья. — Пускай в долине пышет летний зной, Ты одеваешь саван ледяной, Тебя хранит великий дух Забвенья. Но времени рука уже легла На этот берег дикий и лесистый, Где некогда царила глушь и мгла, Огромный лось топтал ковер пушистый И зверолова меткая стрела Безмолвия не нарушала свистом.
88
Перевод М. Фроловского
"How shall I paint thee? — Be this naked stone…"
How shall I paint thee? — Be this naked stone My seat, while I give way to such intent; Pleased could my verse, a speaking monument, Make to the eyes of men thy features known. But as of all those tripping lambs not one Outruns his fellows, so hath Nature lent To thy beginning nought that doth present Peculiar ground for hope to build upon. To dignity the spot that gives thee birth No sign of hoar Antiquity's esteem Appears, and none of modern Fortune's care; Yet thou thyself hast round thee shed a gleam Of brilliant moss, instinct with freshness rare; Prompt offering to thy Foster-mother, Earth!