Избранные сочинения в шести томах. Том 4-й
Шрифт:
женщины, не то даже почтенные годы ваши не защитят вас! — прогремел суровый голос за спиной, полковника. Все невольно повернулись туда, откуда послышались эти неожиданные слова, и увидели лоцмана, который по- прежнему небрежно прислонялся к стене, хотя весь дро¬ жал от сдерживаемой ярости. Гриффит с изумлением посмотрел на этого странного человека, неожиданно проявившего такие сильные чувст¬ ва, а затем с -.мольбой, перевел взор на прекрасных деву¬ шек, которые все еще скрывались в отдаленном углу ком¬ наты, куда их загнал; страх.: — Я уже сказал, что мы не ночные разбойники, пол¬ ковник Говард, — повторил он. — Но, если кто-нибудь из находящихся здесь дам пожелает довериться нашему по¬ печению, я полагаю, сейчас нет необходимости говорить о том, каков будет прием. — У нас нет времени для пустых комплиментов! — воскликнул нетерпеливый Барнстейбл. — Вот Мерри-- по своим летам и родству он годится, чтобы помочь дамам уложить их багаж... Что вы скажете на это, юноша? Мог¬ ли бы вы в силу необходимости сыграть роль горничной? — О да, сэр, и, я думаю, лучше, чем я сыграл роль бродячего торговца! — весело воскликнул . юноша. — Ради того, чтобы мои милые кузины Кэтрин и Сесилия соста¬ вили нам компанию на корабле, я готов сыграть даже роль нашей общей бабушки!.. Пойдемте, кузины, будем собираться. Я ведь по неопытности не могу работать бы¬ стро! — Отойдите, молодой человек! —? сказала мисс Говард, отталкивая его, когда он попытался фамильярно взять ее за руку. Затем, приблизившись к своему опекуну, она с достоинством продолжала: — Я не знаю, о чем нынче вечером тайно уговарилась моя кузина с мистером Барн¬ стейблом, но что касается меня, полковник Говард, то, я надеюсь, вы поверите дочери вашего брата, что для нее события этого часа были столь же неожиданны, как и для вас. Старик посмотрел на нее взглядом, в котором как будто затеплилась былая нежность, но затем мрачные по¬ дозрения вновь
могу считать себя бесчестной, не совершив никакого про¬ ступка. Она медленно подняла голову и, обратив на Гриффи¬ та свой кроткий взор, продолжала, в то время как яркий румянец окрасил ее прекрасные черты: — Эдуард Гриффит, я не хочу... я не могу сказать, как оскорбительно мне думать, что вы хоть на миг сочли меня способной забыть и покинуть моего опекуна назначенного мне в защитники самим богом, ради человека, которым я увлеклась по ошибке! А вы, Эндрю Мерри, научитесь уважать племянницу вашей матери, если не ради меня самой, то, по крайней мере, ради той, кто качал вас в колыбели! — Здесь какое-то недоразумение, — промолвил Барн¬ стейбл:, в немалой мере разделявший смущение огорчен¬ ного гардемарина. — Но, я полагаю, как и всякое недо¬ разумение, его легко уладить. Мистер Гриффит, слово за вами. Черт вас возьми, — шепотом добавил он, — вы молчите, как рыба, .а такая чудесная девушка стоит того, чтобы ради нее сказать несколько слов! Вы немы, как чет¬ вероногое животное, а ведь даже осел умеет кричать! — Мы должны спешить* мистер Барнстейбл, — с глу¬ боким вздохом ответил Гриффит, словно очнувшись от сна. — Разыгравшиеся здесь грубые сцены могли напугать дам. Будьте добры, сэр, руководите нашим движением к берегу. Капитан Мануэль позаботится о пленниках, кото¬ рых нужно сохранить для обмена на равное число наших соотечественников. — И соотечественниц! — сказал Барнстейбл. — Неуже¬ ли мы забудем о них, заботясь только о собственной без¬ опасности? — В их жизнь мы не имеем права вмешиваться, пока они сами нас об этом не попросят. — Клянусь небом, мистер Гриффит, это пахнет чрез¬ мерной ученостью!—вскричал Барнстейбл. — Вот до чего доводят книги и разные премудрости! Но позвольте ска¬ зать вам, сэр, что это мало похоже на любовь моряка. — Разве недостойно моряка и джентльмена позволить женщине, которую он называет своей властительницей, быть ею не только по имени? — Тогда, Гриффит, мне жаль вас от всей души. Я предпочел бы выдержать суровую борьбу за счастье, которое сейчас дается мне столь легко, чем видеть вас так 713
