Избранные сочинения в шести томах. Том 6-й
Шрифт:
— Значит, вы думаете, Мерседес, вы чувствуете серд^ цем, что королева взяла с вас это обещание, опасаясь именно меня? Да, я так думаю, потому что, как я уже признак лась наперекор своей девичьей гордости, в тот день вы не выходили у меня из головы. После вашей победы все только о вас и говорили, так что не удивительно, если я тоже о вас'думала. Мерседес, вы не станете отрицать: королева вьь манила у вас этот обет из страха передо мной! — Конечно, стану отрицать! И впредь уже не буду с вами так откровенна: вы мне дали хороший урок. Но как вы можете говорить, что королева сделала что-то из страха перед вами? О вас она просто не думала. Она по- матерински заботилась обо мне. Не стану скрывать: воз¬ можно, ваше умение нравиться и вызвало ее опасение, что девушка — сирота вроде меня, больше доверяющая своим чувствам, нежели рассудку, может по неосторожно¬ сти выйти замуж за человека, которому дальние страны дороже семьи, собственного дома и родовых замков. И вы намерены исполнить свой обет? Луис! Вы не думаете о том, что говорите, иначе вы бы не задали мне такой вопрос! Какая христианка забы¬ вает о своих обетах, будь то паломничество или покаяние? И почему я должна быть хуже других? Кроме того, даже не будь этого обета, одного пожелания из королевских уст достаточно, чтобы удержать меня от брака. Донья Изабелла моя государыня, моя госпожа, даже больше — моя мать. Даже донья Беатриса не печется так о моем счастье, как ее высочество. Прошу вас, Луис, выслушайте меня, не протестуйте и не перебивайте! Много лет я тер¬ пеливо внимала вашим речам; сегодня моя очередь го¬ ворить, а ваша — слушать. Я не думаю, чтобы королева имела в виду именно вас, когда я давала это обещание. Заметьте: давала добровольно, никто у меня его не «вьь манивал», как вы посмели выразиться о ее высочестве! Может быть, донья Изабелла видела в ваших ухаживав ниях за мной какую-то опасность для меня и, наверно, полагала, что такой непоседливый муж вряд ли даст семье счастье. Но, если даже ее высочество отнеслась к вам несправедливо, Луис, если донья Изабелла не сумела оценить ваше благородное и великодушное сердце, то это лишь потому, что она обманулась в вас, как и многие 78
другие при дворе. Но разве можно ее винить за то, что она вас плохо знает? Сколько раз вы покидали Кастилию! А когда возвращались, разве вы достаточно ревностно относились к своим обязанностям при дворе, которые налагают на вас знатный род и долг перед королевой? Разумеется, ее высочество и все ее окружающие оценили ваше воинское искусство на турнире. Во время этой по¬ следней войны с маврами вас тоже нередко превозносили за славные подвиги. Но если ум женщины восхищается силой и мужеством, то сердце мечтает об иных, менее громких и более постоянных достоинствах своего избран¬ ника, столь необходимых для счастья в тесном семейном КРУГУ У домашнего очага. Это донья Изабелла поняла, почувствовала и испытала на себе, хотя ее брак с королем Арагонским и можно назвать счастливым. Что же уди¬ вительного, если она и мне желает того же? Нет, Луис, страсть ослепила вас, и вы несправедливы к нашей коро¬ леве. А ведь сейчас, вам надо завоевать ее расположение, если, конечно, вы искренне хотите получить мою руку. Но как это сделать, Мерседес? Мавры побеждены, а среди наших рыцарей вряд ли найдется хоть один, кто даже ради вас рискнет сразиться со мной! — Такие подвиги королеве не нужны, а мне — тем более! Мы уже знаем вас как доблестного рыцаря. Вы сами сказали, что никто не захочет скрестить с вами копья, и, уж конечно, никто не станет потакать подобным безумствам. Лучше всего вы сможете заслужить благо¬ склонность королевы с помощью того же Колумба. — Кажется, я начинаю понимать. Однако мне хоте¬ лось бы услышать все до конца из ваших уст* — В таком случае, я буду говорить так ясно, как только смогу, — продолжала пылкая кастильянка, все больше воодушевляясь, и нежное лицо ее разгоралось все жарче, словно озаряемое внутренним огйем. Вам уже известны планы сеньора Колумба и то, как он на¬ деется их осуществить. Я была еще ребенком, когда он впервые прибыл в Кастилию, чтобы уговорить двор по¬ мочь ему в этом великом предприятии, и я знаю, что королева много раз была готова оказать ему содействие, если бы ее не удерживало равнодушие дона Фердинанда и ограниченность ее министров. Думаю, что она и сейчас относится к планам Колумба благосклонно: это видно хотя бы из того, что, когда он недавно простился со 79
