Избранные сочинения в шести томах. Том 1-й
Шрифт:
суденышку. Затем Зверобой посмотрел на небо, определил направление ветра и выяснил положение обеих пирог. Не заметив нигде ничего, что могло бы заставить его изме¬ нить свои планы, он лег и решил несколько часов поспать. Хотя люди смелые и сильно утомленные спят крепко даже среди опасностей, прошло немало времени, прежде чем Зверобою удалось забыться. События этой ночи были еще свежи в его памяти, и, не переставая в полузабытьи думать о них, он словно грезил наяву. Внезапно он совсем пробудился: ему почудилось, будто Непоседа дает сигнал подойти к берегу. Но снова все стало тихо, как в могиле. Пирога медленно дрейфовала к северу, задумчивые звез¬ ды в кротком величии мерцали на небе, и водная* ширь, со всех сторон окаймленная лесом, покоилась между горами так тихо и печально, как будто ее никогда не волновали ветры и не озаряло полуденное солнце. Прозвучал еще раз дрожащий крик гагары, и Зверобой понял, что заставило его внезапно проснуться. Он поправил свое жесткое изго¬ ловье, вытянулся на дне пироги и уснул. Глава VII Леман!1 Как сладок мир твой для поэта. Изведавшего горечь бытия! От мутных волн, от суетного света К тебе пришел я, горная струя. Неси ж меня, бесшумная ладья! Душа отвергла сумрачное море Для светлых вод, и, мнится, слышу я, Сестра, твой голос в их согласном хоре! Вернись! Что ищешь ты в бушующем просторе? Байрон, «Чайльд Гарольд» 2 Уже совсем рассвело, когда молодой человек снова от¬ крыл глаза. Он тотчас же вскочил и огляделся по сторонам, понимая, как важно ему поскорее уяснить себе свое поло¬ жение. Сон его был глубок и спокоен; он проснулся со све¬ жей головой и ясными мыслями, что было необходимо при сложившихся обстоятельствах. Правда, солнце еще не взо¬ 1 Леман - женевское озеро в Швейцарии. 2 Перевод В. Левина. 109
шло, но небесный свод отливал нежными красками, кото¬ рые знаменуют начало и конец дня, в воздухе все звенело от птичьего щебета. Этот утренний гимн пернатого племени предупредил Зверобоя о грозившей ему опасности. Легкий, едва заметный ветерок за ночь немного усилил¬ ся, а так как пироги двигались на воде словно перышки, то и отплыли вдвое дальше, чем рассчитывал охотник. Со¬ всем невдалеке виднелось подножие горы, круто вздымав¬ шейся на восточном берегу, и Зверобой уже явственно слы¬ шал пение птиц. Но это было не самое худшее. Третья пи¬ рога дрейфовала в том же направлении и теперь медленно подплывала к мысу; еще немного — и она уткнулась бы но¬ сом в берег. Лишь внезапная перемена ветра или челове¬ ческая рука могли бы Отогнать ее от берега. Кроме этого, не было ничего тревожног.о. «Замок» по-прежнему возвы¬ шался на своих сваях приблизительно на одной линии с пи¬ рогами и ковчег, пришвартованный к столбам, покачивался на воде там же, где его оставили несколько часов назад. Понятно, что прежде всего Зверобой занялся передней пирогой, которая была уже почти у самого мыса. Взмах¬ нув несколько раз веслом, охотник увидел, что судно кос¬ нется берега раньше, чем он сможет его нагнать. Как раз в эту минуту ветер совсем некстати вдруг посвежел, и лег¬ кая лодочка еще быстрее понеслась к суше. Понимая, что ему не догнать ее, молодой человек благоразумно решил не тратить понапрасну сил. Осмотрев затравку своего ружья и повернув предварительно свою пирогу таким обра¬ зом, чтобы в нее можно было целить только с одной сто¬ роны, Зверобой медленно греб по направлению к мысу. Передняя пирога, никем не управляемая, продолжала плыть вперед и наскочила на небольшой подводный камень в трех или четырех ярдах от берега. Как раз в этот момент Зверобой поравнялся с мысом и повернул к нему нос своей лодки. Желая сохранить при этом полную свободу движе¬ ний, юноша отвязал ту пирогу, которая шла на буксире. Передняя пирога на одну секунду застряла на камне. Затем накатилась незаметная глазу волна, суденышко поплыло вновь и уткнулось в прибрежный песок. Молодой человек все это заметил, но пульс его не уча¬ стился и движения рук были по-прежнему спокойны. Если кто-нибудь притаился на берегу, подстерегая пирогу, то следовало очень осторожно подвигаться вперед, если же 110