жестоко разочарованным! Но вы не должны винить меня, мой друг, если я поспешу воспользоваться своим счастьем... Мисс Плауден, вашу прекрасную руку!.. Пол¬ ковник Говард, приношу вам самую глубокую благодар¬ ность за те заботы, которые вы оказывали до сих пор ва¬ шей воспитаннице, и поверьте моим откровенным словам, если я скажу вам, что после себя я скорее доверил бы ее вам, чем кому-либо другому на свете! Полковник повернулся к Барнстейблу и, низко покло¬ нившись, ответил ему с мрачной учтивостью: — Сэр, мои незначительные заслуги не стоят такой благодарности. Если я не сумел сделать мисс Кэтрин Плауден такой, какой мечтал видеть свою дочь честный Джон Плауден, капитан королевского флота, вину следует искать в моей неумелости воспитателя, а не в каких-либо врожденных качествах молодой девушки. Я не могу ска¬ зать вам: возьмите ее, сэр, раз вы ею уже завладели и вне моей власти это изменить. Мне остается лишь поже¬ лать, чтобы она была вам такой же преданной женой, какой она была воспитанницей и подданной. До сих пор Кэтрин стояла рядом с возлюбленным, дер¬ жавшим ее за руку, но теперь оттолкнула его руку и, отки¬ нув упавшие на лоб темные кудри, гордо подняла голову. Глаза на бледном от волнения лице пылали негодованием. — Джентльмены, — сказала она, — вы, я вижу, нахо¬ дите возможным располагать мной, как вещью: один отдает, другой берет! Но разве дочь Джона Плаудёна не имеет права распоряжаться своей особой? Если она стала в тягость опекуну, то может переехать в какой-нибудь другой дом, не затрудняя мистера Барнстейбла тяжелой задачей изыскания для нее каюты, на корабле, где, вероят¬ но, и без того тесно. С этими словами она гневно отвернулась от Барн¬ стейбла и подошла к кузине. Так сердятся молоденькие девушки, когда их вздумают выдавать замуж, не спросив предварительно их согласия. Барнстейбл плохо разбирал¬ ся в тонких изгибах женской души и помнил только прежние слова своей возлюбленной. Он был ошеломлен и не мог понять, как необходима его возлюбленной для открытых и решительных действий в его пользу мораль¬ ная поддержка Сесилии. Он также не мог понять, в силу каких причин девушка, уже так много сделавшая втайне для своего возлюбленного и не раз признававшаяся в 714
своей склонности к нему, в решительную минуту, когда все взоры были устремлены на нее, отказалась подтвер¬ дить это вновь! Все присутствующие, кроме опекуна его возлюбленной и Борроуклифа, глядели на него со сдер¬ жанным сочувствием. Полковник снова ласково посматривал на свою воспи¬ танницу, решив, что она раскаивается, а пленный капитан не скрывал насмешливого удивления, к которому приме¬ шалась злоба по поводу своей неудачи. — По-видимому, сэр, — вдруг яростно обратился к нему Барнстейбл, — вы нашли что-то забавное в этой молодой леди, но ваше веселье весьма неуместно! У себя в Америке мы не терпим подобного обращения с женщи¬ нами! — А мы у себя в Англии не ссоримся в присутствии женщин, — ответил Борроуклиф, окинув Барнстейбла не менее яростным взглядом. — Но смею вас заверить, как раз в эту минуту, сэр, я думал о том, сколь изменчива судьба, и ни о чем другом. Еще полчаса назад я считал себя счастливым человеком — я надеялся преуспеть в своих планах и опрокинуть замысел, которым вы собира¬ лись меня поразить. А теперь я