Избранник ворона
Шрифт:
– Судя по всему, не наша тут епархия. Во всяком случае, без смежников не обойтись.
– Вещички?
– Они. Интересные такие вещички, я бы даже сказал – типа будьте нате!
– Ну уж! – капитан хмыкнул. – Что-нибудь по части ОБХСС?
– Бери выше.
– Неужели Конторы? Секретные документы, что ли?
– Зайдем, сам увидишь. Не сюда, в соседнее. Там и без нас тесно. – Поймав на себе неодобрительный взгляд капитана, Федор добавил: – Ладно, порядки знаем. Все запротоколировано и сфотографировано.
На откидном столике аккуратным рядком стояли многочисленные предметы, в их числе на треть опорожненная граненая бутылка виски с золотисто-бордовой этикеткой, длинная сигаретная пачка тех же тонов с латинскими буковками «Santos-Dumont», курительная трубка с чуть изогнутым черным мундштуком, два пустых стакана, два коричневых сигаретных окурка с чуть заметными пятнами розовой помады, обручальное кольцо, рыжий парик, плоский флакон с этикеткой «Lighter Fluid», финка с пластмассовой наборной ручкой, полпалки твердокопченой колбасы. Каждая вещь была упакована в полиэтиленовый пакет и снабжена биркой.
– И что? – поморщившись, спросил капитан. – Видал я все это хозяйство при первичном осмотре. Что ли, прикажешь из-за буржуйского виски Большой дом теребить? Бдительность демонстрировать? Они тебе быстро песню про коричневую пуговку напомнят. Сейчас, дорогой, не сталинское время, сейчас каждый, кто с понятием, подобное пойло хлебает невозбранно...
– Так ведь я, собственно, не это хочу показать. На полке, поверх застеленного одеяла стояла продолговатая дорожная сумка ярко-красного цвета. Федор наклонился над ней, двумя пальцами извлек еще один полиэтиленовый пакет с биркой и показал капитану. Самойлов присвистнул.
– Погоди свистеть, это, как говорили в старину, лишь первая перемена.
– Красавец! Такой и в руке подержать приятно. – Самойлов потянулся к пакету.
– Потом, капитан... Револьвер системы «наган», шестизарядный, калибр семь-шестьдесят два, отечественного производства, 1930 года выпуска...
– Силен, бродяга! Уже и год вычислил.
– А как же! Особенно, если вся цифирь на раме выбита. И звездочка с серпом. Ствол заслуженный. Нутром чую – баллистика не пустая будет, где-то им уже работали.
– Блажен, кто верует... И это, говоришь, только первая перемена?
– Ага. Второй экспонат мы нашли в кармашке. Федор вынул из сумки еще один пакет. Самойлов увидел две аккуратно упакованных пачки денег. Вид у купюр был непривычный.
– Что ли доллары? – удивленно спросил он.
– Десять тысяч.
Самойлов снова присвистнул. Федор улыбнулся.
– И это еще не главное блюдо.
– Ох, не томи...
И на Божий свет был извлечен небольшой пластмассовый кейс серого цвета. Вид у кейса был не вполне товарный – верхние половинки хитрых номерных замочков были незатейливо выломаны из пластмассового корпуса.
– Чехословацкое изделие, – заметил Федор, перехватив взгляд капитана. – С замками постарались, а корпус хлипкий.
– Не учли братцы швейки, что против лома нет приема, – согласился Самойлов.
– Лом не применялся, хватило финки, – с серьезным видом сказал Федор. – Которой сервелат резали, кстати, тоже финский.
– Красиво жить не запретишь! – Федор выразительно посмотрел на капитана, тот запнулся и поспешил внести существенную поправку: – А красиво помирать – тем более...
– Да ты крышку-то подними, не бойся, все пальчики я уже на пленку перевел.
На этот раз Самойлов не свистнул, а только оторопело уставился на открывшееся его взору долларовое изобилие.
– Тут еще пятьдесят пять тысяч американских долларов, – с наслаждением проговорил Федор.
– Да здесь даже не в особо крупных размерах, а в особо особых... – пробормотал Самойлов. – Разное я повидал на своем сыскарском веку, но таких Рокфеллеров...
– Но и это еще не все. – Как фокусник из шляпы, Федор вытащил из сумки еще один пакет.
– Что за пластины? – спросил Самойлов.
– Клише. Для тех же долларов, кстати.
– Выходит, это все фальшак, что ли? На лице Самойлова невольно проступило разочарование.
– Ну, я в таких делах не Копенгаген, с валютчиками не работал. Кому надо разберутся.
– Эти разберутся! – По лицу Самойлова было видно, что он очень хотел выматериться, но чудом удержался. – Ладно, по части документов есть что?
Федор вложил в руку капитана паспорт в черном чехле и заваренный в целлофан студенческий билет. Первым Самойлов раскрыл паспорт и с минуту сосредоточенно изучал его.
– А ведь похожа ксива на правильную, – задумчиво произнес он. – Гражданин Штольц, национальность – немец... Только сдается мне, что из нашего терпилы такой же этнический немец, как из меня – председатель Мао.
– Уже результат. Если гражданин черно-белыми пользуется... пользовался, значит, почти наверняка по криминалу уже светился.
Самойлов раскрыл студенческий и хмыкнул.
– Макаренко, Анна Григорьевна... С такой фамилией только в малолетней колонии работать!
– А почему бы и нет? На юридический многие через учрежденияпопадают.
– Еще не факт, что билет подлинный. Сегодня же надо связаться с ВЮЗИ, проверить, значится ли у них такая личность... Тьфу!
На этот раз Самойлов от фольклора не удержался.
– Ты что это? – обеспокоенно спросил Федор.
– Обидно. В кои веки раз по-настоящему крутое дело намечается – и сразу отдай. Эх, чому ж я не сокил... На Литейный звонил?
– Не успел.
– Так дуй срочно, один нога тут – другой там, нам состав на перроне задерживать нельзя.
– Может, заодно и тру повозку вызвать?