в засаде никто не сидел, то не к чему было и торопиться. Мыс тянулся как раз против индейской стоянки, располо¬ жившейся на другом берегу озера. Быть может, там не было ни души, но следовало приготовиться к худшему, потому что индейцы, наверное, разослали, по своему обычаю, лазутчиков, чтобы добыть лодку, которая могла бы доста¬ вить их к «замку». Достаточно было одного взгляда на озеро с любой окрестной возвышенности, чтобы увидеть самый мелкий предмет на его поверхности, и вряд ли мож¬ но было надеяться, что пироги останутся незамеченными. Любой индеец по направлению ветра умел определять, в какую сторону поплывет пирога или бревно. По мере того как Зверобой приближался к земйе, он греб все медленнее и медленнее, весь превратившись в слух и зрение, чтобы вовремя заметить угрожавшую опасность. Для новичка это была трудная минута. Ведь робкие люди становятся смелее, если знают, что за ними следят друзья. Зверобоя не подбадривало даже и это. Он был совершенно один, предоставлен лишь своим силам, и ничей дружеский голос не придавал ему храбрости. Несмотря на это, самый опытный ветеран лесных войн не мог бы действовать луч¬ ше. Молодой охотник не проявил в данном случае ни без¬ рассудной лихости, ни малодушных колебаний. Он подви¬ гался вперед обдуманно и осторожно, устремив все свое внимание лишь на то, что могло способствовать достиже¬ нию намеченной цели. Так началась военная карьера этого человека/, впоследствии прославившегося в своем кругу не меньше, чем многие герои, имена которых украшают стра¬ ницы произведений гораздо более знаменитых, чем наша простая повесть. Очутившись приблизительно в сотне ярдов от суши, Зверобой встал во весь рост, несколько раз взмахнул ве¬ слом с такой силой, что суденышко ударилось о берег, и затем, быстро бросив орудие гребли, схватился за орудие войны. Он уже поднимал свой карабин, когда громкий вы¬ стрел, сопровождавшийся свистом пули, которая пролетела над головой юноши, заставил его невольно отпрянуть назад. В следующее мгновение охотник зашатался и упал на дно пироги. Тотчас же раздался пронзительный вопль, и на открытую лужайку у мыса выскочил из кустов индеец, бе¬ жавший прямо к пироге. Молодой человек только этого и ждал. Он снова поднялся и навел ружье на врага. Но 411
Зверобой заколебался, прежде чем спустить курок. Эта маленькая проволочка спасла, жизнь индейцу; он умчался обратно под прикрытие с таким же проворством, с каким раньше выскочил оттуда. Тем временем Зверобой быстро приближался к земле, и его пирога подошла к мысу как раз в ту минуту, когда скрылся враг. Никто не управлял суд¬ ном, и оно пристало к берегу.