Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

–  В чем же дело, мой капитан?

–  Он получил с моей помощью концессию на прокладку шоссе в Соноре. Я даже помог ему добиться утверждения бюджета, в три раза превышающего стоимость строительства, с учетом, что шоссе пройдет по орошаемым землям, которые я купил у эхидатариев [72] , Вчера мне сообщили, будто этот прохвост тоже купил землю в тех же местах и хочет изменить направление шоссе, проложить его через свои владения…

–  Ну и свинья! А с виду порядочный человек.

–  Так вот, крошка, на этом и сыграешь - тиснешь пару сплетен в своей колонке, сообщишь о предполагаемом разводе нашего уважаемого деятеля. Не слишком раздувай - для начала только попугать.

–  Кстати, у нас есть фотоснимки Коуто в кабаре с какой-то девицей, которая никак не похожа на мадам Коуто.

–  Побереги на тот случай, если не откликнется…» Говорят, что поры губки не соединены друг с другом, и тем не

менее губка - единое целое. Я вспомнил об этом, потому что, говорят, если разодрать губку, то она, разодранная

в клочья, стремится слепить свои растерзанные поры и никогда не умирает, ох, никогда не умирает.

–  Тем утром я ждал его с радостью. Мы переправились через реку на лошадях.

–  Ты завладел им и отнял его у меня.

Священник встает с колен и под негодующие возгласы женщин берет их за руки. А я продолжаю думать о плотнике, потом о его сыне и о том, чего бы мы избежали, если бы в свое время двенадцать специалистов по общественным связям отпустили бы его на все четыре стороны, как козу, и он жил бы себе, рассказывал о чудесах, а за это получал бесплатное угощение, бесплатную постель, разделяя эти блага со святыми знахарями, пока не умер бы от старости, в полном забвении. А Каталина, Тереса и Херардо сидят в креслах в глубине спальни. Долго ли они еще будут подсовывать мне священника, торопить со смертью и заставлять исповедоваться? Да, они хотели бы кое-что узнать. Но я посмеюсь над вами. Еще как. Еще как. Ты, Каталина, даже готова сказать мне то, чего никогда не говорила, лишь бы ублажить меня и кое-что разузнать. О, я-то знаю, что тебе хочется узнать. И на лисьей морде твоей дочери тоже написано любопытство. Неспроста и пройдоха Херардо здесь вертится: поразведать, слезу пустить, а там, глядишь, и кусок урвать. Как плохо они меня знают. Думают, что богатство упадет им в руки, этим трем комедиантам, трем летучим мышам, которые даже летать не умеют. Три бескрылые летучие мыши, три крысы. Как они меня презирают. Да. Ненавидят меня ненавистью нищих. Им противны меха, в которых они ходят, дома, в которых живут, драгоценности, которые их украшают, потому что все это дал им я. Нет, не трогайте меня сейчас…

–  Оставьте меня…

–  Но ведь пришел Херардо… Херардито… Твой зять… посмотри на него.

–  А, этот кретин…

–  Дон Артемио…

–  Мама, это невыносимо, это ужасно!

–  Он болен…

–  Ха, я еще встану, увидите…

–  Я говорила тебе, он прикидывается…

–  Не тревожь его.

–  Я говорю тебе, он потешается! Дурачит нас, чтобы поиздеваться, как всегда, как всегда.

–  Нет-нет, доктор говорит…

–  Что он там говорит! Я его лучше знаю. Опять выкидывает номера.

–  Молчи!

Молчи. Елей. Мне смазали елеем губы. Веки. Ноздри. Они не знают, чего это стоило. Им не приходилось ничего решать. Руки. Ноги, которых я уже не чувствую. Ни та, ни другая не знают. Им не приходилось все ставить на карту. Теперь мажут под глазами. Открывают ноги, смазывают бедра.

–  Ego te absolvo [25] .

Они не знают. А она мне ничего не сказала. Так и не сказала.

