Избранник Пентакля
Шрифт:
Душевный настрой кандарского эльфа Индалинэ Итрандила из клана Пьющих росу балансировал между отметками «скверно» и «очень скверно». Мало того что прелестная Флориэль посмеялась над сложенной им в ее честь поэмой, так еще и отец «осчастливил» неожиданным поручением вкупе с крайне огорчительным известием. Погиб глава Дома хранителей спокойствия волшебник Ангус. Хранители посчитали, что его убил эльф, живущий или скрывающийся в Билане. Именно поэтому вместо привычного приятного времяпрепровождения в Саду возвышенной мудрости младшему Итрандилу пришлось собирать вещи и тащиться через лес к столице герцогства. Впрочем, даже если бы он остался, а задание получил кто-то другой, о
Индалинэ был молод, но только по меркам своего народа. Люди в семьдесят лет находятся в промежутке между старостью и глубокой старостью. А среди сородичей младший Итрандил был почти что подростком. До совершеннолетия ему оставалось еще двадцать пять лет.
Но, несмотря на довольно юный, с точки зрения Высоких лесничих, возраст, Эрталион поручил охоту за отступником именно своему сыну. Дело касалось вопросов эльфийской чести. Событие действительно было из ряда вон выходящее: ведь за всю историю существования молодых рас эльфы ни разу не вступали в конфликт с человеческим племенем. Случались мелкие стычки с гномами… Вопреки расхожему мнению, причиной этих столкновений была вовсе не вражда на подсознательном уровне — яблоком раздора являлись алмазные рудники, одинаково привлекательные как для Верхних лесничих, так и для Хранителей камня, иногда возникали свары посерьезнее — с орками. Но и они давно остались в прошлом — с тех самых пор, как большая часть зеленокожих клыкастых великанов вдруг снялась с насиженных мест и умчалась на быстроходных парусных судах к дальним островам. Что же касается отношений с людьми, летописи не сохранили ни одного случая, когда человек пал бы от руки эльфа. Не наблюдалось и противоположных случаев.
И вот это произошло. Равновесие было нарушено. Мало того что кто-то из эльфов поднял руку на человека, — он лишил жизни одного из самых уважаемых волшебников Схарны. Да еще и с его помощником расправился. При мысли о том, насколько силен должен быть тот, кого ему предстояло выследить, Индалинэ становилось слегка не по себе. «Если мне удастся его обнаружить, главное — не выдать себя, — думал младший Итрандил. — Дам знать хранителям, а там уж пусть разбираются сами. Откуда он вообще взялся, отступник этот?»
Задачка действительно была не из легких. Индалинэ должен был не просто отыскать в многотысячной Билане подозрительного соплеменника, но и установить, является ли именно этот эльф убийцей Ангуса и его ученика. А это означало, что наследнику Эрталиона предстояло войти в доверие к опасному существу и подвергнуть риску собственную жизнь. «Удружил папаша, ничего не скажешь», — подумал Индалинэ, выходя на широкую поляну.
Индалинэ любил лес. Любил его величественное спокойствие, серую гладь стремящихся к небу стволов, облака зелени в вышине. Шелест листьев, шорох ветра в траве, журчание лесных ручьев, хрустальный перезвон соловьиных трелей, гулкое уханье филинов. Как и все эльфы, он умел говорить с деревьями. И сейчас это умение ему здорово пригодилось.
«Опасность! Опасность! Опасность!» — сигналили росшие вокруг поляны сосны, дубы и вязы.
К сожалению, дать больше информации они не могли, используя лишь общие категории.
Кончики острых ушей Итрандила вздрогнули. «Какая еще опасность? Это же Кандар, мой родной лес! Здесь отродясь не было никого, кроме эльфов и разных милых зверушек».
«Берегись! Берегись!» — продолжали настаивать деревья.
На всякий случай Индалинэ снял с плеча лук и потянул из колчана стрелу.
