Избранное
Шрифт:
А управляемые — они встречают новую неделю с тем, с чем кончили предыдущую, и позапрошлую, и много, много других недель…
2
Елка зажглась, она горит. Она не горит, она светит холодной белой гроздью восемнадцати огней. Огни — это и есть елка, потому что сама елка, хотя и существует, хотя и крепко приделана чугунной штангой к бетонной тумбе, — она не видна в черной и пустой темноте.
Елка горит белыми огнями на безлюдной площади. Никого нет вокруг елки, да и придет ли в голову самому одинокому, самому бездомному из множества одиноких и бездомных людей громадного города стоять здесь, у мертвого почерневшего
Елку зажгла полиция. Власти приказали раздобыть елки, поставить на площадях и оборудовать каждое дерево восемнадцатью электрическими лампочками, укрепленными на ветвях. Полиция исполнила. Об этом писали и газеты, отмечая заботы правительственных и муниципальных органов о наступающем празднике рождества.
Забот много, никогда со времени войны не был так тревожен конец года, никогда не была так сумрачна и тяжела зима, никогда так не хотелось семидесяти миллионам усталых, перенапряженных, полуголодных людей забыться и отдохнуть душой хоть на один день, на один вечер. Никогда это не было так трудно.
Полтора месяца трубили газеты и радио о том, что святки должны принести и принесут большое оживление в торговлю, в промышленность, что рождественские заказы сократят безработицу и поправят дела мелкого торговца. Купить подарок к празднику своим детям, жене, друзьям, самому себе, поддержать предпраздничную конъюнктуру — это было объявлено национальным долгом каждого немца. Кто не покупает, тот саботирует, тот потихоньку подрывает Третью империю.
Фабрики, мастерские, типографии, ювелирные, картонажные, кондитерские и белошвейные заведения наготовили горы всяческого добра, расставили в витринах и на прилавках, раскричали в плакатах, рекламах, в летучках. Чтобы публике легче было покупать, разрешили торговлю в последний воскресный день перед рождеством. Чтобы публике труднее было удержать при себе получку, закрыли сберегательные кассы и банки за два дня до праздника.
Подарки на елки все те же, что и в прошлые годы. Только с патриотической начинкой.
Рождественский дед из ваты имеет по животу надпись: «Германия, пробудись!» На кольцах, на фуфайках, на подушках, на зеркалах, на пудреницах, на сигарных коробках, на джемперах вышиты, выгравированы, вышлифованы, вычеканены свастики всевозможных размеров и строго установленного образца.
Игрушечные лавки предлагают сложные наборы оловянных штурмовиков, вооруженных пулеметиками, броневичками, бомбовозиками, крепостными пушечками, миноносочками и крохотными танками, на любую цену.
Есть и новинки специально к рождеству этого года. Штурмовой кинжал с надписью «Кровь и честь» разрешен в уменьшенной модели также и для гитлеровского союза молодежи. Его усиленно рекламируют в качестве достойного родительского подарка к светлому празднику мира и любви.
Очень занятны большие, коленкоровые и шагреневые, смотря по цене, папки с тисненой надписью золотом: «Кто моя прабабушка?» Каждая такая папка содержит несколько листов отличной пергаментной бумаги с готовыми отпечатанными анкетными вопросами о происхождении хозяина дома, его супруги и чад. Особый кармашек из голубого картона приспособлен для оправдательных документов, метрик, справок и выписок. Надо тщательным почерком заполнить все графы анкеты, вложить документы в кармашек и тогда положить папку на видном месте, чтобы гости, приходя, могли вместо устарелого семейного альбома с безответственными фотографиями дедушек и кузин знакомиться с точными данными происхождения своих хозяев.
Тут же около папок продаются небольшие изящные картотеки на сто и двести номеров в деревянных или картонных ящичках. Картотека называется «Кто мои знакомые?» Каждый приходящий в дом заполняет по просьбе хозяйки карточку,
Елочная мишура, блестки, нити, шары делаются уже не золотыми и серебряными, а более строгими, черно-бело-красных цветов. Христова звезда, стародавнее украшение на верхушке елки, вытеснена портретом Гитлера в виде прозрачного транспаранта, освещаемого изнутри свечкой. Самую елку один энергичный изобретатель додумался механизировать. В магазинах металлических изделий предлагают высокую никелированную штангу, от которой на шарнирах откидываются такие же штанги поменьше, — нечто вроде сучьев. От них, в свою очередь, отходят в обе стороны никельные стержни с крючками — ветки. Вечно нержавеющая, неломающаяся елка — незаменимый предмет в семейном быту для многолетнего пользования.
Но вечную елку не покупают. Рождественский клиент осторожно бродит по тротуару, смотрит в витрины, войти же в магазин опасается. Особенно в магазин небольшой, где он может рассчитывать на более пристальное внимание. Зайдешь купить мыла для стирки, а навяжут мужские духи «Фридрих Великий», о которых в рекламах сказано, что они «гармонируют с запахом сигары и передают на языке обоняния боевые традиции старой Пруссии, обновленные национал-социалистским движением». Отказаться от патриотических духов неудобно, даже опасно, потому что хозяин большой задира, он даже на вывеске написал: «Владелец — член партии Гелльмут Гетцке». А купишь флакон «Фридриха Великого» — не хватит на молоко для детей.
Потому малоимущая публика устремляется, хотя и вопреки официальным принципам, в большие универсальные магазины, принадлежащие евреям. Тут побольше народу, никто не пристает, можно выбрать и купить именно то, что хочешь.
Откуда в стране деньги для рождественских покупок? Как они появились?
Никак. Отчасти это — сбережения, которые каждая хозяйка выжимает целый год, обкрадывая свой собственный и своей семьи голодные желудки, и еще — из наградных, из новогодних авансов. На заводах наградных не бывает. Это — старая традиция торговых предприятий. В этом году, ссылаясь на кризис, множество хозяев лишили своих приказчиков наградных. Это вызвало бурю возмущения. Посыпались жалобы, протесты, ведь наградные — это составная часть заработной платы, на них служащий рассчитывает, их включают в свой бюджет, в ожидании их входят в долги. Фашистский совет профсоюзов сделал в канун рождества разъяснение: наградные к празднику весьма желательны, они хорошо рекомендуют предпринимателей. Но юридически это суть
добровольные подарки, и требовать их никто не имеет права. Никакой работодатель, лишивший своих служащих наградных, не может быть привлечен к суду.
Милый, милый Берлин, как ты осунулся, как постарел! Убавилось огней, убавилось машин, убавилось людей на улицах. И даже Курфюрстендамм, роскошная улица, которой немецкая столица пыталась соперничать с Елисейскими полями Парижа, теперь пустынна, уныла, провинциальна. На Фридрихштрассе закрылось множество магазинов. В свободных торговых помещениях толпятся странные кучки подозрительных людей. Здесь устроены копеечные рулетки для уголовной шпаны, рождественские стрелковые тиры, где мишенью служит бородатое чучело еврея, и здесь же астрологи в ситцевых мантиях, в высоких колпаках с кабалистическими знаками составляют каждому желающему его гороскоп — «правдивое и точное предсказание будущего на год (одна марка), на пять лет (три марки) и на всю жизнь (пять марок) согласно сочетанию звезд и священных планет Зодиака».