Избранные сочинения в шести томах. Том 6-й
Шрифт:
хозяина строгий, укоризненный взгляд и проговорил с суровостью, совершенно не подходившей к его роли: — Что это значит, сеньор? Что вас заставило покинуть свое место впереди и оказаться в неподобающем окруже¬ нии слуг? — Приношу тысячу извинений, доблестный Хуан! — ответил купец, продолжая смеяться, хотя и видно было, что он всячески пытается сдержать смех из почтения к со¬ беседнику. — Тысячу извинений! Но дело в том, что на нас свалилась еще одна напасть, прямо как в волшебных сказках и легендах о странствующих рыцарях. Наш до¬ стойный сеньор Феррера, столь опытный в обращении с золотом, потому что всю жизнь занимался покупкой и продажей ячменя и овса, только что потерял свой коше¬ лек. Видцо, он позабыл его в харчевне, когда расплачи¬ вался за черствый хлеб и прогорклое масло. Так что те¬ перь у нас на всех едва ли наберется двадцать реалов! — Что же здесь смешного? — возразил слуга, хотя легкая улыбка на его губах указывала, что он тоже не прочь посмеяться. — Мы ведь остались без гроша! Слава богу, что до Бурго де Осма уже недалеко и особой нужды в деньгах у нас не будет. А теперь, сударь мой, возвра¬ щайтесь-ка на свое место впереди и больше не допускай¬ те такой фамильярности, как болтовня со слугами. Я вас не задерживаю. Поспешите догнать сеньора Ферреру и передайте ему мои сожаления и соболезнования. Молодой человек улыбнулся, открыто и преданно гля¬ дя на мнимого слугу, в то время как последний отвел глаза, словно для того, чтобы придать своим словам долж¬ ный вес. Через минуту все были на прежних местах, и путешествие продолжалось. Быстро темнело. В такое время люди и животные обычно уже чувствуют усталость, но наши путники толь¬ ко сильнее пришпоривали и нахлестывали мулов и лишь к полуночи остановились у главных ворот небольшого укрепленного городка Осмы, расположенного в пределах провинции Сории, недалеко от границы с Бургосом. Ехав¬ ший впереди молодой купец тотчас забарабанил по воро¬ там дубинкой, громко извещая стражу о своем прибытии. Тем, кто был в хвосте кавалькады, ничего не стоило оса¬ дить своих мулов, однако мнимый слуга проехал вперед и уже собирался занять место среди важных особ у самых ворот, как вдруг сброшенный со стены тяжелый камень 16
просвистел так близко от его головы, что любой другой вспоминал бы потом всю жизнь это путешествие, едва не завершившееся на том свете. Сообразив, что их спутник просто чудом избежал гибели, все разразились крика¬ ми, проклиная того, кто швырнул камень. Сам же юноша, казалось, был взволнован меньше других, и, хотя голос его прозвучал резко и повелительно, в нем не было ни гнева, ни страха. — Эй, вы! — крикнул он. — Так-то у вас встречают путников, мирных торговцев, которые просят убежища и ночлега? — «Торговцы, путники»! — проворчал голос со сте¬ ны. — Знаем мы вас! Скажите лучше: шпионы и согля¬ датаи Генриха! Кто вы? Говорите скорей, а не то попро¬ буете кое-чего поострее камня! — Скажи, кто правит этим городом? — проговорил юноша, оставив без внимания заданный ему вопрос. — Не благородный ли граф де Тревйньо? — Он самый, сеньор, — ответил голос сверху уже бо¬ лее миролюбиво. — Но что может знать о его светлости шайка бродячих торговцев? И кто ты сам, что говоришь так громко и гордо, словно гранд Испании? — Я Фердинанд де Трастамара, принц Арагона, ко¬ роль Сицилии. Ступай извести своего хозяина! Пусть по¬ спешит к воротам. Это внезапное заявление, высказанное надменным то¬ ном человека, привыкшего к беспрекословному повинове¬ нию, сразу изменило ход событий. Кавалькада у ворот пришла в движение: двое знатных господ, державшихся впереди, уступили первое место молодому королю, а все остальные теперь, когда нужда в маскировке миновала, быстро перестроились в соответствии с истинным положе¬ нием каждого. Внимательного и скептического наблюда¬ теля, наверно, насмешила бы поспешность, с какой всад¬ ники, особенно молодые, сбросили личину смиренных торговцев и гордо выпрямились в седлах, чтобы стать теми, кем они были на самом деле, — воинами, испытан¬ ными на турнирах и в сражениях. Перемена на городской стене была столь же мгновен¬ ной и разительной. От сонливости стражи не осталось и следа; солдаты спешно совещались приглушенными голо¬ сами; шум удаляющихся шагов говорил о том, что во все стороны побежали гонцы. Так прошло минут десять, во 17