Ты проживешь семьдесят один год, никогда не задумываясь над тем, что кровь твоя циркулирует, сердце бьется, мочевой пузырь опорожняется, печень вырабатывает желчь, почки - мочу, поджелудочная железа регулирует содержание сахара в твоей крови. Все это не зависит от твоего разума. Ты будешь знать, что дышишь, но не будешь думать об этом - дыхание не зависит от твоего разума. Будешь жить бессознательно, хотя мог бы управлять своим телом: имитировать смерть, проходить сквозь огонь, лежать на битом стекле. Но ты будешь просто жить, а твой организм будет делать свое дело. До сегодняшнего дня. Отныне все непроизвольные функции будут постоянно напоминать о себе, подчинять себе и в конце концов подавят тебя: ты станешь думать, что дышишь,- каждый раз, когда воздух с трудом будет врываться в твои легкие; станешь думать, что кровь течет по жилам,- всякий раз, как будешь ощущать болезненную пульсацию сосудов в животе. Непроизвольные функции поработят тебя, ибо заставят регистрировать жизнь, а не жить. Полнейшее рабство. Ты попробуешь представить себе, как все это происходит; твоя голова настолько ясна, что ты сможешь уловить малейшее биение, любое напряжение и расслабление внутри тебя; и даже самое страшное: что внутри тебя уже ничто не движется. В тебе, в твоем нутре, в брюшине, окутывающей твой кишечник, прилегающей к твоим внутренностям, вдруг какой-то участок, кусочек жировой клетчатки с кровеносными и лимфатическими сосудами, соединенный с желудком и кишечником, перестанет получать кровь из толстой брюшной аорты, кровяной реки, которая орошает твой желудок и твою брюшную полость. Зажмется твоя брыжеечная артерия, что за поджелудочной железой спускается к тонким кишкам и дает начало другой артерии, питающей часть твоей двенадцатиперстной кишки и поджелудочной железы; закупорится твоя брыжеечная артерия, что пересекает твою двенадцатиперстную кишку, аорту, нижнюю полую вену, мочеточник и проходит рядом с твоими генитально-феморальными нервами и венами семенников. По этой темной, упругой, вросшей в тело артерии в течение семидесяти одного года без твоего ведома будет бежать кровь. А сегодня ты об этом узнаешь. Ток крови прекратится. Русло станет осушаться. В течение семидесяти одного года этой артерии придется выдерживать большую нагрузку: есть место, где на нее всегда будет сильно давить один позвонок, и потому кровь должна пробиваться сквозь эту теснину - вниз, вперед,, назад. Семьдесят один год твоя сдавленная брыжеечная артерия будет подвергаться испытаниям, терпеть сальто-мортале твоей крови. А отныне уже не сможет. Не выдержит напора. Сегодня быстрая струя, летящая вниз, вперед, назад, наткнется на неодолимое препятствие: артерия сожмется, сдавится спазмой, а масса крови застынет у лиловой преграды, закрывающей путь в твой кишечник. Ты почувствуешь по пульсации артерии, как поднимается давление, почувствуешь. Это твоя кровь, та, что оборвала свой бег впервые, но еще омывает берега твоей жизни; она застоится в брюшине, будет холодеть среди жара твоего нутра, но еще не отступит от берегов твоей жизни.

И в этот момент Каталина подойдет к тебе, спросит, не надо ли чего, а ты будешь лишь чувствовать, как тебя раздирает боль. Захочешь унять ее, впадая в забытье. И Каталина не сдержится, протянет руку, которую в тот же миг, робея, отдернет и приложит к другой руке на своей полной груди. Потом снова протянет дрожащую ладонь, прикоснется к твоему лбу. Нежно погладит, но ты не почувствуешь, захлестнутый страшной болью. Ты не обратишь внимания на то, что впервые за многие годы Каталина дотрагивается до твоей головы, гладит твой лоб, раздвигает седые, смоченные потом пряди волос и снова гладит, страшась и радуясь, что нежность побеждает страх; гладит со стыдливой нежностью, а потом и стыд отступает, когда она сознает, что ты не чувствуешь ее ласки. Может быть, с прикосновением ее пальцев приходят слова, сливающиеся с одним твоим воспоминанием, которое потускнело в сумятице лет, но против твоей воли крепко засело в памяти и теперь пробивается сквозь боль. Сейчас ее пальцы повторяют те слова, которых ты тогда не слышал.

У нее тоже всегда будет слишком много упорства. Отсюда все и пойдет. Ты будешь видеть ее в вашем общем зеркале - в воде стоячего болота,- которое отразит ваши лица и поглотит вас, когда вы станете целовать друг друга, отражаясь в воде. Почему ты не повернешь голову? Ведь рядом с тобой живая Каталина. Почему ты стараешься поцеловать ее в холодном отражении воды? Почему и она не приблизит свое лицо к твоему; почему, как и ты, погрузит его в стоячую воду? Зачем теперь повторяет, когда ты ее уже не слышишь: «Я все же пришла». Может быть, ее рука расскажет тебе о том, как чрезмерная свобода может погубить свободу. Что свобода, воздвигающая бесконечную башню, никогда не достигнет неба, но упадет в пропасть, в разверзшуюся землю. Ты назовешь ее отчуждением. Ты презреешь ее из гордости. Ты выживешь, Артемио Крус, выживешь, потому что будешь рисковать, будешь рисковать ради своей свободы. Ты победишь, но, повергнув врагов, сам превратишься в своего врага и продолжишь упорное сражение: победив всех, ты станешь сражаться с самим собой. Из зеркала выйдет и вступит с тобой в последний бой твой враг - враждебная нимфа, дочь богов, мать соблазнителя с козлиными копытами, мать единственного бога, умершего во времена человека,- из зеркала выйдет мать Великого Бога Пана, гордыня, твое «я», еще одно твое «я», твой последний неприятель на этой пустынной земле побежденных твоим эгоизмом и упорством. Ты выживешь. Ты поверишь в то, что добродетель лишь желанна, а превосходство необходимо. И все-таки придет эта рука, которая сейчас нежно гладит твой лоб, и заставит замолчать своим тихим голосом вопль спеси, напомнит тебе, что в конце, хотя бы в самом конце превосходство не нужно, а человечность необходима. Ее холодные пальцы лягут на твой горячий лоб, захотят облегчить твою боль, захотят сказать тебе сегодня то, чего не сказали сорок три года назад.