несчастнейший из смерт¬ ных, потому что не смею и надеяться на довышение! — А я тут при чем, сэр? — с жаром спросила Кэтрин. — Ну конечно, это случилось не из-за вашего упор¬ ного содействия моим врагам, мисс Плауден, — с при¬ творным смирением ответил Борроуклиф, — и не из-за вашего жаркого им сочувствия или вашего невозмутимо¬ го хладнокровия за ужином. Нет! Просто мне пора уже оставить службу. Раз я больше не могу с честью служить своему королю, я должен служить теперь только богу, как и все инвалиды на свете! Одно из двух: либо мой слух ослабел, либо стена возле луга каким-то волшебным образом искажает звуки. Кэтрин, не дожидаясь окончания этой фразы, отошла в дальний угол комнаты, чтобы скрыть горячий румянец, заливший ей лицо. Теперь она поняла, каким образом враг проник в планы Барнстейбла. Она начала упрекать себя за ненужное кокетство, когда вспомнила, что поло¬ вина ее беседы с возлюбленным у той стены, на которую намекал Борроуклиф, шла на темы, не имевшие ничего общего с заговорами и военными действиями. Однако .чувства Барнстейбла были далеко не столь тонки, как у 715
его возлюбленной, а мысли слишком заняты средствами достижения намеченной им цели, чтобы так быстро понять иносказательный намек капитана. Резко обернувшись к Гриффиту, он самым серьезным тоном заявил. — Я считаю своей обязанностью, мистер Гриффит, напомнить вам, что, согласно данным нам инструкциям, мы должны брать в плен всех врагов Америки, где бы они ни оказались, и что Соединенные Штаты в некоторых случаях не стеснялись брать в плен и женщин. — Браво! — воскликнул Борроуклиф. — Если дамы не желают идти с вами в качестве возлюбленных, уведите их в качестве военнопленных. — Ваше счастье, сэр, что вы сами в плену, иначе вы ответили бы мне за свои слова! — рассердился Барн¬ стейбл. — Это разумная инструкция, мистер Гриффит, и вы не должны пренебрегать ею. — Не забывайте своих обязанностей, мистер Барн¬ стейбл, — ответил Гриффит, снова выходя из состояния глубокой задумчивости. — Вам был дан приказ — немед¬ ленно приступайте к его выполнению! — У меня также есть приказ нашего общего коман¬ дира капитана Мансона, мистер Гриффит, и уверяю вас, сэр, что, инструктируя меня относительно «Ариэля» — от бедняжки не осталось и двух досок, сколоченных вместе, — он решительно подтвердил и более ранние приказания. — А теперь я их отменяю. — Могу ли я подчиниться устному приказанию млад¬ шего офицера, когда оно прямо противоречит письменным инструкциям старшего? До сих пор Гриффит говорил спокойным и решитель¬ ным тоном, но при этих словах лицо его вспыхнуло, тем¬ ные глаза засверкали. — Не извольте рассуждать, сэр, — властно закричал он, — и повинуйтесь! — Клянусь небом, сэр, я не выполнил бы и приказа самого конгресса, если бы меня заставляли забыть мой долг перед... перед... — Перед самим собой! Мистер Барнстейбл, довольно! Исполняйте ваш долг, сэр! — Мой долг предписывает мне оставаться здесь, мис¬ тер Гриффит! — Тогда я должен действовать, ибо не могу допустить, чтобы мои же офицеры меня оскорбляли!.. Мистер Мерри, 716
скажите капитану Мануэлю, чтобы он прислал сюда сер¬ жанта и взвод морской пехоты. — Пусть он и сам сюда придет! — крикнул Барн¬ стейбл, обезумев до отчаяния от своей неудачи. — Всему его отряду не обезоружить меня! Ко мне, ариэльцы! Станьте вокруг вашего капитана! — Кто осмелится переступить этот порог без моего приказания, умрет! — закричал Гриффит, угрожая обна¬ женным кортиком морякам, которые прибежали было на призыв своего командира. — Отдайте мне ваш кортик, мистер Барнстейбл! Избавьте себя от унижения отдать его простому солдату. — Посмотрел бы я на того, кто осмелится взять его! — завопил