Избранник Пентакля
Шрифт:
Прежде чем вести гостей к узнику, он напоил их вкуснейшим чаем, а попутно рассказал несколько веселых баек из жизни биланских менторов. Для всех троих эта информация была абсолютно бесполезна, но в устах Эйнарса она звучала на удивление живо и интересно.
— Тюрьма сейчас — не слишком популярное место, — смеясь, сказал Эйнарс, потянув кольцо на массивной двери острога. — Злодеев в городе почти не осталось. Цвет местной преступности обитает именно здесь. В основном — мелкие воришки, которых просто высекут и отпустят. «Веселые лезвия», думаю, задержатся в тюрьме надолго: у них за плечами солидный запас грешков. А вот что будет с Филгором — не знаю. Раньше он ни в чем подобном замечен не был.
— Как мне кажется, этот разбойник должен быть наказан по всей строгости закона, — сказал Борланд. — Но мы не судить его идем, а всего лишь допрашивать. Филгор ведь действовал не один, и как минимум трое его сообщников до сих пор находятся на свободе.
— Вот как? Надеюсь, он не станет артачиться.
Четверка, возглавляемая Эйнарсом, двигалась по длинному коридору, по обе стороны которого располагались камеры. Большинство из них пустовало, лишь в нескольких находились какие-то люди. Индалинэ усмехнулся, увидев за решетками хмурые лица Тригса, Эйба и Гаргона — ввиду малой «заселенности» тюрьмы каждый из «Веселых лезвий» получил отдельные «апартаменты».
— Мы почти пришли. — Эйнарс свернул за угол и остановился. — А вот и Филгор.
Начальник полиции забряцал связкой ключей, нашел нужный и отпер решетчатую дверь. Узник, сидевший на лавке возле стены, поднял на вошедших пронзительный злобный взгляд.
— Привет, Филгор, — весело произнес Эйнарс- Ты у нас, похоже, важная птица. Сам придворный маг пришел тебя навестить. Кто-нибудь, принесите стул! — крикнул шеф полиции в коридор надзирателям.
При виде Борланда бледное лицо Филгора исказила гримаса нечеловеческой ярости. «Еще бы, — усмехнулся про себя Весельчак, — это же я тебя изловил».
— Ну, здравствуй, Филгор, — сказал он, подойдя к узнику. — Настало время поделиться своими тайнами с городскими властями. Не возражаешь?
— Я буду говорить только с королем, — заявил Филгор.
Эйнарс прыснул со смеху. Заулыбались и остальные. Надзиратель внес в камеру деревянный табурет.
— Я бы рад устроить тебе встречу с его величеством, — сказал Борланд. — Но вот незадача — король сейчас очень занят, и его лучше не беспокоить. Государственные дела, понимаешь ли… Впрочем, конечно, не в этом дело. Вряд ли король снизойдет до беседы с таким мелким негодяем, как ты.
— Я не мелкий, — с достоинством произнес Филгор. — Вы все скоро это поймете.
— Вот с этого момента — поподробнее, пожалуйста! — Борланд взял табурет из рук стоявшего у дверей надзирателя и сел напротив узника. — Не бойся, Филгор, мы тебе не враги. Мы тебя уважаем. Ведь у тебя есть могущественные покровители, которые в любой миг могут прийти и жестоко наказать нас, не так ли?
— Это уж точно, — ухмыльнулся Филгор.
— Как раз о них я и хотел поговорить. — Борланд сощурился. — Очень хочется знать, как они выглядят. Может быть — вот так? — Весельчак коснулся перстня на левой руке узника.
Филгор занервничал, поняв, что сболтнул лишнего. Лицо его выдавало напряженную работу мысли. Пленник лихорадочно соображал, как выпутаться из сложившейся нелегкой ситуации.
— Это кольцо — семейная реликвия, — сказал наконец он. — Я солгал, согласившись, что пользуюсь чьей-то поддержкой. То, что случилось вчера, было обычным разбоем. Попыткой похищения. Меня вовлекли в это дело обманом.
— Конечно, дружище, ты у нас ни в чем не виноват, — горячо поддержал его Борланд. — Мы-то с тобой знаем, что это так, но вот судья, боюсь, может заупрямиться. Ты не хотел бы смягчить грозящее тебе наказание? Для этого достаточно рассказать все, что тебе известно о людях, которые, как ты утверждаешь, обманом втянули тебя в это мерзкое преступление.
— Я почти ничего о них не знаю, — начал Филгор. — Мы только вчера познакомились в таверне «Кирка и кувалда».
«Постой-ка, да я же видел вас там! — подумал Борланд. — Ну, точно, теперь понятно, что он врет. Все четверо были одеты одинаково, и перстни… Да, волчьи перстни были у всех». Но придворный маг пока что не стал прерывать рассказа Филгора.
— Мы выпивали, разговаривали о политике, о ценах на мясо. Потом эльф начал петь песню. Один из моих новых знакомых сказал, что это тот самый эльф, что когда-то убил его брата, и теперь ему нужно отомстить. Вот мы и… Я извиняюсь перед вами, господин эльф… — Филгор поднял взгляд на Индалинэ. — Я поучаствовал, потому что был пьян.
Но Итрандил не поверил ни единому слову бледного человека — тот прямо-таки смердел низкопробной ложью.
И Борланд не замедлил вывести преступника на чистую воду:
— Отрадно, что тебе не чужда элементарная вежливость, — сказал он, усмехнувшись. — Но, к сожалению, чужда честность. Эльф убил чьего-то брата? Разве только твой друг имел в братьях тролля! Эльф может лишить человека жизни, только если будет защищать свою собственную. Да и в этом случае он не станет скрываться, а обо всем расскажет властям и эльфийским старейшинам. Не так ли, сударь Индалинэ?
— Да, мастер, — кивнул Итрандил. — Именно так предписывает поступать наш кодекс чести. Должен добавить, что следовать этому правилу никому еще не приходилось.
— Иными словами, эльфы никогда не убивали людей, — резюмировал Борланд. — Это во-первых. А во-вторых, дружище Филгор, с подельниками своими ты знаком никак не с минувшей ночи. Я ведь тоже был вчера в Кирке и кувалде». Я видел вас. Твои друзья носят точно такие же перстни. Их будто один мастер отливал. Это ты как объяснишь?
— Так уж и быть, расскажу всю правду, — буркнул Филгор. — Я действительно давно знаю этих людей. У нас своя банда. Она называется «Клан Волка», — оттуда и кольца. Мы промышляли в пригородах Биланы, а в здешних тавернах спускали награбленное. Вот вчера увидели остроухого у Хенгрида, узнали, как его зовут, да и решили похитить ради выкупа: он же сын главного эльфа, деньжат бы за него не пожалели.
— Скорее, Эрталион стер бы вас в порошок, — произнес Заффа.
— Что ж, Филгор, теперь твои слова больше похожи на правду, — сказал Весельчак. — Но все же остался один нюанс. Как, ты сказал, зовется ваша бригада?
— «Клан Волка».
— И потому вы носите эти перстни?
— Ну да.
— Тогда может быть, вам лучше сменить название на «Уши дохлого дзерга»?
Филгор вздрогнул. Он ничего не сказал, но по лицу его Борланд понял, что последний вопрос попал в точку.
— Что мне на самом деле интересно, — вкрадчиво сказал Весельчак, — так это природа твоей одержимости. Точнее — вашей. Я-то думал, что по Билане разгуливает один каннибал, а вас, оказывается, целых четверо.