Избранник Пентакля
Шрифт:
Так что в факте вторжения троллей в эльфийский город ничего сверхъестественного не было. Удивило Эрталиона совсем другое. Для того чтобы тролли размножились в достаточном для нападения количестве, изготовили оружие и доспехи, да еще и вспомнили боевые навыки, требовалось гораздо больше времени, чем прошло с последнего похода против зеленомордых. Тогда про них слегка подзабыли — в результате вместо жалких и безмозглых едва народившихся монстров отряды молодых рас встретились с хорошо вооруженной армией, уже готовой выступить в собственный поход.
«Как же им это удалось?» — разя противно верещавших карликов, думал Эрталион. В стародавние времена дзерги при помощи наичернейшей магии помогали зеленомордым расти и крепнуть быстрее. Кто мог сделать это теперь? Искать ответ на этот вопрос — хоть он, без сомнения, очень важен — времени не было. Клинки Эрталиона раз за разом вонзались в троллью плоть. Брызги темно-красной, почти черной крови летели во все стороны — она уже насквозь пропитала Итрандилов плащ.
У владыки Кандара сложилось впечатление, что тролли даже не пытаются прорваться сквозь стену оборонявшихся. Дойдя до примыкавших к центральной площади улиц, они остановились так, словно сами были защитниками этих рубежей и отражали нападение эльфов.
Вскоре стало ясно, почему тролли действуют именно таким образом. Авангард их войска служил прикрытием и отвлекал внимание кандарцев от вынырнувших из леса небольших отрядов троллей с луками в руках. Стрелы вновь прибывших были обернуты паклей, которую зеленые лучники незамедлительно подожгли. И выпустили пылающие заряды поверх голов сражавшихся. Несколько десятков огненных стрел устремились к главному городскому зданию — Чертогу Разума. В нем располагались резиденция правящей семьи Кандара, зал собраний и хранилище магических артефактов, многие из которых были для эльфов жизненно важными. Эрталион понял, что одной только силой оружия с троллями, которые на сей раз действовали более слаженно и хитроумно, нежели всегда, не сладить. Возникла срочная необходимость применить магию.
— Прикройте меня! — крикнул Эрталион бижайшим к нему эльфийским бойцам и вложил оба клинка в ножны.
Увидев это, к нему тотчас бросились, занеся для удара мечи и копья, полтора десятка зеленомордых. Но соратники уже обступили Итрандила плотным кольцом и отбросили покушавшихся на его жизнь уродцев, попутно лишив жизни нескольких из них.
Эрталион погрузил свое сознание в тонкий слой реальности и обратился за помощью к духам Природы. В тот же миг вода в городском пруду, а также в Лягушачьем озере и в протекавшем близ города лесном ручье — вспенилась и вышла из берегов. Выплеснувшиеся на землю волны обратились в грациозных лебедей, тут же поднявшихся в воздух, и в сверкающих коней с белыми гривами. Волшебные звери и птицы понеслись к Чертогу Разума, стены которого уже занялись пламенем. Первыми их достигли кони. Врезаясь грудью в бревенчатые стены, они мгновенно растекались по ним, гася огонь. Лебеди рассыпались в воздухе над Чертогом и дождем обрушивались на крышу.
Увидев, что их старания пошли насмарку, тролльи лучники взвыли от досады. Пытаться вновь поджечь Чертог Разума не имело смысла: ведь и стены, и крыша здания были теперь покрыты влагой. Поэтому лучники сконцентрировали свое внимание на самих эльфах. И, поскольку те не успели подготовить собственный стрелковый отряд, чаши весов этого боя могли склониться в пользу воинства троллей.