в несколькдх ярдах от второй пироги. Индеец, вероятно, еще не успел зарядить ружье, однако у Зверобоя было слишком мало времени, чтобы за¬ хватить желанную добычу и отвести ее на безопасное рас¬ стояние, прежде чем последует еще один выстрел. Поэтому охотник, не теряя даром времени, бросился в лес и стал под прикрытие. На самом конце мыса была небольшая лужайка; места¬ ми она поросла травой, местами была засыпана прибреж¬ ным песком. Лишь, с одной стороны ее окаймляла густая бахрома кустов. Миновав этот узкий пояс карликовой ра¬ стительности, вы сразу же попадали под высокие и угрю¬ мые своды леса. На протяжении нескольких сот ярдов тя¬ нулся ровный пологий берег, за которым поднималась крутая гора. Высокие толстые деревья, у подножия кото¬ рых не рос кустарник, напоминали огромные, неправильно размещенные колонны, поддерживающие лиственный свод. Хотя для своего возраста и своих размеров они стояли до¬ вольно тесно друг подле друга,, все же между ними остава¬ лись порядочные просветы, так что при достаточной зор¬ кости и сноровке можно было без труда разглядеть даже людей, стоявших под прикрытием. Зверобой знал, что его враг теперь заряжает свое ружье, если он только не пустился наутек. Это предполо¬ жение подтвердилось: не успел молодой человек встать за дерево, как увидел мельком руку индейца, который заби¬ вал пулю в дуло своего ружья, спрятавшись за большим дубом. Проще всего было бы ринуться вперед и на месте покончить с врагом, застигнутым врасплох, но совесть Зве¬ робоя возмутилась при мысли о таком поступке, несмо¬ тря на то что его самого только что чуть не подстрелили из засады. Он еще не привык к беспощадным приемам войны с дикарями, о которых знал лишь понаслышке, и ему казалось неблагородным напасть на безоружного вра¬ га. Лицо его раскраснелось, брови нахмурились, губы сжа¬ лись — он собрал все свои силы, но, вместо того чтобы 112 4
Зверобой, не теряя даром времени, бросился в лес и стал под прикрытие.
поскорее выстрелить, взял ружье наизготовку и, не отдавая сам себе отчета в своих словах, пробормотал: — Нет, нет! Пусть краснокожий язычник зарядит свое ружье, и тогда мы посмотрим. Но пироги он не получит! Индеец был так поглощен своим занятием, что даже не заметил присутствия врага. Он только боялся, как бы кто- нибудь не захватил пирогу и не увел от берега прежде, чем ему удастся помешать этому. Индеец стоял всего в не¬ скольких футах от кустов и, приготовившись к выстрелу, в один миг мог очутиться на опушке. Противник находился в пятидесяти ярдах от него, а деревья, кроме тех двух, за которыми прятались сражающиеся, были расположены та¬ ким образом, что не закрывали поля зрения. Зарядив наконец ружье, дикарь огляделся по сторонам и пошел вперед, ловко укрываясь от предполагаемой пози¬ ции своего врага, но очень неловко от действительной опас¬ ности. Тогда Зверобой тоже выступил из-за прикрытия и окликнул его: — Сюда, краснокожий, сюда, если ты ищешь меня! Я еще не очень опытен в военном деле, но все же не на¬ столько, чтобы остаться на открытом берегу, где меня мож¬ но подстрелить, как сову при дневном свете. От тебя одного зависит, быть между нами миру пли войне, потому что я не из тех, кто считает подвигом убивать людей в одиночку в лесу. Индеец удивился, так внезапно заметив угрожавшую ему опасность. Однако он знал немного английский язык и понял общий смысл сказанных ему слов. К тому !же он был слишком хорошо вышколен, чтобы обнаружить свой испуг. Он опустил с доверчивым видом приклад ружья и сделал *рукой приветственный жест. При этом он не поте¬ рял самообладания, подобающего человеку, который счи¬ тает себя выше всех. Но вулкан, бушевавший в его груди, заставлял глаза его сверкать и ноздри раздуваться, подоб¬ но ноздрям хищного зверя, которому неожиданно помеша¬ ли сделать роковой прыжок. — Две пироги, — сказал он низким горловым голосом, свойственным людям его расы, и вытянул вперед два паль¬ ца во избежание всякой ошибки: — одна мне, другая тебе« — Нет, нет, минг, это не выйдет! Пироги тебе не при¬ надлежат, и ты не получишь ни одной, пока это зависит от меня. Я знаю, теперь идет война между твоим и моим 114