время которых младший офицер приносил извинения за задержку, ссылаясь на устав и необходимость приготовле¬ ний к достойной встрече. Наконец суетня на стене и свет многочисленных фонарей возвестили о приближении гу¬ бернатора, что было весьма вовремя, так как юноша у во¬ рот от нетерпения уже бормотал невнятные проклятия и с трудом сохранял подобающую случаю сдержанность. — Можно ли верить радостной вести, которую при¬ несли мои слуги? — прокричал со стены голос. — Правда ли, что сам дон Фердинанд Арагонский почтил меня своим посещением в столь необычный час? Сверху начал спускаться фонарь, чтобы получше осве¬ тить всю группу всадников у ворот. — Скажите своему парню — пусть придвинет фонарь поближе к моему лицу! — ответил король. — Тогда вы увидите меня сами, и я охотно прощу вам эту смелость, граф де Тревиньо, лишь бы нас поскорее впустили! — Это он! — воскликнул граф. — Я узнаю это цар¬ ственное лицо: в нем слились черты его многочисленных предков-королей; я узнаю этот голос, не раз увлекавший арагонских рыцарей на полчища мавров! Пусть же тру¬ бят трубы, возвещая о счастливом прибытии! Немедля от¬ крыть ворота! Приказ был тотчас исполнен, и юный король под зву¬ ки труб вступил в Осму, сопровождаемый усиленным от¬ рядом почетной стражи и толпами еще полусонных и мало что понимающих горожан. — Просто счастье, господин мой король, что мы на¬ шли этот бесплатный ночлег! — проговорил уже знакомый нам молодой человек, дон Андрес де Кабрера, смело по¬ равнявшись с доном Фердинандом. — После того как сеньор Феррера по небрежности потерял единственный наш кошелек — а это, к сожалению, печальная истина, — нам было бы трудно играть роль прижимистых купцов, потому что, когда люди торгуются из-за каждой мелочи, их обычно просят показать сначала деньги. — Раз уж мы добрались до твоей родной Кастилии, дон Андрес, — улыбаясь, заметил король, — мы положим¬ ся на* твое гостеприимство. Нам ведь известно, что два несравненных алмаза всегда в твоем распоряжении. *— Господин мой король! Вашему высочеству 1 угодно 1 До 1517 года короли Испании титуловались не «величеством», а «высочеством». 18
надо мной смеяться, хотя, по правде говоря, ничего дру¬ гого я сейчас и не заслуживаю. Моя преданность прин¬ цессе Изабелле лишила меня всех моих поместий, и те¬ перь я беднее самого захудалого всадника из арагонской армии. Какими же алмазами могу я располагать? — А я слышал немало весьма лестных слов о двух бриллиантах, сверкающих на лице доньи Беатрисы де Бобадйлья, и знаю, что они по-прежнему принадлежат тебе, насколько это допускает благосклонность благород¬ ной дамы к своему верному рыцарю. — Ах, господин мой король! Если наше приключение кончится так же благополучно, как началось, я, наверно, и' вправду буду просить вашу милость помочь мне в этом деле. Губы короля чуть тронула обычная спокойная усмеш¬ ка, но в это время к ним вплотную подъехал граф де Тре- виньо и прервал их разговор. Ночь Фердинанд Арагонский проспал как убитый, а едва рассвело, снова был в седле. Отъезд королевского кортежа из Осмы совсем не походил на его скромное при¬ бытие. Фердинанд в рыцарском одеянии ехал на благо¬ родном андалузском скакуне; роскошные наряды его при¬ ближенных еще яснее свидетельствовали о том, кто они такие. Их сопровождал усиленный эскорт копейщиков, во главе которых встал сам граф де Тревиньо. Так они дви¬ нулись в путь и 9 октября достигли города Дуэньяса в Леоне, расположенного по соседству с Вальядолидом. Не¬ довольная Генрихом местная знать поспешила изъявить свою преданность арагонскому принцу; ему были оказаны почести, соответствующие его высокому звайию и еще бо¬ лее высокому предназначению. Многим изнеженным в роскоши кастильцам предста¬ вился случай убедиться, каким суровым воздержанием дон Фердинанд уже в столь юном возрасте — ибо ему едва минуло восемнадцать — закалял свое тело и дух, чтобы никому не уступать в бою. Самые трудные воинские упражнения были его утехой, и, пожалуй, во всем Ара¬ гоне не нашлось бы рыцаря, который мог бы превзойти его на турнире или на поле битвы. При этом природная красота дона Фердинанда нисколько не пострадала; он был истинным принцем, а потому палящее солнце, охот¬ ничьи забавы и ратные подвиги не оставили на его лице никаких следов, кроме легкого загара. 19