всеми, намереваясь покинуть Испанию и обратиться за поддержкой к другим государям, его удержали по настоя¬ нию отца Хуана Переса, бывшего исповедника ее высоче¬ ства. Теперь Колумб здесь, как вы уже знаете. Он с не¬ терпением ждет аудиенции, и надо только напомнить ко¬ ролеве, чтобы она ее не откладывала. Если он получит каравеллы, которые просит, многие дворяне, без сомне* ния, захотят принять участие в его экспедиции: ведь в случае успеха она принесет всем его спутникам неувя¬ даемую славу! И вы тоже могли бы быть в их числе. — Даже не знаю, Мерседес, что и думать о таком предложении. Как-то странно, когда человека, к которому питают добрые чувства, стараются отправить в экспеди^ -цию, откуда он может вообще не вернуться! — Бог вас сохранит! — воскликнула девушка. — Вы отправитесь, в путь ради славы господней, и он будет сам .направлять и защищать ваши каравеллы своей могучей десницей! Дон Луис де Бобадилья только улыбнулся. Он- -был далеко не столь религиозен, зато о реальных опасностях, подстерегающих мореплавателей, знал куда больше своей возлюбленной. Однако побуждения Мерседес теперь были ему ясны, хотя он и поспешил выразить свои сомнения. Да и само, это плавание вполне отвечало его любви к странствиям и жажде новых опасностей и приключений. И Луис и Мерседес вполне сознавали, что в легкомыслии и в пристрастии к бродяжничеству его упрекали в об- щем-то не зря и что это служило единственным препят¬ ствием на -пути к их счастью. Поэтому сейчас ему не по¬ надобилось много. времени, чтобы сообразить, как и чем он может завоевать расположение доньи Изабеллы и до¬ биться ее согласия на брак с Мерседес. Однако кое-что все еще. было Луису неясно. — Если королева расположена поддержать этого Ко¬ лумба, почему он до сих пор ничего не получил? — спро¬ сил юноша. Этому мешали война с маврами, пустая сокровищ¬ ница и холодное равнодушие короля. — А не будет королева смотреть на всех спутников Колумба как на вздорных безумцев, когда мы вернемся с пустыми руками, что наиболее вероятно, — если только вообще вернемся? 80
— Это совсем не похоже на донью Изабеллу! Если она сама примет участие в великом предприятии, то сделает это во славу божью, а потому все, кто добровольно отпра¬ вятся вместе с Колумбом, уподобятся в ее глазах кресто¬ носцам, рыцарям гроба господня. А неудачи нечего опа¬ саться, Луис! Вы вернетесь со славой, которая возвеличкг вашу будущую жену и позволит ей гордиться вашим именем. — Вы самая милая и восторженная защитница ве¬ ликих дел, Мерседес! Если бы можно было взять вас с собой, лучшего товарища в плавании я бы не стал искать! Мерседес как могла ответила на эти лестные и несом¬ ненно искренние слова, после чего беседа между влюб¬ ленными приняла более спокойный и рассудительный характер. Дону Луису удалось смирить свое нетерпение. Великодушная доверчивость Мерседес, с какой она по¬ степенно открыла ему свое сердце, а также ее глубокая вера в успех в конце концов убедили его. Теперь дон Луис смотрел на это предприятие как на достойное всяческого внимания, а не только как на повод удовлетворить свою неуемную страсть к приключениям. Королева задержала донью Беатрису, и влюбленные провели с глазу на глаз целых два часа. Когда же мар¬ киза де Мойя вернулась, ее беззаботный, непоседливый, но великодушный и доблестный племянник поспешил рас¬ прощаться. Однако Мерседес и ее опекунша не спали до самой полуночи. Девушка поспешила обо всем рассказать мар¬ кизе и объяснить, что теперь все ее надежды связаны с предприятием