Так и было бы, если к рубежам Нонкариэля не подоспели дозорные — те самые, что скрылись от ядовитых пуль в древесных стволах еще до начала сражения. Теперь, когда обстрел прекратился, они спокойно спустились и ударили в спину несостоявшимся поджигателям, а когда с ними было покончено, — и тролльему авангарду. Преимуществом вновь завладели эльфы, но тут в ход битвы вмешалась еще одна сила…
Тролли, как и все разумные существа Схарны, обладали собственной магией. Их система колдовства отличалась от общепринятой, а функции магов у зеленомордых выполняли шаманы. В начале боя Эрталион не увидел среди нападавших ни одного колдуна. Он счел, что шаманов нет потому, что для их развития троллям требуется еще больше времени, чем для создания войска. Но, как оказалось, минимум один троллий шаман на поле боя все же присутствовал. Он воспользовался заклятием невидимости и, никем не замеченный, сумел пробраться за спины защитников Нонкариэля. Теперь шаман сбросил с себя маскировку и принялся творить новое заклинание, призванное лишить эльфов возможности сопротивляться…
Эрталион первым почувствовал творящуюся позади черную волшбу. Он бросил взгляд через плечо и увидел шамана, который приплясывал на траве, потрясая посохом.
Шаман был чуть крупнее остальных троллей, а голову его венчали небольшие ветвистые рога. Раскосые глаза тролльего колдуна источали ненависть. Когтистая лапа крепко сжимала суковатую палку, с которой свисали на нитках пучки болотной травы, перья, птичьи кости и змеиные черепа. Шаман издавал протяжные гортанные звуки, взывая к темным силам Природы. Вокруг него начал сгущаться зловещий зеленоватый туман. Шаман что-то выкрикнул, и из навершия его посоха вылетел сотканный из той же гибельной мглы череп. Он, хохоча, пронесся над рядами эльфов, сея зеленую отравленную росу. Когда она соприкасалась с кожей живых существ, те сразу становились в два раза слабее. Добрая половина защитников Нонкариэля разом утратила часть своих сил и не могла отражать нападение карликов с прежним успехом. Тролли радостно взревели и усилили натиск.
— Кто-нибудь, уничтожьте шамана! — выкрикнул Итрандил.
Сам он под ядовитый дождь не попал. Снимать чары было бы слишком долго, а повернуться спиной к нападавшим лесной владыка сейчас не мог — в одиночку бился сразу с десятерыми. Свести на нет слабость, сковавшую почти пятнадцать десятков эльфов, могла в такой ситуации лишь смерть существа, активировавшего заклятие.
Эльф по имени Инзагирон мгновенно развернулся, сняв с плеча лук. Выхватил из колчана стрелу, положил на тетиву, в доли секунды прицелился — и рогатый колдун свалился бездыханным, пораженный точно в левый глаз. К объятым действием зеленой росы эльфам вернулись силы, но самому Инзагирону это стоило жизни. Один из троллей, изловчившись, проскользнул между прикрывавшими его собратьями и нанес убийце шамана смертельный удар саблей поперек спины. Инзагирон вскрикнул и упал замертво. Жизнь погубившего его тролля тоже сразу оборвалась — эльфы изрубили его буквально в капусту.
Казалось, тролли почти побеждены. Но у них, как тут же выяснилось, оставался в запасе еще один сюрприз. Весьма неприятный…
Сразу три рогатых шамана материализовались в стороне от толпы сражавшихся, скинув с себя заклятия невидимости. Вместе с ними появились два десятка обычных троллей, каждый из которых сжимал в лапах высокий деревянный щит. Щитоносцы окружили колдунов неприступным барьером, защищая их от возможных выстрелов. Из-за стены щитов донеслось знакомое глухое бормотание и постукивание друг о друга висящих на посохах костей — шаманы начали творить новое губительное заклятие. Сердце Эрталиона дрогнуло, когда он понял, что на этот раз намерены сделать тролльи колдуны.
Земля под ногами сражавшихся загудела. Воздух за спинами наседавших троллей начал сгущаться, приобретая очертания исполинской фигуры, почти достававшей до вершин самых высоких сосен Кандара. Происходящее сопровождалось одобрительными возгласами болотных карликов, почувствовавших приближение могучего союзника.
Шаманы вызывали демона. И если бы они довели ритуал до конца, грозное исчадие Мрака могло бы не только с легкостью повергнуть защитников Кандара, но и стереть с лица земли сам город Нонкариэль. Эрталион готов был пожертвовать собственной жизнью — лишь бы спасти город и его обитателей.