В течение четырех-пяти следующих дней благодарные кастильцы с восторгом внимали словам короля, не зная, чему отдать предпочтение: его непринужденному красно¬ речию или осторожности в выражении мыслей. Последнее качество можно было расценить как признак преждевре¬ менной холодной расчетливости, однако у того, кому пред¬ стояло укрощать противоречивые страсти и эгоистические желания людей, это свойство было немалым достоинством. Глава II Пусть соловей, в тиши ночной звеня. Поет один, — ему внимает лес; Тебе же петь в сиянье ярком дня И славить всю гармонию небес; Но мудрецу в его паренье близко И небо и очаг в лачуге низкой. Вордсворт1 Если вспомнить, к какому мудреному способу при¬ шлось прибегнуть Хуану Арагонскому, чтобы уберечь сво¬ его сына от вездесущих и безжалостных слуг кастильского короля, то станет понятно, с каким нетерпением и стра¬ хом ожидали завершения этого рискованного предприятия в самом Вальядолиде. Однако пора представить читателю тех, кто с особым вниманием следил за приближением Фердинанда Арагонского и его спутников. Хотя в те дни Вальядолид еще не достиг столь полного расцвета, как при Карле V2, превратившем его в свою столицу, это был город древний и по тем временам вели¬ колепный, с богатыми домами и роскошными дворцами. Перенесемся же мысленно в один из таких дворцов, едва ли не самый лучший. Здесь, в резиденции знатнейшего кастильского дворянина Хуана де Вивёро, две особы, еще более взволнованные, чем путники, которых мы только что оставили, с нетерпением ожидали гонца из Дуэньяса. Покои, куда мы вас приглашаем заглянуть, обставлены с суровой пышностью того века и вместе с тем носят от¬ Вордсворт Уильям (1770—1850) — английский поэт, современник Байрона. 2 Карл V — внук Фердинанда и Изабеллы, король Испании (1516—1556) и германский император. 20
печаток изящества и уюта, который женщины обычно придают любому отведенному для них помещению. В 1469 году Испания уже приближалась к завершению великой борьбы, продолжавшейся семь столетий, — борь¬ бы христиан и мусульман за господство над Пиреней¬ ским полуостровом. Арабы долгое время владели югом Леона, и во дворцах Вальядолида осталось немало следов их варварской роскоши. Высокий резной потолок описы¬ ваемого нами покоя, правда, не мог соперничать с потол¬ ками мавританских дворцов, но и он явно говорил о том, что мавры здесь побывали; вцрочем, и само название города, Вальядолид — искаженное «Велед-Алид», слово чисто арабского происхождения. Сейчас в этом покое главной резиденции Хуана де Ви- веро в древнем городе Вальядолиде две женщины вели серьезный и, видимо, глубоко волновавший их разговор. Обе были юны и каждая по-своему красива той красотой, которая покоряет везде и во все времена. Одна была по¬ разительно хороша. Ей шел всего девятнадцатый год — возраст, когда женщина под щедрым солнцем Испании достигает полного расцвета, -- и совершенством форм она не разочаровала бы даже самого придирчивого испанского поэта, привыкшего к прославленной красоте своих сооте¬ чественниц. Рука, ножка, грудь, каждая линия были ис¬ полнены женственной прелести, в то время как рост, для мужчины, может быть, и не высокий, был вполне доста¬ точным, чтобы придать всему ее облику спокойную, цар¬ ственную величавость. Со стороны трудно было решить сразу, что производило в ней большее впечатление: физи¬ ческое совершенство или одухотворенность, светившаяся в каждой черточке ее красивого лица. Она родилась под солнцем Испании, однако длинный ряд ее предков коро¬ левской крови восходил к готским властителям. Это, а так¬ же многочисленные браки дедов и прадедов с принцесса¬ ми иных стран привело к тому, что в ней смешались се¬ верный блеск с южным очарованием, что, видимо, и соот¬ ветствует идеалу женской красоты. Наряд принцессы был прост, ибо мода того времени, к счастью, позволяла не скрадывать природные достоин¬ ства, и лишь ткани платья отличались богатством, подоба¬ ющим ее высокому положению. На белоснежной груди принцессы сверкал бриллиантовый крестик на короткой жемчужной нитке, а на пальцах, скорее отягощая их, чем 21