Колумба. Донья Беатриса была и обрадо¬ вана и огорчена этой исповедью, но в то же время не могла удержаться от улыбки перед такой изобретательно¬ стью любви, связавшей воедино великий план генуэзца с достижением личного счастья. Но по-настоящему сер¬ диться она не могла. Луис де Бобадилья был сыном ее единственного, горячо любимого брата, и она невольно переносила на сына чувства, которые питала к отцу. Да и все, кто знал его, не могли не оценить привлекатель¬ ного и благородного юного рыцаря, хотя людей более осмотрительных и настораживала его излишняя смелость. Он мог бы при желании выбрать себе жену среди самых знатных красавиц Кастилии, и ничто не помешало бы 81
ему, разве только какие-нибудь высшие соображения или совершенно необычные обстоятельства, препятствующие заключению брака. Поэтому маркиза охотно слушала свою воспитанницу, и, когда они наконец расстались на ночь, бесхитростная исповедь Мерседес, ее пылкое красноречие и наивная нежность почти окончательно привлекли донью Беатрису на сторону влюбленных, Глава VI Попристальней вглядись во тьму веков И сам скажи: что сотворило время С толпой ученых, мудрых стариков, Познавших все и позабытых всеми, Иль с воинами славными, пред кеми Весь мир дрожал? Внимательно взгляни И сам ответь, где ныне все они? «Руины времени» Прошло несколько дней, прежде чем испанцы освои¬ лись в древней твердыне магометан. К тому времени жизнь в Альгамбре и в городе постепенно упорядочилась. После всех волнений и тревог, когда улеглось горе по¬ бежденных и ликование победителей, в Гранаде насту¬ пило некоторое успокоение. Дон Фердинанд, политик осторожный и далеко не мстительный, издал строгий при¬ каз обращаться с маврами мягко и снисходительно; при¬ каз этот быстро возымел действие, и жители Гранады начали возвращаться к своим привычным повседневным занятиям. Однажды утром, на третий день после описанного выше разговора, Изабелла собрала у себя своих ближай¬ ших друзей, которые имели к ней доступ, можно сказать, в любое время. Ибо, хотя Кастилия и славилась стро¬ гостью придворного этикета, очевидно перенятого ею у мавританских соседей, благожелательный нрав королевы создал вокруг нее нечто вроде интимного кружка, войти в который считалось высшей милостью и в то же время доставляло избранным подлинную радость. В те дни духовенство пользовалось особым почетом: оно проникало во все сферы жизни и часто оказывало на них решающее влияние. 82
Мы быстро замечаем подобные недостатки у других народов, особенно когда подчеркиваем все то зло, какое причинили им своим вмешательством представители рим¬ ской курии. Но это лишь доказывает справедливость ста¬ рой притчи о том, что мы охотнее замечаем чужие ошиб¬ ки, нежели свои. Ибо ни один народ не допустил бы над собой такого жестокого контроля со стороны церкви, ка¬ кой существует у нас, в Соединенных Штатах, особенно в тех городах, которые были основаны сектантами, где вся жизнь до сих пор зависит от этих сект. Но, пожалуй, са¬ мой характерной нашей чертой является сегодня стрем¬ ление распространить контроль общества на все области жизни, далеко за пределы, установленные законами и уло¬ жениями. Этот новый культ, получивший пристойное на¬ именование Общественного Мнения, является детищем и продолжением сектантских церквей с их всенародными исповедями и покаяниями. Сектанты всегда стремились играть роль государства в государстве, чему немало спо¬ собствовала их особая система иерархии, а также наши провинциальные обычаи. Если так обстоят дела у нас самих, то что уж говорить о католиках или протестантах! Скажем только, что Иза¬ белла была искренне набожна, а потому оказывала духо¬ венству всяческие милости, когда они не шли вразрез с ее совестью. В частности, служители церкви имели к ней сво¬ бодный доступ, и влияние их на королеву б.