народом, но это еще не значит, что люди должны убивать друг друга, как дикие звери, встретившиеся в лесу. Ступай своей дорогой, а я пойду моей. Земля достаточно обширна для нас обоих, а если мы встретимся в честном бою, тогда пусть сам бог решает, кому жить, а кому умереть. — Хорошо! — воскликнул индеец. — Мой брат миссио¬ нер. Много говорит. Все о Маниту1. — Нет, нет, воин. Я недостаточно хорош для моравских братьев. Я вряд ли гожусь, для того чтобы читать в лесу проповеди разным бродягам. Нет, нет, в мирное время я только охотник, хотя при случае мне, может быть, придется сразить одного из твоих соплеменников. Только я предпо¬ чел бы сделать это в честном бою, а не ссорясь из-за какой- то жалкой пироги. — Хорошо! Мой брат молод, но очень мудр. Плохой воин, но хорошо говорит. Вождь в совете. — Ну, этого я не скажу, ^ возразил Зверобой, слегка покраснев от плохо скрытой насмешки в словах индейца.— Мне хотелось бы провести свою жизнь в лесу, и провести ее мирно. Все молодые люди должны идти по тропе вой¬ ны, когда для этого представляется случай, но одно дело война, другое — бессмысленная резня. Сегодня ночью я убедился, что провидение осуждает бесполезное убийство. Поэтому я предлагаю тебе идти твоей дорогой, а я пойду моей, и, надеюсь, мы разойдемся друзьями. — Хорошо! У моего брата два скальпа — седые волосы под черными. Мудрость старика, язык юноши. Тут дикарь приблизился, протянув с улыбкой руку и всем своим видом выражая дружелюбие и уважение. Оба обменялись рукопожатиями, уверяя друг друга в своей искренности и в желании заключить мир. — Каждому свое, — сказал индеец: — моя пирога мне, твоя пирога тебе. Пойдем посмотрим: если она твоя, бери ее; если она моя, я возьму. — Будь по-твоему, краснокожий. Хотя ты ошибаешь¬ ся, говоря, что пирога принадлежит тебе. Но за показ денег не берут. Пойдем на берег, и убедись собственными глаза¬ ми, если не веришь мне. Индеец снова воскликнул: «Хорошо!» —и они зашага¬ 1 Маниту — имя таинственной колдовской силы, в которую верили некоторые индейцы. Так же назывались духи-покровители, которым поклонялись индейские племена. 115
ли рядом по направлению к берегу. Никто из них не выка¬ зывал ни малейшего опасения, и индеец шел впереди, как бы желая доказать своему новому знакомому, что не боит¬ ся повернуться к нему спиной. Когда они выбрались на открытое место, дикарь указал на пирогу Зверобоя и про¬ изнес выразительно: — Не моя — бледнолицего пирога. Та — краснокожего. Не хочу чужой пирога, хочу свою. — Ты ошибаешься, краснокожий, ты жестоко оши¬ баешься. Пирогу оставил в тайнике старик Хаттер, и она принадлежит ему по всем законам, белым или красным. Взгляни на эти скамьи для сиденья — они говорят за себя. Это не индейская работа. — Хорошо. Мой брат еще не стар, но очень мудр. Ин¬ дейцы таких не делают. Работа белых людей. — Очень рад, что ты согласен, а то нам бы пришлось поссориться. А теперь каждому свое, и я сейчас же уберу пирогу подальше, чтобы прекратить спор. С этими словами Зверобой поставил ногу на борт лег¬ кой лодки и сильным толчком отогнал ее в озеро футов на сто или более, где, подхваченная течением, она неминуемо должна была обогнуть мыс, не подходя к берегу. Дикарь вздрогнул, увидя это решительное движение. Зверо¬ бой заметил, как индеец бросил быстрый, но свирепый взгляд на другую пирогу, в которой лежали весла. Лицо краснокожего, впрочем, изменилось лишь на секунду. Иро¬ кез снова принял дружелюбный вид и приятно осклабился'. — Хорошо, — повторил он еще более выразительно.