украшая, ибо такие руки не нуждались ни в каких укра¬ шениях, блестело несколько колец с драгоценными кам¬ нями. Такой была Изабелла Кастильская в дни своего де¬ вичьего гордого одиночества, когда она ожидала исхода событий, которые должны были решить не только ее судь¬ бу, но и все будущее человечества вплоть до наших вре¬ мен. Ее собеседницей была Беатриса де Бобадйлья, подруга детства и отрочества Изабеллы, оставшаяся ближайшей наперсницей королевы до самой ее смерти. Эта девушка была немного старше принцессы. Она представляла собой более ярко выраженный испанский тип, так как, хотя она тоже принадлежала к древнему и знатному роду, у ее семьи не было необходимости в столь частых браках с иностранными домами, как у ее царственной госпожи. У Беатрисы были темные волосы цвета воронова крыла и черные искрящиеся глаза, говорившие о душевной до¬ броте и нецреклонной решимости, отмеченной и оценен¬ ной историками того времени. Ее юная фигура, так же как у Изабеллы, казалась воплощением женственной гра¬ ции, созревшей под щедрым солнцем Испании, только осанка была це столь величава да черты лица при всей их правильности менее совершенны. Короче говоря, при¬ рода наделила принцессу и ее знатную подругу изяще¬ ством, душевным величием и красотой именно с теми различиями, какие, по мнению людей, соответствовали их положению в обществе. Впрочем, если рассматривать их только как женщин, трудно сказать, кто из них в конеч¬ ном счете был привлекательнее. В тот момент, когда мы застаем наших героинь, Иза¬ белла, освеженная утренним умыванием, сидела в кресле, слегка опершись на одну его ручку. Вся ее поза выра¬ жала глубокое внимание и доверие к собеседнице, которая устроилась на низенькой скамеечке у ее ног. Беатриса де Бобадйлья почтительно наклонилась вперед, словно хо¬ тела, чтобы прекрасные локоны принцессы смешались с ее черными кудрями. В комнате больше никого не было, и читатель легко поймет по всякому отсутствию церемон¬ ности и столь свойственной испанцам сдержанности, что разговор между двумя женщинами был сугубо секретным и тон его определялся искренними чувствами, а не пра¬ вилами придворного этикета. 22
— Ах, Беатриса, я молила бога, чтобы он подсказал мне правильное решение в этот трудный час! — прогово¬ рила Изабелла, продолжая давно уже начавшуюся бесе¬ ду. — И мне кажется, что сделанный мною выбор пойдет на благо в равной степени и мне и моим будущим под¬ данным. — Кто же посмеет его оспаривать! — отозвалась Беа¬ триса де Бобадилья. — Кастильцы так любят вас, что ни¬ кто не стал бы противиться вашей воле, даже если бы вы пожелали выйти замуж за турецкого султана. — Скажи лучше, что это ты меня так любишь, добрая моя Беатриса, — с улыбкой возразила Изабелла, поднимая голову. — Наши кастильцы, может быть, и простили бы мне такой грех, но я сама никогда не простила бы себе забвения того, что я христианка. Ах, Беатриса, необходимость сделать выбор была для меня жестоким испытанием! — Ну, теперь испытания скоро останутся позади. Свя¬ тая Мария! Сколько же легкомыслия, тщеславия ж само¬ мнения было у тех, кто до сих пор надеялся стать вашим мужем! Еще ребенком вас обещали в жены дону Карло¬ су *, который был так стар, что годился вам в отцы. А по¬ том, словно этого одного было мало, чтобы взбунтовать кастильскую кровь, они выбрали вам второго жениха, ко¬ роля Португалии, хотя он был еще старше и сошёл бы за вашего дедушку! Донья Изабелла, я люблю вас так, что ваше счастье мне дороже спасения собственной души, но больше всего я уважаю вас за благородную, отнюдь не детскую решимость, с которой вы разрушили низкие за¬ мыслы тех, кто пытался выдать вас за португальца! — Не забывай, дон Энрике мой брат, Беатриса, а так¬ же твой и мой господин... — Ах, как смело тогда вы ответили им всем! — вос¬ торженно сверкая глазами, продолжала Беатриса де Бо¬ бадилья, пропустив мимо ушей кроткий упрек своей гос¬ пожи. — И как это было достойно принцессы королевского рода Кастилии! «Инфанта Кастильская, — сказали вы, — не может располагать собой без согласия грандов королев¬ ства». И тогда им пришлось удовлетвориться этим достой¬ ным ответом. 1 Дон Карлос (Карлос де Виана) — пасынок Хуана II Ара¬ гонского; в 1461 году был отравлен, причем народная молва обви¬ няла в этом Хуана II. 23
