Избранное
Шрифт:
кто-то едет - и не из тылу, а с передовой.
Я перевернулся на живот, приподнял голову и сразу же, по лошади,
не различая еще всадника, понял, что это начальник политотдела.
Подъехав и приняв мой рапорт, Иван Лаврентьич спрыгнул с седла.
Он сдвинул свою фуражку на затылок, обтер ладонью потное лицо и начал
доставать из седельной сумки газеты.
– Хорошие известия... Хочу рассказать красноармейцам.
Но посмотрел Иван Лаврентьич на спавших
бойцов и остановился в нерешительности.
Я понял его.
– Ничего, - говорю, - Иван Лаврентьич, разбужу. Потом выспятся.
– Ну буди, - сказал начполитотдела и повел своего коня в сторону,
на лужайку.
Я растолкал матроса и велел ему будить ребят.
– Только без фокусов, - строго предупредил я его.
Но Федорчук, чтобы поскорее поднять всех на ноги, применил
все-таки способ "ключа", введенный им для срочных случаев.
Способ этот такой: скрутит спящему парню ухо да еще повернет
раз-другой, как ключ в скважине, - и парень как ошалелый сразу на обе
ноги вскакивает.
Первым пробудился племянник. Встал, потирая посиневшее ухо. За
ним поднял голову Панкратов - одна щека белая, другая малиновая, в
налипших камешках. Панкратов обтер щеку рукавом и пошел расталкивать
своих пулеметчиков.
Тем временем матрос, широко зевнув, сделал "ключ" Малюге.
– О-ох, кто це? - простонал Малюга, вскакивая. - Тьфу! Щоб ты
хлиба так ил!..
– А и слабый ты на ухо! - сказал матрос.
– У всех ухи как ухи, а
у тебя только предмет, что ухо.
– Сам ты предмет, - огрызнулся Малюга, но, увидев начальника
политотдела, засуетился, приводя себя в порядок. Он причесал пальцами
бороду, затянул на себе ремень, а потом кинулся в канаву, где пучком
сырой травы обхлестал сапоги, наводя глянец.
Матрос вытряхивал бушлат.
Тут подошел Иван Лаврентьич. Все встали в шеренгу.
Иван Лаврентьич поздоровался с командой и, помуслив пальцы,
развернул номер "Правды".
– Бьем ведь их, ребятки, а? - сказал он, встряхивая газетный
лист. - Колчаку-то, главному их закоперщику, скоро и совсем капут.
Гонит его по Сибири наша доблестная Красная Армия - только земля
гудет...
Иван Лаврентьич присел на пенек, снял фуражку и пригладил ладонью
отросшие редкие волосы.
Все пододвинулись к нему.
– Большое это, товарищи, облегчение нашей Республике, - заговорил
Иван Лаврентьич. - Сибирь - страна хлебная. Будет, значит, хлеб
рабочему классу... Бойцы Восточного фронта выполняют свою задачу перед
Республикой. Теперь дело за нами. Пора, товарищи, пора и нам кончать с
петлюровщиной.
– Это правильно, - горячо поддержали бойцы. - Развели мы с ними
канитель - дальше некуда...
Еще теснее бойцы окружили Ивана Лаврентьича.
– Почитайте, товарищ начальник, газетку-то. Как там Колчака бьют?
Иван Лаврентьич протянул свежую газету бойцам. Ее сразу
подхватило несколько рук, ребята отхлынули в сторону и принялись
читать в несколько голосов: "Оперативная сводка... Восточный фронт.
Развивая генеральное наступление, наши части..."
– Ну как, ладите между собой? - сказал Иван Лаврентьич,
просовывая руку мне под ремень и подводя другой рукой Панкратова. -
Лбами не стукаетесь?
– Да уж лучше, кажись, и не бывает, - сказал, смущаясь,
Панкратов.
– Что я вяжу, командиру пороть не приходится; ну и я за ним
узелков не распускаю...
– Хорошо. А ты, политком, теперь газеток побольше в команду
давай! И беседы заводи почаще.
Иван Лаврентьич попрощался, пошел к лошади и круто обернулся:
– Да, чуть ведь и не забыл!.. Нате-ка приказ. "Бронепоезду
тяжелой артиллерии, - прочитал вслух Иван Лаврентьич, - согласно
желанию команды, присваивается наименование: "Бронепоезд "Гандзя"".
Вечером, когда бронепоезд отошел в тыл, чтобы принять запас
топлива, мы устроили небольшое собрание.
– Знамени Красной Армии не уроним!
Так сказали бойцы.
x x x
А враг подтягивал войска... Через пленных стало известно, что
петлюровцы решили окружить под Казатином бригаду и прикончить всех
нас, чтобы, как говорили они, "не заносить кровь в Киев". Петлюровцы
намеревались вступить в украинскую столицу в начищенных сапогах,
смиренными христианами, под колокольный перезвон древней
Киево-Печерской лавры.
Под напором был оставлен Казатин.
Бои завязались на подступах к Киеву...
Трудящиеся Киева спешили с подмогой: на паровозах, на дрезинах, с
товарными, дачными поездами и пешком по шпалам шли и ехали на помощь
рабочие. Были тут старики и даже женщины. Плохо вооруженные, наспех
сформированные в отряды, шли они бесстрашно в бой. Но слишком неравны
были силы. С запада давил на нас, уже торжествуя победу, Петлюра; с
юго-востока стремительно подходил к Киеву Деникин. Мы видели: не
удержать нам натиск врага.
Телеграф в штабе беспрерывно получал депеши-шифровки: из глубины