ыло весьма значительно. Вот и сейчас в покоях королевы среди прочих прибли¬ женных находились Эрнандо де Талавёра, только что на¬ значенный архиепископом Гранадским, и отец Педро де Карраскаль, бывший наставник Луиса де Бобадилья, уче¬ ный богослов, известный своим высоким происхождением и великой простотой души. Изабелла сидела за маленьким столиком и занималась таким обыденным делом, как шитье рубашки для короля; свои домашние обязанности она старалась выполнять так же добросовестно, как жена какого-нибудь простого купца из ее собственной столицы. Впрочем, таков был дух эпо¬ хи, вернее, такова была политика государей. Многие путешественники видели знаменитое седло герцогини Бур¬ гундской с особым приспособлением для прялки на перед¬ ней луке, чтобы даже во время езды верхом сия госуда¬ рыня могла подавать пример трудолюбия своим восхищен-« 83
ным подданным. И уже в наши времена всеобщего изобилия, когда иные жены и не снисходят до того, чтобы прикоснуться к предмету столь низменному, как рубашка мужа,, мы собственными глазами видели другую королеву, которая в кругу своих дочерей шила так усердно, словно от ее прилежания зависела жизнь всей семьи. Однако Изабелла ничего не делала напоказ. Одинако¬ во правдивая в чувствах, словах и делах, она работала с искренним удовольствием, потому что была привязана к мужу и заботилась о нем с истинно супружеской неж¬ ностью, хотя и не могла не замечать его недостатков как государя. Подле королевы сидела подруга ее юности, верная Беатриса де Кабрера. Мерседес примостилась на .скамееч¬ ке у ног инфанты, еще две-три придворные дамы стояли поблизости, но достаточно далеко, чтобы соблюдать при¬ личия этого пусть интимного, однако королевского кружка. Ибо сам король сидел тут же за столом в дальнем конце обширной залы и что-то писал. К нему никто не смел приблизиться, даже вновь назначенный архиепископ. Раз¬ говоры велись вполголоса, и сама королева говорила тише обычного, чтобы не отвлекать супруга от его раз¬ мышлений. А в ту минуту, когда мы хотим ввести чита¬ теля в наш рассказ, и эти разговоры затихли: королева о чем-то глубоко задумалась, и все вокруг нее смолкло. — Милая маркиза! — обратилась наконец Изабелла к своей подруге. — Ты давно видела сеньора Колумба, этого, мореплавателя, который представлял нам свой проект пу¬ тешествия на зацад? Что о нем слышно? При этом вопросе Мерседес украдкой обменялась со своей опекуншей заговорщическим взглядом, затем донья Беатриса ответила с подобающей почтительностью: — Вероятно, вы помните, сеньора, что цисал отец Хуан Перес, бывший исповедник вашего высочества, ко¬ торый даже покинул свой монастырь святой Марии Ра- бидской и приехал сюда из Андалузии, чтобы ходатайство¬ вать перед вами за этого человека. Тогда он убеждал вас поддержать великий замысел, опасаясь, как бы генуэзец не покинул Кастилию. — Ты полагаешь, это действительно великий замысел, дочь моя? — Разве кто-либо может в этом сомневаться, сеньора? Намерения Колумба возвышенны и разумны. Он хочет 84
раздвинуть границы владений католической церкви и приумножить богатство и славу нашей родины, — а что может быть благороднее и похвальнее? Моя восторженная воспитанница Мерседес де Вальверде так увлеклась вели¬ кими планами этого мореплавателя, что считает защиту их чуть ли не самым важным делом своей жизни, после слу¬ жения богу и своим государям! Королева с улыбкой повернулась к вспыхнувшей от этих слов девушке и некоторое время с материнской неж¬ ностью смотрела на нее. — Это действительно так, донья Мерседес? — спро¬ сила она. — Неужели Колумб настолько повлиял на тебя, что ты готова его защищать с таким рвением? Мерседес почтительно поднялась и, прежде чем отве¬ тить, приблизилась к королеве. — Мне не пристало говорить в столь высоком присут¬ ствии, — ответила она, — однако не буду отрицать: я глу¬ боко заинтересована в успехе сеньора Колумба. Замысел его так благороден, что будет жаль, если он не осуще¬ ствится! — Слова эти делают честь твоей юности и велико¬ душию. Признаюсь, Беатриса, и я, как дитя, увлечена этой прекрасной мечтой! Кстати, Колумб еще здесь? — Да, сеньора! — поспешно ответила Мерседес и сму¬ тилась, потому что вопрос был обращен не к ней.