— Зато теперь, Беатриса, я собираюсь распорядиться судьбой инфанты Кастильской, даже не испрашивая со¬ вета у грандов. — Не говорите так, превосходная госпожа моя! От Пиренеев до самого моря не найдется ни одного истинно благородного рыцаря, который бы от всего сердца не одо¬ брил ваш выбор. В таких делах большое значение имеют возраст, характер и прочие качества избранника. Если дон Альфонс Португальский 1 не стал да и не станет за¬ конным мужем доньи Изабеллы Кастильской, что же ска¬ зать о другом претенденте на вашу руку, об этом доне Педро Хироне, магистре ордена Калатравы!2 Поистине достойный супруг для принцессы королевской крови!.. Но хватит о нем. С таким же успехом какой-нибудь Паче¬ ко может вообразить, что девушка из семьи Бобадилья самая подходящая пара для возвышения его рода! — Немыслимый союз с доном Альфонсом навязывали моему брату его недостойные фавориты. Но бог в святом гневе сумел разрушить их козни, до срока отправив из¬ бранного ими жениха в могилу, когда тот меньше всего этого ожидал! — Вот если бы господь бог по своему милосердию прибрал так же и дона Педро! Тогда не пришлось бы ду¬ мать о других способах. — И не надо о них думать, Беатриса! — строго и в то же время с сочувственной улыбкой возразила принцесса, касаясь руки своей подруги. — Эта маленькая ручка не создана для подобных дел, сколько бы ты ни грозилась. — Нет, эта ручка сделала бы то, о чем говорит ее вла¬ делица! — блеснув глазами, ответила Беатриса. — Она бы не допустила, чтобы Изабелла Кастильская стала несчаст¬ ной супругой великого магистра Калатравы. Подумать только! Чистейшую, прелестнейшую деву Кастилии, к то¬ му же королевской крови — да что там крови, законную наследницу трона! — хотели принести в жертву какому-то подлому распутнику лишь потому, что дону Генриху 1 АльфонсУ Португальский (1433—1481) с 1438года король Португалии. 2 Магистр ордена Калатравы. — В войнах с маврами в Кастилии возникло несколько духовно-рыцарских орденов, обла¬ давших огромными богатствами. Одним из самых могущественных был орден Калатравы, во главе которого стоял магистр Педро Хирон, брат фаворита Генриха IV — Хуана Пачеко. 24
угодно было сделать этого проклятого еретика своим фаво¬ ритом, позабыв о монаршем долге и святых обязанностях! — Ты опять забываешься, Беатриса! Дон Энрике наш король, повелитель и мой царственный брат. — Я помню, сеньора, что вы царственная сестра на¬ шего повелителя и короля, но помню также и то, что Пед¬ ро де Хирон, или Пачеко, как ни называй этого бывшего пажа-португальца, недостоин даже сидеть в вашем при¬ сутствии, не то что быть вашим законным супругом. Бо¬ же, какие это были ужасные дни, когда моя милостивая госпожа, не вставая с колен, молилась, чтобы ее мино¬ вала чаша сия! Но бог этого не дозволил, да и я бы не допустила! Мой кинжал пронзил бы его сердце прежде, чем он услышал бы брачный обет Изабеллы Кастиль¬ ской! — Прошу тебя, милая Беатриса, хватит об этом! — вздрогнув, проговорила Изабелла и перекрестилась. — Поистине то были дни скорби, но они были посланы мне в испытание, и я о них не жалею. Ты знаешь, зло было отвращено от меня, но главное — я убедилась, что наши молитвы сильнее всяких кинжалов. И если уж тебе так хочется говорить о моих поклонниках, то среди них на¬ верняка найдутся люди более достойные. Темные глаза Беатрисы сверкнули, и в углах нежных губ затаилась улыбка. Она прекрасно понимала, что ее царственной, но застенчивой подруге очень хочется услы¬ шать что-нибудь о том, на ком в конце концов остановил¬ ся ее выбор. Обычно Беатриса всегда шла навстречу желаниям своей госпожи, но сегодня из чисто женского лукавства она решила не торопясь перебрать одного за другим всех претендентов на руку принцессы. — Ну, потом был еще герцог Гиёньский, брат фран¬ цузского короля Людовика* — продолжала Беатриса с не¬ винным видом. — Он очень хотел стать мужем будущей королевы Кастильской! Но скоро все кастильцы убеди¬ лись, насколько опасен такой союз. Их гордость возмути¬ лась при мысли, что Кастилия может сделаться ленным владением Франции. — Такое унижение никогда бы не постигло нашу воз¬ любленную Кастилию, —- с достоинством возразила Иза¬ белла. — Даже если бы я вышла за самого французского 25