Избранник Пентакля
Шрифт:
— Нас больше… — сказал Филгор и тут же осекся.
— Каннибализма ты, стало быть, не отрицаешь? — Борланд негромко рассмеялся. — Признайся, вы ведь не выкуп хотели получить за эльфа, а съесть его собирались, как съели всех тех людей, что пропали в городе за последнее время.
У Итрандила дрогнули уши. Вот, значит, от какой участи спас его придворный маг…
Филгор молчал. Еще бы — ведь сказать правду означало для него подписать себе смертный приговор. А больше сказать было нечего.
— Ну что вы, какой же я каннибал? — сказал он через несколько долгих минут, облизнув пересохшие губы и нервно улыбаясь. — Честно сказать, я вообще плохо помню, что вчера было. Напился, как свинья…
— А вот свиней, дружок, обычно режут. — Борланд помрачнел и подался вперед, нависая над Филгором грозной тенью. — Не можешь чего-то вспомнить, так я тебе помогу. Тихо взвизгнул выпорхнувший из ножен кинжал. Поигрывая острием перед лицом человека в черном, Борланд принялся за психологическую обработку: — С чего бы мне начать? Пожалуй, с пальцев. — Схватив Филгора за запястье, Борланд стал медленно приближать острие кинжала к грязному ногтю на указательном пальце. К его удивлению, эффекта это не дало никакого.
— Ты этого не сделаешь, — сказал Филгор.
— Да, мастер, я тоже не назвал бы это хорошей идеей, — кашлянув, произнес начальник полиции. — К тому же я не думаю, что герцог Фирен дал вам столь широкие полномочия.
— Под пыткой он признается даже в том, что сам является дзергом, — подал голос Заффа. — Или в том, что этой же ночью, не выходя из тюрьмы, умыкнул корону у короля.
Борланд понял, что маневр не удался. Он, конечно, не собирался пытать Филгора — хотел лишь надавить на него и вынудить его сознаться. Весельчак стремился как можно скорее покончить с этим делом, получить от герцога награду и, с легким сердцем покинув город, отправиться в родную деревню.
— Ну вот, сорвали мой спектакль, — посетовал Борланд, вставая. — Нет бы подыграть, глядишь, и раскололи бы негодяя. Заффа, давай-ка выйдем на минутку в коридор. Обсудим, что делать дальше с этим хлыщом.
Заффа пожал плечами и вышел. Борланд последовал за ним. Выйдя в коридор, он отвел торговца в сторону от камеры Филгора, чтобы те, кто остался в ней, не могли слышать их разговора.
— Мне нужна твоя помощь, — вполголоса сказал он. — Какое-нибудь заклинание, что помогло бы вытянуть из него правду. Мне кажется, мы на верном пути. И если Филгор признается, сможем расковырять эту историю с Кладбищем криков всего за несколько дней.
— Что ж, такое заклинание есть, — кивнул Заффа. — Оно называется Занзара Вопрошающая. Сейчас скажу.
— Постой! — Борланд инстинктивно вскинул руки к груди, отгородившись от Заффы ладонями. — Ты ведь, в отличие от меня, настоящий маг. Если ты сейчас произнесешь заклинание, не буду ли я вынужден открыть тебе все свои секреты?
— Нет, — улыбнулся Заффа. — Даже в устах архимага волшебные слова могут остаться пустым звуком, если он не приложит волевого усилия, чтобы задействовать Силу. Пентакль Света как раз избавляет тебя от надобности в таком усилии, которое в твоем случае все равно осталось бы бесполезным. Слушай, в общем… — Заффа произнес нужные слова.
Борланд несколько раз беззвучно повторил их про себя и пошел обратно в камеру Филгора. Заффа — за ним.
— Ну что ж, дружище Филгор, сейчас мы узнаем, кто ты таков на самом деле, — сказал Весельчак, усаживаясь на прежнее место. Филгор напрягся. — Не бойся, ты при этом не пострадаешь. — Борланд направил на узника указательный палец правой руки и нараспев произнес:
— Занзара Шарк-Лаар!
Кисть Борланда начала светиться фиолетовым. Яркий магический луч вырвался из вытянутого пальца и ударил в грудь Филгора, рассыпавшись фонтаном серебряных искр. Узника отбросило к стене. Закрыв глаза, он уронил голову на грудь. Но уже через мгновение Филгор снова смотрел на Борланда.
— О! — весело воскликнул он. — Да это же мой друг, придворный маг! Знаешь, дружище, ты в этом мире единственный, кому я могу доверять. Я непременно должен поведать тебе о том, что гнетет мою душу!
— Я весь внимание, друг. — Борланд подмигнул ошалевшему от происходящего Эйнарсу и снова вперил пристальный взгляд в лицо Филгора.
— Полгода назад мой приятель Хагнир открыл мне страшную тайну, — начал рассказывать тот. — Он сказал, что Владыки, похороненные на нашем Кладбище криков, могу быть разбужены. А потом они поведут тех, кто поможет им воскреснуть, к славе и процветанию.
— Владыками вы называете дзергов?
— Да, именно их. Мы носим эти перстни, — приподнял Филгор левую руку, — в память о древних Владыках, которым служим.
— Перстни вы откопали на кладбище?
— Нет, их сделал какой-то знакомый Хагнира. Хагнир раздал нам перстни перед тем, как мы начали… — Филгор, и без того не отличавшийся здоровым цветом лица, стал вдруг белым, как мертвая кость, и осекся.
— Начали что? — Борланд склонился к самому лицу допрашиваемого.
— Приносить… жертвы. — Филгор тяжело задышал, а лицо его скривилось, точно от страшной боли. — Чтобы… поднять Владык, нужны… жертвы. — Узник застонал и выгнулся дугой, как если бы кто-то прижал раскаленное тавро к его крестцу.
— Филгор, что с тобой? Ты меня слышишь? — Протянув руку, Борланд потрепал своего визави по щекам.
Тот ничего не ответил, а резко подался вперед, попытавшись… укусить Борланда!
Весельчак едва успел отдернуть кисть — зубы Филгора щелкнули в сантиметре от его пальцев.
— Ты что, ополоумел? — воскликнул Борланд. — Это же я, твой друг! Придворный маг!
Филгор поднял голову, и Борланд, Заффа, Эйнарс и Итрандил увидели, что у него больше нет зрачков — остались только пронизанные жилками кровеносных сосудов глазные яблоки. Филгор издавал злобное шипение. Из уголков его рта потекла желтоватая пена. Казалось, обезумевший человек готов наброситься на тех, кто стоял у него на пути, но вместо этого Филгор отступил назад. Отступать особо было некуда — позади находилась отвесная стена. По ней-то и пополз Филгор — спиной назад, будто волшебная сила помогала ему держаться на серой поверхности, нарушая законы физики. Перебирая руками и ногами на манер ящерицы, он продолжал смотреть на стоявших внизу троих людей и эльфа своими страшными пустыми глазами. Даже самый ловкий из цирковых акробатов не смог бы сотворить такое!
— Оборотень! — воскликнул Эйнарс, хватаясь за булаву.
Борланд сделал шаг назад, выхватил меч и выставил его перед собой. Индалинэ сложил пальцы, приготовившись швырнуть в сверхъестественного врага энергетический заряд. Лишь Заффа сохранял спокойствие.
— Нет, он не оборотень, — сказал торговец. — Это обычная одержимость. Правда «хозяин» у нашего приятеля не совсем обычный. Один из дзергов, чьи кости лежат на Кладбище криков.
— Вы так спокойно говорите об этом, словно подобное творится в городе сплошь и рядом, — усмехнулся Индалинэ.