Слева от него хрустнула в кустах сухая ветка. Индалинэ моментально повернулся на звук. Стрела в мгновение ока легла на тетиву. И очень вовремя, ибо из кустов выпрыгнула та самая опасность, о которой предупреждали лесные великаны. Низкорослое длиннорукое существо с зеленой кожей, покрытой гроздьями отвратительных крупных бородавок. Миндалевидные глаза со злобой уставились на эльфа. Чудовище было одето в черную кожаную рубаху и серые штаны, с которых свисали комья засохшей грязи. В правой руке уродец сжимал короткое копье. «Занзара! Болотный тролль! Откуда он мог взяться?! Когда истребили последний выводок, мне было двадцать лет, меня тогда даже в поход не взяли. Не могли тролли расплодиться так быстро!» Индалинэ порадовался, что успел натянуть тетиву. Вступать с троллем в переговоры было бесполезно.
Несколько секунд продолжалась безмолвная дуэль взглядов. Потом физиономию карлика исказила злобная гримаса. Впрочем, тролль и до этого не выглядел добродушным. Зеленомордый занес руку для броска. Свистнуло в воздухе копье. Одновременно с этим тихо тренькнула спущенная тетива эльфийского лука. Стрела вонзилась зеленому монстру в сердце, а эльф бросился на траву, уклоняясь от смертоносного острия. Копье пролетело над ним и воткнулось в ствол сосны, росшей на другом конце поляны. В тонком слое реальности раздался утробный стон раненого дерева. Индалинэ скривился. Эта боль была почти его собственной. «А ведь тролли никогда не ходят в одиночку», — подумал Итрандил, вставая и накладывая новую стрелу.
Эльф замер, не отрывая пристального взгляда от колышущегося перед ним зеленого месива кустов. Он ждал нового нападения. И оно не замедлило состояться. Злобно шипя, на поляну высыпал добрый десяток троллей. Добрый? Ну, нет, конечно. Очень и очень злой.
Трое из них были вооружены мечами и копьями, у остальных сверкали в лапах только клинки.
— Эльф, — протявкал один из троллей. — Гадкий мерзкий эльф.
— Он убил нашего брата, — наклонив голову, прошипел другой.
— Прикончим эльфа! — заревели тролли все вместе. — Посмотрим, какого цвета у него кишки!
Индалинэ выстрелил. Один из копьеносцев повалился наземь со стрелой в правом глазу. Итрандил бросил на землю лук, скинул с плеча колчан и ринулся вперед, чтобы сократить дистанцию и устранить угрозу, исходившую от оставшихся двух копий. Эльфийский меч покинул ножны. Настало время ближнего боя.
«Сейчас вы узнаете, что такое Кандар! — подумал младший Итрандил, скрещивая меч с кривым клинком ближайшего карлика. — Мы троллей в плен не берем!..»
— Еще не стемнело, а кровосос уже вышел на охоту, — задумчиво сказал Борланд, стоя, опершись кулаками о прилавок, в магазинчике Заффы. — Тебе это не кажется странным?
— Существуют три разновидности вампиров. — Толстяк копался в ящиках высокого старинного шкафа. — Нахейросы, кадрисы и золданы. Представители ветви нахейрос вполне способны существовать и при дневном свете. Они не любят его, конечно, но и не умирают, выйдя на солнце. И это еще не самое страшное. Вампиры ветви золданов ничем не отличаются от людей и живут обычной человеческой жизнью. В прошлом году в Билане поймали одного такого. Он притворялся гончаром.
— Этот, наверное, тоже золдан?
— Скорее всего, нахейрос. Золданы всегда тщательно маскируются. Им доставляет удовольствие жить среди людей. А вот нахейросы — настоящие безумцы. Странным мне кажется другое. То, что наш «друг» никак не проявлял себя раньше. Когда началась эта катавасия с пропажей людей, маги Биланы, да и я тоже, искали вампиров и оборотней. Не было обнаружено ни одного. Откуда он сейчас мог взяться, ума не приложу.
— Тут не ум надо прикладывать, а силу, — хохотнул Борланд. — Сейчас найдем зубастика и разберемся с ним по-нашему, по… — Весельчак хотел сказать «по-разбойничьи», но вовремя одернул себя.