Барнстейбл, свирепо размахивая оружием. Гриффит с грозным видом протянул вперед руку, и они скрестили оружие. Лязг стали подействовал на них, как звук горна на боевого коня: начался обмен быстрыми, внезапными ударами, ловко отражаемыми с обеих сторон. Барнстейбл, Барнстейбл! — крикнула Кэтрин, бро¬ саясь в его объятия. — Я пойду за тобой на край света! Сесилия Говард ничего не сказала, но, когда Гриффит опомнился, он увидел, что она стоит перед ним на коле¬ нях, смертельно бледная, с мольбой глядя в его взволно¬ ванное лицо. Возглас мисс Плауден разъединил сражаю¬ щихся прежде, чем дело дошло до кровопролития. Несмо¬ тря на вмешательство своих возлюбленных, молодые люди продолжали обмениваться взглядами, полными негодова¬ ния. В эту минуту полковник Говард вышел вперед и, подняв племянницу с колен, сказал: — Такая поза не пристала дочери Гарри Говарда, хотя он преклонял колена перед троном своего государя! Смотри, моя дорогая Сесилия, до чего доводит мятеж! Своими нелепыми принципами всеобщего равенства он сеет раздоры в рядах бунтовщиков, уничтожает различия рангов и чинов. Эти молодые безумцы даже не знают, ко¬ му они должны повиноваться! — Они должны повиноваться мне, — сказал лоцман, который теперь выступил на середину комнаты. — Я ви¬ жу, что мне пора проявить свою власть. Мистер Гриффит, спрячьте ваш кортик. А вы, сэр, почему вы отказались подчиниться старшему офицеру и забыли свои обязанно¬ сти, освященные присягой? Извольте подчиниться и ис^ полнять свой долг. 717
При звуках этого спокойного голоса Гриффит вздрог¬ нул, словно опомнившись, а затем низко поклонился и вложил оружие в ножны. Но Барнстейбл, обняв одной рукой талию возлюбленной и размахивая клинком в другой, лишь презрительно рассмеялся над этим непонят¬ ным ему присвоением власти. — А кто вы сами такой? — спросил он. — Почему вы осмеливаетесь давать мне приказания? Глаза лоцмана блеснули страшным огнем, лицо его побагров&ио, а сам он задрожал от гнева. Но, сделав над собой усилие, он сдержался и ответил весьма многозна¬ чительно: — Я тот, кто имеет право приказывать и требовать подчинения. Эти необычные слова произвели на Барнстейбла такое впечатление, что он невольно опустил оружие. Лоцман на миг остановил на нем горящий взор, а затем, обернувшись к остальным присутствующим, продолжал более мягко: — Мы действительно явились сюда не для грабежа и отнюдь не намерены поступать жестоко с людьми старыми и беззащитными. Но этого английского офицера и в осо¬ бенности этого беглого американца мы должны взять в плен и препроводить на борт нашего корабля. — А как же главная цель нашей экспедиции? — спро¬ сил Гриффит. — Не достигнута, — быстро ответил лоцман. — Она принесена в жертву личным чувствам. Наше предприятие, сэр, как и сотни других, окончилось бесславно и будет забыто навсегда. Но об интересах республики нельзя забывать, мистер Гриффит! Хотя мы не должны были под¬ вергать опасности жизнь этих молодцов только ради того, чтобы увидеть нежную улыбку на губах красавицы, тем не менее не следует упускать и случая воспользоваться нашим преимуществом. Этот полковник Говард вполне пригодится для сделки с фаворитами трона, и его можно будет обменять на какого-нибудь достойного патриота, который давно заслуживает освобождения... Нет, нет, при¬ берегите ваш надменный взгляд для других! Полковник отправится на фрегат, и притом немедленно. — Тогда... — сказала Сесилия Говард, робко прибли¬ жаясь к тому месту, где стоял ^е дядя, с презрением слу¬ шая споры победителей, — тогда я пойду с ним! Я не оставлю его одного в руках врагов! 718
— Они должны повиноваться мне, — сказал лоцман, выступая на середину комнаты.