( 3 июня 1924 года )

Он не слышал, как она это сказала, очнувшись от дремоты. «Я все же пришла». Она лежала рядом с ним. Волна каштановых волос скрывала ее лицо; влажное, разморенное тело было сковано летней истомой. Она провела рукой по губам и подумала о наступающем знойном дне, о вечернем ливне, о резком переходе от дневной жары к ночной прохладе и отогнала воспоминания о том, что было ночью. Спрятала лицо в подушку и повторила:- Я все же пришла.

Заря стряхнула последние перья ночи и прокралась, холодная и ясная, сквозь приоткрытое окно в спальню. Перед Каталиной вновь вставало то, что ночная тьма слила в одно тесное объятие.

«Я молода, имею право…»

Она надела сорочку и ушла от мужа, прежде чем солнце поднялось над цепью гор.

«Имею право, церковь благословила…»

Из окна своей спальни она смотрела, как разливается сияние вокруг далекой вершины Ситлальтепетля. Покачивая на руках ребенка, стояла у окна.

«Боже, какое малодушие. Утром всегда все чувствуешь - и свое малодушие, и ненависть, и презрение…»

Ее глаза встретились с глазами индейца, который, входя в сад, скинул соломенную шляпу и с улыбкой наклонил голову…

«…Когда просыпаешься и видишь его, спящего рядом…»

Белые зубы индейца сверкнули еще ярче, когда он увидел выходившего из дома хозяина.

«Правда ли, что он меня так любит?»

Хозяин засовывал рубаху в узкие брюки, и индеец повернулся спиной к женщине в окне.

«Ведь уже прошло пять лет…»

–  Что привело тебя чуть свет, Вентура?

–  Меня привели сюда мои уши. Можно мне у вас напиться?

–  Да. В деревне все готово?

Вентура кивнул, подошел к водоему, зачерпнул воды в гуахе [73] , отпил немного и снова зачерпнул.

Поделиться:
Популярные книги

Темный Патриарх Светлого Рода 3

Лисицин Евгений
3. Темный Патриарх Светлого Рода
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Патриарх Светлого Рода 3

Прометей: повелитель стали

Рави Ивар
3. Прометей
Фантастика:
фэнтези
7.05
рейтинг книги
Прометей: повелитель стали

Мимик нового Мира 5

Северный Лис
4. Мимик!
Фантастика:
юмористическая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 5

Аромат невинности

Вудворт Франциска
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
9.23
рейтинг книги
Аромат невинности

Король Руси

Ланцов Михаил Алексеевич
2. Иван Московский
Фантастика:
альтернативная история
6.25
рейтинг книги
Король Руси

На границе империй. Том 10. Часть 3

INDIGO
Вселенная EVE Online
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 10. Часть 3

Черный Маг Императора 8

Герда Александр
8. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Черный Маг Императора 8

Иван Московский. Первые шаги

Ланцов Михаил Алексеевич
1. Иван Московский
Фантастика:
героическая фантастика
альтернативная история
5.67
рейтинг книги
Иван Московский. Первые шаги

Секси дед или Ищу свою бабулю

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
7.33
рейтинг книги
Секси дед или Ищу свою бабулю

Золотая осень 1977

Арх Максим
3. Регрессор в СССР
Фантастика:
альтернативная история
7.36
рейтинг книги
Золотая осень 1977

Горькие ягодки

Вайз Мариэлла
Любовные романы:
современные любовные романы
7.44
рейтинг книги
Горькие ягодки

Тринадцатый III

NikL
3. Видящий смерть
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Тринадцатый III

Изгой. Трилогия

Михайлов Дем Алексеевич
Изгой
Фантастика:
фэнтези
8.45
рейтинг книги
Изгой. Трилогия

На границе империй. Том 3

INDIGO
3. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
5.63
рейтинг книги
На границе империй. Том 3