Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия
Шрифт:
Отчёт Фазариса традиционно лаконичен.
Всего несколько строк, но Гатанас не может осознать их смысл, не может поверить…
«У Эёранцев Видящая. Они прошлись по государственным учреждениям. Подавляющее большинство агентов, созданных по проекту «Бездна», арестованы или дискредитированы. Магические подавляющие печати в учреждениях сняты».
Фазарис милосердно не пишет, что это, по сути, конец проекта Аведдинов «Бездна», но… так и есть. И пусть всё происходит далеко отсюда, аж в другом мире, Гатанаса неожиданно накрывает страх. Дикий, мучительный. У него перехватывает дыхание, и хочется бежать, и тянущее чувство в груди только усиливается, разливается болью, одуряет, душит.
Гатанас дёргает ворот брони, но клёпки не поддаются, не желают освободить его горло от удушающей эластичной стойки. Пальцы слишком слабые. И руки тяжёлые, ноги. Холодный пот выступает на висках Гатанаса, он потерянно озирается, пытаясь понять, почему вдруг тело отказывается слушаться.
Новая волна боли заставляет его согнуться к столу и испуганно застонать.
– На по-мощь, – еле слышно шепчет он, пытаясь встать, и падает на белоснежный пол.
Прежде Гатанас считал, что в критической ситуации, в случае угрозы жизни он будет думать только о долге, лишь о том, как сохранить все родовые артефакты, навечно изгнать Безымянный ужас из Нарака и вернуть семьям архидемонов их великую магию, но сейчас, в это самое мгновение, когда он корчится на полу, он больше не думает о долге, особом предназначении Аведдинов, разрушенных планах. Вся его личность разбивается, исчезает перед лицом страха.
Панического страха смерти.
***
Мир Танош – это сочетание магии и технологий. Это блеск научных городов в поясе благоприятного климата и зелень сельскохозяйственных регионов. Это высотные здания с ячеечной передвижной структурой, монорельсовые дороги, роботы, роскошь высших научных каст и скромность каст нижних.
Это синее небо и яркое солнце, ковёр пронизанной строениями зелени до самого горизонта.
Мад сидит в кресле на балконе высокого кланового дома и задумчиво смотрит на блестящий горизонт. Ветер теребит расшитый серебром подол его одеяния.
Лисса с двумя стаканами сока появляется бесшумно, потоки воздуха подхватывают её светлые пряди, широкие белые рукава накидки, юбку.
– Тебе здесь нравится? – спрашивает она, оправляя цветастую подушку на соседнем кресле и присаживаясь.
– Здесь нет миледи Юмаат, и это определённо плюс. Спасибо, – благодарит Мад, принимая один из стаканов. – Но очень жаль, что меня не допускают к исследованиям – это наверняка интересно. Надеюсь, мою заявку на гражданство примут, а там и на работу.
«Только бы не как подопытного кролика», – мрачно думает Лисса.
Они договорились не рассказывать о своей демонической магии, чтобы не попасть в лапы учёных, имевших дело только с эёранской. Но сердце Лиссы стынет от тревоги: вдруг Мад в надежде стать учёным продемонстрирует необходимую для этого магию? Она-то знает, что как её гостя Мада впереди ожидает лишь праздная жизнь. Как и её саму – бездарную. Если бы в Нараке было безопаснее или здесь признали демоническую магию без экспериментов над парой носителей, всё было бы проще…
– Тебя что-то тревожит? – Мад, оказывается, пристально наблюдает за её лицом. В солнечном свете, чуть загоревший, в дорогих одеждах, он очень привлекателен. Настолько, что даже одарённые сёстры Лиссы, которым пристало иметь дело лишь с такими же одарёнными, обращают на него пристальное внимание, кокетничают.
От внимательного взгляда Мада к щекам Лиссы приливает жар.
– Наши друзья, – кратко поясняет она и отворачивается к горизонту. – Волнуюсь, как они там.
– Ну, Манакриза и Анастасия девушки боевые, полагаю, у них всё в порядке…
***
Подземелья планеты Онриз – не самое дружелюбное место. Большая их часть укрыта тьмой, и разные существа с разными намерениями бродят по бесконечным тоннелям. За освещённые поселения и ресурсы бесконечно сражаются нанятые протекторатами военные кланы. Здесь каждый выживает, как может.
– Это… точно съедобно? – от вопроса зажавшего нос Шаакарана у Манакризы готово дёргаться уже всё.
Она закатывает глаза. Её лицо, озарённое химическим огнём горелки, больше подходит фильму ужасов. Впрочем, как и это полуобвалившееся помещение в перекрестье тоннелей, глухая темнота, подозрительные скрипы, шелест сквозняков, обломки камней и заваленный землёй пол.
– Нет, несъедобно, – отвечает она, отодвигая от горелки кусок проволоки с нанизанными на него круглыми грибами. Подув на слегка закопчённый обед, надкусывает один из сморщенных шаров. Воняет и впрямь знатно, но зато сытно. И заставляет вспомнить завтраки в наракской столовой…
– И долго мы будем здесь торчать? – ворчит Шаакаран.
– Если твои родственники не пошевелятся, чтобы тебя спасти, то долго, – повторяет Манакриза раз так в тцатый.
Нахохлившийся Шаакаран оглядывается по сторонам. Но их обступает тьма, и за пределом круга света от химической горелки не видно ничего.
Свободной от зажимания носа рукой Шаакаран держит дубинку из схрона Манакризы.
– Я есть хочу, – жалобно сообщает он.
– Еда вот! – Манакриза помахивает проволокой с вонючими грибами.
У Шаакарана очень-очень несчастный вид, голубые глаза прямо… огромные:
– Я не могу это есть.
– Не мои проблемы.
– И что, совсем нет вариантов? – у Шаакарана подрагивают губы, он делает ну совсем несчастный вид, но под пристальным взглядом Манакризы садится ровнее и расправляет плечи.
И отодвигается от неё, хотя в этой чужой темноте отодвигаться далеко ему страшнее, чем сидеть с Манакризой рядом и ощущать волнующее тепло её тела сквозь одежду.
– Что? – настороженно интересуется он.
– Да вот думаю, что если рога тебе убрать, ты же красивый.
От удивления у Шаакарана брови чуть не на середину лба подскакивают: чтобы Манакриза и после всех слов о том, что он никчёмный идиот и обуза, не способная даже просто тихо пройти по полуобвалившемуся коридору и ничего не своротить (ну подумаешь, ну обрушил свод случайно, но не завалило же их, так, помяло слегка – с каждым может случиться!), она вдруг называет его красивым. Только…