Избранное в двух томах. Том 2
Шрифт:
обследованных. Сергей Павлович терпеливо выслушал меня, после чего
резюмировал:
— Устроили вас, я вижу, довольно хреново. Тесно живем. И водопровод
барахлит. . Но ничего, приезжайте сюда к нам через десять лет. Примем вас
«перьвый сорт»!.
Выражение «перьвый сорт» — с мягким знаком в слове «первый» —
применялось Королевым как знак наивысшей оценки самых разных
положительных явлений действительности: от проведенного без задержек и
дефектов («бобов»)
видимости интересной блондинки. Так что суть обещанных им условий жизни на
кос-
175
модроме через десять лет можно было без труда себе представить.
Действительно, десять лет спустя каждый, кто приезжал на космодром, обнаруживал там совсем другой быт, чем существовал весной шестьдесят
первого года. Так что в этом отношении предсказание Королева сбылось.
Не сбылось оно в другом.
На космодроме не было его самого. Принимали приезжавших уже без него.
В последние дни перед пуском работа на космодроме шла, как выразился
один из местных старожилов, «колесом»: режим рабочего дня (наверное, правильнее было бы сказать: рабочих суток) всецело определялся технологией
подготовки объекта, циклами бесчисленных операций по монтажу, контролю, испытаниям всего, что полагалось смонтировать, проконтролировать и испытать.
Проводится, скажем, на корабле какая-то работа, рассчитанная на три часа, и
люди, не участвующие в ней, используют эти три часа, чтобы передохнуть, поспать, немного проветрить мозги и с новыми силами опять взяться за работу.
Как один из способов проветривания мозгов большой популярностью
пользовались прогулки по бетонке, той самой, по которой мы приехали сюда.
Впрочем, особой нужды в уточнении, о какой дороге идет речь, в данном случае
не имеется: эта бетонка была единственной, если не считать колеи
железнодорожного пути, нитью, связывавшей нашу так называемую «вторую
площадку» космодрома с окружающим миром. . И вот по ней-то и вышагивали
оперативно складывавшиеся компании — четыре, три, а то и два человека, получившие в свое распоряжение часок свободного времени.
Холодный мартовский ветер, беспрепятственно дувший в открытой степи, несколько уменьшал очарование этих прогулок. Так что фигуральное выражение
— проветрить мозги — приобретало в данном случае характер вполне
конкретный. И все-таки любители пошагать в бодром темпе по бетонке
находились всегда. Даже порывы злого ветра воспринимались стоически, обязательно вызывая у кого-нибудь из участников прогулки попытку рассказать
стародавний анекдот о двух пен-
176
сионерах, связывавших свои планы на завтрашний день с тем, что «если не будет
сильного ветра».
Постепенно проявлялись черты устоявшегося космодромного быта. В это
понятие входило многое. В том числе даже такая экзотическая деталь, как
регулярно проходивший яркой звездочкой в вечернем небе американский
искусственный спутник.
Кто-то сказал:
— Это «Эхо». Он давно тут ходит.
Что ж, «Эхо» так «Эхо». Хотя чем-то этот аккуратно появляющийся гость
был неприятен. Наверное, сказывалась прочно укоренившаяся в сознании
авиационная привычка — воспринимать небо над собой как «свое». Современное
космическое право (прогресс техники вызвал к жизни и такую новую отрасль
юридической науки) придерживается на сей счет воззрений значительно более
либеральных.
В 1967 году Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций
одобрила заключенный всеми входящими в нее странами договор о принципах
деятельности государств по исследованию и использованию космического
пространства.
Этот договор провозглашает, в частности, что космическое пространство
открыто для исследования и использования всеми государствами, не
принадлежит ни одному из них и не может быть присвоено ни путем
провозглашения национального суверенитета, ни путем оккупации небесных тел, ни какими-либо иными средствами.
Неделимый космос — собственность человечества.
Нужно только, чтобы этой своей собственностью человечество сумело
распорядиться разумно! Чтобы освоение космоса не принесло нашему и без того
достаточно беспокойному миру новых тревог и новых источников опасности.
Пока сколько-нибудь надежных на сей счет гарантий не видно, к сожалению. Во
всяком случае, предложения нашей страны о заключении международного
договора, по которому запрещалось бы размещение в космосе оружия любого
рода, поддержки еще не получило.
Всякие люди встречались мне на космодроме. Не одни гении, конечно. Но
все же процент людей незаурядных, высокоодаренных, во многих отношениях
замечательных был там заметно выше среднестатистиче-
177
ского. Большое дело закономерно притягивает к себе больших людей.
Немудрено, что вокруг такого дела, как выход в космическое пространство, собралось много интересных, нестандартных, да и просто по-человечески
привлекательных личностей. Некоторых из них я знал давно (Бориса
Викторовича Раушенбаха, например, в течение добрых трех десятков лет — с тех
далеких времен, когда мы вместе учились в авиационном институте и вместе
делали первые попытки летать на планере).-Других узнал, начав работать с