– - Я знаю человека, который его видел в день вступления наших войск в Гранаду. — Кто же этот человек? — спросила королева насто¬ роженно, но не слишком строго, со все возрастающим ин¬ тересом вглядываясь в лицо девушки. Мерседес уже горько сожалела о своей оплошности. От волнения кровь прихлынула к ее щекам, и прошло какое-то время, прежде чем ей удалось наконец справить¬ ся с собой и ответить: — Это дон Луис де Бобадилья, сеньора, племянник моей опекунши доньи Беатрисы. Правдивость Мерседес оказалась сильнее чувства скромности! — Что с тобой, сеньорита? — слегка удивилась коро¬ лева, которая вообще была не способна относиться слиш¬ ком сурово к таким юным и добрым созданиям, как Мер¬ седес. — Дон Луис происходит из славного рода и не ну¬ ждается в герольдах. Разве только невежды не знают о 85
его происхождении и семейных связях, остальным же до^ статочно одного его имени. Мерседес готова была провалиться от мучительного стыда, но тут королева, по счастью, отвела от нее взгляд и обратилась к своей подруге: — Милая маркиза, твой племянник неисправимый бро¬ дяга, однако вряд ли он решится отправиться вместе с Колумбом! Слава церкви и блага королевства его не очень-то интересуют... — Помилуйте, сеньора! — вырвалось у Мерседес, но она тут же овладела собой, собрав всю свою волю. — Ты хотела что-то сказать, донья Мерседес? — строго спросила королева, — Извините меня, ваше высочество! Я не должна была говорить, пока вы меня не спросите. — Здесь не двор королевы Кастильской, милая, а лич¬ ные покои Изабеллы де Трастамара, — сказала Изабелла, пытаясь смягчить суровость своих предыдущих слов. — В тебе течет кровь кастильского адмирала, и ты в род¬ стве с самим королем, так что можешь говорить сво¬ бодно. — Я знаю, как вы ко мне добры, сеньора, и потому едва не забылась. Я хотела только сказать, что дон Луис де Бобадилья страстно желает, чтобы сеньор Колумб по¬ лучил необходимые ему каравеллы и чтобы ваше высоче¬ ство позволили и ему принять участие в этой экспедиции.; — Возможно ли это, Беатриса? — Луис, конечно, любит скитаться по морям, но не из низменных побуждений. Я сама слышала, как он выражал горячее желание последовать за Колумбом, если ваше вы¬ сочество отправит генуэзца на поиски Катая. Изабелла не ответила. Опустив рукоделие на колени, она глубоко задумалась. Никто не решался прервать мол¬ чание. Мерседес тихонько отошла й снова села на свою скамеечку у ног инфанты. Наконец королева встала и прошла через всю залу к столу, за которым трудился Фер¬ динанд. Мгновение помедлив, словно сожалея, что при¬ ходится отрывать супруга от работы, она осторожно тро¬ нула его за плечо. Зная, что лишь один человек может себе позволить подобную вольность, король тотчас огля¬ нулся, встал и заговорил. С первых же дней после победы над маврами Фердинанд думал только об укреплении своей власти, поэтому и сейчас сказал:. 86
— Надо приглядывать за этими морисками1. Зря мы оставили Абдаллаху столько сильных крепостей в Альпу- харре! Он еще может наделать нам хлопот, если не вытес¬ нить его совсем за Средиземное море... — Поговорим об этом в другой раз, Фердинанд! — прервала его Изабелла, не допускавшая даже мысли о на¬ рушении своего слоЪа2. — Я, конечно, понимаю, что тем, кто управляет судьбами людей, трудно выполнять свои обязательства, если бог и совесть подсказывают иное. Но я пришла не для этого. За делами, в треволнениях по¬ следних лет мы совсем забыли о нашем обещании Ко¬ лумбу, тому самому мореплавателю... — А вы все не расстаетесь с иглой, Изабелла, все ду¬ маете обо мне, — заметил Фердинанд, притрагиваясь к рубашке, которую королева, сама того не замечая, не вы¬ пускала из рук. — Немногие из наших подданных могут похвалиться такой заботливой и доброй женой! — Забота а вас и вашем счастье для меня самое глав¬ ное после моих обязанностей перед, богом и моим наро¬ дом,— ответила Изабелла. Ей было приятно, что король Арагонский оценил этот маленький знак внимания, хотя она и подозревала, что он просто хочет уклониться от начатого разговора. Но Изабелла не позволила себя отвлечь. — В таком важном деле, как экспедиция Колумба, — продолжала она, я ничего не могу решить без вашего согласия и одобрения. К тому же я полагаю, что мы дол¬ жны сдержать свое обещание: откладывать дальше нель¬ зя. Семь лет — достаточно суровое испытание. И, если мы еще будем медлить, какой-нибудь пылкий дворянин со¬ вершит этот славный подвиг просто развлечения ради. — Вы правы, сеньора, мы тотчас поручим Эрнандо де Талавере рассмотреть этот вопрос: архиепископ осмотри¬ телен и на него можно положиться. — С этими словами 1 Мориски — мавры, насильственно обращенные в хри¬ стианство. 2 Изабелла, когда это было ей выгодно, всегда отступалась от данного ею слова. Об этом свидетельствует и история с гранад¬ скими маврами, которые подверглись неслыханным преследова¬ ниям, хотя РТзабелла клятвенно обещала ни в чем не притеснять их, и ее взаимоотношения с Колумбом, которого она лишила всех привилегий и прав после того, как он совершил самые важные свои открытия. ' 87