Избранное

Гитович Александр Ильич

«Все было б так, как я сказал…»

Все было б так, как я сказал: С людьми не споря и с судьбою, Я просто за руку бы взял И навсегда увел с собою В тот сильный и беспечный мир, Который в битвах не уступим, Который всем поэтам мил И только храброму доступен. Но как тебя я сохраню Теперь, когда по воле рока На встречу смерти и огню Опять пойдет моя дорога? А там, где ты живешь сейчас, Там и живут — как умирают, Там и стихи мои о нас Как сплетню новую читают. О, если бы сквозь эту тьму На миг один тебя увидеть, Пробиться к сердцу твоему И мертвецам

его не выдать...

«Я не болтал на шумных перекрестках…»

Я не болтал на шумных перекрестках О том, что мир нелеп или хорош, Не продавал, как нищий, на подмостках Чужую правду и чужую ложь. Но то, чем жили мы, что помнить будем Хоть в малой мере сохранится тут, И если это пригодится людям — Они отыщут — и о нас прочтут.

«Алые полоски догорели…»

Алые полоски догорели, Лес дымится, темен и высок. Ель да ель. Не здесь ли, в самом деле, Низкий дом — начало всех тревог? Уж такую тут мы песню пели — Шапку сняв, ступаешь на порог. Кто певал ее — тот пьян доселе, А кто слышал — позабыть не смог.

«И ночь, и ты со мной в постели…»

И ночь, и ты со мной в постели На час, подаренный судьбой, И все не так, как мы хотели, Как мы придумали с тобой. И в этой тьме ненастоящей Мне только хуже оттого, Что третьему еще неслаще, Что ты обидела его. Что, проклиная жизнь ночную, Слепой и темный мир страстей, Теперь не спит и он, ревнуя У фотографии моей. А здесь, в чужой для нас кровати, Еще пульсируют виски, Как слабый след моих объятий, Совсем коротких от тоски. Такой тоски, что нет ей слова На бедном языке людей, — Тоски прощания ночного С трехлетней выдумкой моей.

1940—1943

«Консервы, ножик перочинный…»

Консервы, ножик перочинный, Стакан один на четверых, Две женщины и мы, мужчины, И лишних нету между них. И взгляд, что так блестящ и нежащ, И спирт, который душу жжет И, лучше всех бомбоубежищ, Нас от снарядов бережет. И кто, хотя бы на мгновенье, Осудит нас в годину тьмы, — Как будто ночь одну забвенья Еще не заслужили мы?

1943

Три стихотворения

Вино

Подскажет память — И то едва ли, Но где-то с Вами Мы пировали. С друзьями где-то, Что собралися — Не то у Мцхета, Не то в Тбилиси. И там в духане Вино мы пили Одним дыханьем, Как Вы любили. И кто-то пьяный В ладоши хлопал, Когда стаканы На счастье — об пол! Все улыбались, На нас смотрели, А мы смеялись И не хмелели. С того вина ли Пьянеть до срока? И рог мне дали — Я пил из рога. Я знал, что справлюсь С таким обрядом, Я знал, что нравлюсь Сидевшей рядом. Вина ль и зноя Мы не допили? Война ль виною, Что Вы забыли? Но так легко мне Сквозь всю усталость — Вино, я помню, Еще осталось. И вижу все я Во сне ночами — Вино такое Допьем мы с Вами.

Мост через ручей

Как темный сон в моей судьбе, Сигнал, не знаю чей,— Был на моем пути к тебе Тот мост через ручей. Осталось мне пройти

версту, А я стоял, курил. И слышал я на том мосту, Как мост заговорил: «Я только мост через ручей, Но перейди меня — И в душной тьме твоих ночей Ты злей не вспомнишь дня. Пускай прошел ты сто дорог И сто мостов прошел, — Теперь твой выигрыш, игрок, Неверен и тяжел. Зачем к нему ты напрямик Стремишься, человек, — Чтоб выиграть его на миг И проиграть навек? Чтоб снова здесь, как я — ничей, Стоять под блеском звезд? Я только мост через ручей, Но я последний мост...» Бежит вода, шумит сосна, Звезде гореть невмочь. И ночь одна прошла без сна, Прошла вторая ночь. Я весел был, и добр, и груб У сердца твоего, Я, кроме глаз твоих и губ, Не видел ничего. И я забыл про сто дорог, Забыл про сто мостов. Пусть роковой приходит срок, Я ко всему готов. А ты не верила мне, ты, Врученная судьбой, Что шел к тебе я, все мосты Сжигая за собой.

«За то, что я не помнил ничего…»

За то, что я не помнил ничего две ночи напролет; За темный омут сердца твоего, за жар его и лед; За то, что после, в ясном свете дня, я не сходил с ума; За то, что так ты мучила меня, как мучилась сама; За то, что можно, если вместе быть, на все махнуть рукой; За то, что помогла мне позабыть о женщине другой; За то, что жить, как ты со мной живешь, не каждой по плечу,— Пусть остальное только бред и ложь, — я все тебе прощу.

1943

«Я бы раньше такое чудо…»

Я бы раньше такое чудо Из-за столика в ресторане Далеко бы увел отсюда, Не решив ничего заране. А теперь я и так в восторге И не рвусь ни в какие дали. Укатали крутые горки, — Слава богу, что укатали.

1961

Подражание китайскому

Евгении Франческовне Фонтана

Ручей стихов, Поток любви летучей, Куда стремитесь вы, В какую даль? Ведь даже день, Не омраченный тучей, — Для вас лишь кубок, Где на дне — печаль.

1961

Посвящение и эпилог

Берите в плен младых рабынь...

А. С. Пушкин

«Когда, вне всяких утвержденных правил…»

Когда, вне всяких утвержденных правил, Ты стала мне и жизнью и судьбой, Я гвардию стихов своих составил И на столе собрал перед собой. И повелел в слепой своей гордыне, Любуясь сам их силою земной: — Идите, воины, берите в плен рабыню, Чтобы она повелевала мной.

«Пусть это будет берег моря…»

Пусть это будет берег моря И ты на берегу, одна, Где выше радости и горя Ночного неба тишина. Года идут, седеет волос, Бушуют волны подо мной, Но слышу я один лишь голос И вижу свет звезды одной. Все позади — и дни, и ночи, Где страсть лгала, как лжет молва, Когда не в те глядел я очи И говорил не те слова. Но разве знал иную власть я, Или не верить я могу, Что выше счастья и несчастья — Судьба двоих на берегу. Растет и крепнет гул простора, Блестит, несет меня волна, Живым иль мертвым — скоро, скоро На берег вынесет она. И в час, когда едва заметен О скалы бьющийся прибой, В венце из клеветы и сплетен Я упаду перед тобой.