— Было бы более достойно и более прилично для до¬ чери моего брата, — холодно сказал полковник, — если бы она призналась в истинном мотиве своего решения. — Не обращая внимания на глубокое огорчение, охватившее Сесилию, когда она выслушала этот унизительный отказ от ее нежных забот, старик подошел к Борроуклифу, кото¬ рый в досаде на крушение своих высоких надежд яростно грыз эфес шпаги, и, став подле него, с покорным видом продолжал: — Делайте с нами все, что вам угодно, джентльмены. Вы победители, мы должны подчиниться. Человек мужественный храбро защищается, если его не захватили врасплох, как случилось с нами, и сдается он тоже с достоинством. Ах, если бы представилась возмож¬ ность!.. Делайте все, что вам угодно, джентльмены. Ни¬ когда еще не было столь смирных агнцев, как мы с капи¬ таном Борроуклифом. Полковник с грустью и горечью улыбнулся своему то¬ варищу. Капитан попытался ответить ему с насмешли¬ востью, которая выдавала его расстроенные чувства. Все же им обоим настолько удалось сохранить внешнее спо¬ койствие, что они могли хладнокровно следить за даль¬ нейшими действиями победителей. Полковник упорно продолжал отвергать предложения своей племянницы, которая, кротко уступив его воле, на время отказалась от всякой надежды его смягчить. Тем не менее она со всей серьезностью принялась за приготовле¬ ния к отъезду и в лице кузины обрела верную и предан¬ ную помощницу. Правда, Кэтрин, ожидая этого события, тайно от мисс Говард еще раньше собрала все вещи, кото¬ рые могли бы им понадобиться в случае внезапного побега. Вместе со своим возлюбленным, который, заметив, что план лоцмана способствует его собственным намерениям, счел за лучшее забыть свою ссору с этим загадочным чело¬ веком, она побежала изыскивать средства для перевозки того багажа, который был ею уже приготовлен. Барн¬ стейбл и Мерри с удовольствием следовали за ней по узким и темным коридорам. Первый то и дело восхищался ее умом, красотой и прочими многочисленными достоин¬ ствами, а второй смеялся и шутил, как и следовало ожи¬ дать от веселого юноши его лет даже в подобных обстоя¬ тельствах. Заблаговременно сделанные Кэтрин приготов¬ ления оказались весьма кстати, ибо Сесйлия Говард гораздо больше заботилась о благополучии полковника, 720
нежели о своем собственном. В сопровождении Элис Данскомб молодая хозяйка монастыря Святой Руфи обхо¬ дила пустынные комнаты здания, то прислушиваясь к кротким уговорам подруги, то проливая слезы, которых не в силах была сдержать, то вновь спокойно отдавая при¬ казания горничным, словно предполагаемый отъезд был самым заурядным событием. Все это время остальные действующие лица оставались в столовой. Лоцман, сделав свое дело, снова: отошел в сторо¬ ну и прислонился к стене, хотя и внимательно наблюдал за всеми приготовлениями. Чувствовалось, что именно он — вдохновляющая сила всего этого предприятия. Гриф¬ фит принял на себя официальное "командование, и только к нему матросы и солдаты обращались за приказаниями. . Так прошел час. Затем в комнате снова появились Кэтрин и Сесилия, уже одетые в дорожное платье. Багаж переда¬ ли на попечение одного из унтер-офицеров и его команды, и