— Молодая голова, старый ум. Знает, как кончать споры. Про¬ щай, брат. Плыви в свой водяной дом, в Гнездо Водяной Крысы. Индеец пойдет в свой лагерь, скажет вождям: не нашел пироги. Зверобой с удовольствием выслушал это предложение, так как ему не терпелось поскорее вернуться к девушкам, и он добродушно пожал руку, протянутую индейцем. По- видимому, они расстались друзьями, и в то время как крас¬ нокожий спокойно пошел обратно в лес, неся ружье под мышкой и ни разу не оглянувшись, бледнолицый напра¬ вился к пироге. Свое ружье он нес столь же мирным обра¬ зом, но не переставал следить за каждым движением индей¬ ца. Впрочем, подобная недоверчивость вскоре показалась ему неуместной, и, как бы устыдившись, молодой человек 116
отвернулся и беззаботно шагнул в лодку. Здесь оп начал готовиться к отплытию. Так прошло около минуты, когда, случайно обернувшись, он своим быстрым и безошибочным взглядом заметил страшную опасность, грозившую его жиз¬ ни. Черные свирепые глаза дикаря, как глаза притаивше¬ гося тигра, смотрели на него сквозь небольшой просвет в кустах. Ружейная мушка уже опустилась нэ один уровень с головой юноши. Тут богатый охотничий опыт Зверобоя оказал ему хо¬ рошую услугу. Привыкнув стрелять в оленей на бегу, ко¬ гда действительное положение тела животного приходится определять скорее по догадке, чем на. глаз, Зверобой вос¬ пользовался теперь тем же приемом. В одно мгновение он поднял карабин, взвел курок и, почти не целясь, выстрелил в кусты, где, как он знал, должен был находиться индеец и откуда видна была лишь его страшная физиономия. Под¬ нять ружье немного выше или прицелиться более тщатель¬ но не было времени. Он проделал это так быстро, что про¬ тивники разрядили свои ружья в один и тот же момент, и грохот двух выстрелов слился в один звук. Горы послали в ответ одно общее эхо. Зверобой опустил ружье и, высоко подняв голову, стоял твердо, как сосна в безветренное июньское утро, тогда как краснокожий испустил пронзительный вой, выскочил из-за кустов и побежал через лужайку, потрясая томагавком. Зверобои, все еще стоял с разряженным ружьем у плеча, и лишь по охотничьей привычке рука его машинально нащу¬ пывала роговую пороховницу и шомпол. Подбежав к врагу футов на сорок, дикарь швырнул в него свой топор. Но взор минга уже затуманился, рука ослабела и дрожала; молодой человек без труда поймал за рукоятку пролетав¬ ший мимо томагавк. В эту минуту индеец зашатался и рух¬ нул на землю, вытянувшись во весь рост. — Я знал это, я это знал! — воскликнул Зверобой, уже готовясь загнать новую пулю в дуло своего карабина. — Я знал, что этим кончится, когда поймал взгляд этой твари. Человек сразу все замечает и стреляет очень проворно, когда опасность грозит его жизни. Да, я знал, что этим кон¬ чится. Я опередил его на одну сотую долю секунды, иначе мне пришлось бы плохо. Пуля пролетела как раз мимо моего бока. Говорите, что хотите, но краснокожий совсем не так ловко обращается с порохом и пулей, как бледно¬ 117
лицый. Видно, нет у них к этому прирожденной способно-^ сти. Даже Чингачгук хоть и ловок, но из карабина не всегда бьет наверняка. Говоря это, Зверобой зарядил ружье и швырнул тома- гавк в пирогу. Приблизившись к своей жертве, он в печаль^ ной задумчивости стоял над ней, опершись на карабин* В первый раз ему пришлось видеть человека, павшего в бою, и это был первый ближний, на которого он поднял ру¬ ку. Ощущение было совершенно новым для него, и к тор¬ жеству примешивалась жалость. Индеец еще не умер, хотя пуля насквозь прострелила его тело. Он неподвижно лежал на спине, но глаза его наблюдали за каждым движением победителя, как глаза пойманной птицы за движением птицелова. Он, вероятно, ожидал, что враг нанесет ему по¬ следний удар, перед тем как снять скальп, или, быть мо¬ жет, боялся, что это жестокое дело совершится еще преж¬ де, чем он испустит дух. Зверобой угадал его мысли и с печальным удовлетворением поспешил успокоить беспо¬ мощного дикаря. — Нет, нет, краснокожий, — сказал он, — тебе больше нечего бояться. Снимать скальпы не. в моем обычае. Я сей¬ час подберу твой карабин, а потом вернусь и сделаю для тебя все, что могу. Впрочем, мне нельзя здесь слишком долго задерживаться: три выстрела подряд, пожалуй, при¬ влекут сюда кого-нибудь из ваших чертей. Последние слова молодой человек произнес про себя, разыскивая в это время ружье, которое нашел там, где хо¬ зяин его бросил. Зверобой отнес в пирогу ружье индейца и свой карабин, •а потом вернулся к умирающему. — Всякая вражда между нами кончена, краснокожий,— сказал он. — Ты можешь не беспокоиться насчет скальпа и прочих жестокостей. Надеюсь, я сумею вести себя, как по¬ добает белому. Если бы взгляд мог полностью выражать мысли чело¬ века, то, вероятно, невинное тщеславие Зверобоя и его бах¬ вальство своим цветом кожи получили бы маленький щел¬ чок, но он прочитал в глазах умирающего дикаря лишь благодарность и не заметил горькой насмешки, которая бо¬ ролась с более благородным чувством. — Воды! — воскликнул несчастный. — Дай бедному ин¬ дейцу воды! 118
— Ну, воды ты получишь сколько угодно, хоть выпей досуха все озеро. Я сейчас отнесу тебя туда. Мне так и рас¬ сказывали о раненых: вода для них величайшее утешение и отрада. Сказав это, Зверобой поднял индейца на руки и отнес к озеру. Здесь он прежде всего помог ему утолить палящую жажду, потом сел на камень, положил голову раненого противника к себе на колени и постарался, как умел, облег¬ чить его страдания. Грешно было бы с моей стороны не сказать, что пришло твое время, воин, — начал он. — Ты уже достиг средних лет и при твоем образе жизни, наверное, натворил немало. Надо подумать о том, что ждёт тебя впереди. Крас¬ нокожие, как и белые, в большинстве случаев не думают успокоиться в вечном сне, и те и другие собираются жить в ином мире. Каждого из нас будут судить на том свете по его делам. Я полагаю, ты знаешь об этом довольно и не нуждаешься в проповедях. Ты попадешь в леса, богатые дичью, если был справедливым индейцем, а если нет, то бу¬ дешь изгнан в пустыню. У меня несколько иные понятия на этот счет. Но ты слишком стар и опытен, чтобы нуждать¬ ся в поучениях такого юнца, как я. Хорошо! — пробормотал индеец. Голос его сохранил свою силу, хотя жизнь его уже клонилась к закату. — Мо¬ лодая голова, старая мудрость. Когда наступает конец, нам порой утешительно бы¬ вает знать, что люди, которых мы обидели или пытались обидеть, прощают нас. Ну так вот — я совершенно позабыл, что ты покушался на мою жизнь: во-первых, потому, что ты не причинил мне никакого вреда; во-вторых, потому, что ничему другому тебя не учили, и мне совсем не следовало бы тебе верить, и, наконец, самое главное, потому что я не могу таить зло против умирающего, все равно — язычник он или христианин. Итак, успокойся, поскольку речь идет обо мне, а что касается всего прочего, то об этом ты знаешь лучше, чем я. Подобно большинству людей своего племени и подобно многим из нас, умирающий больше думал об одобрении тех, кого он собирался покинуть, чем об участи, поджидав¬ шей его за могилой. И, когда Зверобой замолчал, индеец пожалел, что никто из соплеменников не видит, с какой твердостью переносит он телесные муки и встречает свой 119