Гриффит отдал приказ трогаться. Снова в галереях и под сводами дома прозвучал резкий свист боцманской дуд¬ ки, а затем послышался хриплый крик: — Вперед, моряки! Вперед, абордажники! Вперед, морские волки! Заиграл рожок, забил барабан, и весь отряд в строгом боевом порядке, заранее предписанном капитаном Ма¬ нуэлем, вышел из здания. Лоцман так внезапно завладел монастырем, что ни один человек, солдат или штатский, не ускользнул оттуда. И, так как опасно было оставлять там кого-либо, потому что (оставшийся мог бы оповестить о событиях всю округу, Гриффит приказал всех, кто только находился в здании, взять с собой к скалам и держать там до тех пор, пока от берега не отойдет последняя шлюпка. В море, недалеко от берега, как ему сообщили, их ждал тендер. Поспешность приготовлений к отъезду заставила осве¬ тить многие комнаты, и контраст между огнями внутри и окружающим мраком запомнился печальным пленным, выходившим на луг. Какое-то неопределённое и безотчет¬ ное чувство заставило Сесилшо остановиться в воротах парка и еще раз взглянуть на дом, как будто она знала, что видит его в последний раз. Темный зубчатый силуэт здания ясно вырисовывался на фоне северного неба, а открытые окна и незапертые двери позволяли заглянуть в глубь безлюдных комнат. Десятки свечей, словно в 24 Фенимор Купер. Том IV 721
насмешку над покинутыми стенами, озаряли их своим ненужным светом, Сесилия, дрожа, отвернулась от этого зрелища. Она приблизилась к своему разгневанному дя¬ де, угадывая, что вскоре он больше чем когда-либо будет нуждаться в ее присутствии. Глухой гул людских голосов впереди, свист дудки и суровые окрики морских офицеров заставили ее забыть о своих предчувствиях и вернуться к окружающей действи¬ тельности. А тем временем отряд быстрыми шагами на-< правился к морю. Глава XXX Стремился вождь к родным горам# «Эй, лодочник, живее! Я фунт за переправу дам. Греби же, не робея!» Кэмпбелл, «Дочь лорда Уллина» На небе весь день не было ни облачка, дул холодный, пронизывающий ветер, и ночью высыпали тысячи звезд. Поэтому глаз, привыкнув к темноте, мог более отчетливо различать окружающие предметы. В голове растянувшей¬ ся по узкой тропинке колонны твердым, мерным шагом хорошо обученных солдат маршировал взвод морской пе¬ хоты, за ним на некотором расстоянии следовала большая, беспорядочная толпа обвешанных оружием матросов, обнаруживая явную склонность к озорству и грубым шут¬ кам, как всегда бывает, когда морские волки оказываются на берегу, и только суровые окрики офицеров заставляли их сдерживаться. В середине этой толпы шли пленные солдаты и слуги-мужчины. Стража не обращала на них особого внимания, но пользовалась всяким удобным слу¬ чаем, чтобы позабавиться на их счет. За ними немного поодаль, сохраняя прежнее достоинство и гордую осанку, плечом к плечу шагали полковник Говард и капитан Борроуклиф. Оба молчали, предаваясь грустным размыш¬ лениям. Следом, стараясь держаться как можно ближе к дяде, шла мисс Говард под руку с Элис Данскомб. Их сопровождала женская прислуга. Отдельно легким, бы¬ стрым шагом шла Кэтрин Плауден, радуясь такому обо-< роту событий, но скрывая свое удовлетворение под маской 722