Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)
Шрифт:
Я поясню это конкретнее на известном примере Рошера. Я охотно соглашаюсь с тем и понимаю, что при помощи лодки и сетей ежедневно ловят 30 рыб, между тем как без этого капитала ловили бы только три. Я охотно соглашаюсь и понимаю, что 30 рыб обладают большей ценностью, чем прежде три рыбы. Что же касается утверждения, что 30 рыб должны обладать большею ценностью, чем амортизационная доля лодки и сетей, затраченных на их ловлю, — то оно отнюдь не обусловливается и не поясняется сделанными предположениями и уж ни в коем случае не вытекает из таковых. Если бы опыт нам не говорил, что ценность выручки на капитал всегда больше ценности затраченного капитала, то наивные теоретики производительности не дали бы нам ни одного аргумента, который заставил бы нас считать
У некоторых выдающихся представителей наивной теории производительности встречаются, как это ни странно, такие положительные замечания, на основании которых можно этот последний вывод — отсутствие прибавочной ценности — считать естественным. Некоторые из них прямо-таки высказывают взгляд, что ценность субстанции капитала имеет тенденцию приравниваться к ценности получающегося из него продукта. Так, например, Сэй пишет (Trait'e, p. 348), что ценность fonds productifs вытекает из ценности продукта, который может получиться из таковых; Ридель в § 91 своей политической экономии развивает подробно мысль, что «ценность средств производства», следовательно, и капитала, зависит главным образом «от их производительных сил или от обеспеченной за ними, в силу неизменных основных законов, производства, способности оказывать большее или меньшее содействие в производстве вещественных ценностей»; а Рошер в § 149 своих «Основ» говорит: «Впрочем, земля имеет с другими средствами производства то общее, что ее ценность главным образом обусловливается ценой ее продуктов».
А что, если, согласно с только что сказанным, ценность капитала вполне приноровится к ценности продуктов, если она будет совершенно равна последней? Неужели это невозможно? Куда же в таком случае денется прибавочная ценность?390
Если даже прибавочная ценность фактически связана с физической производительностью капитала, — хотя на деле это, конечно, не верно — то все же теория, считающая первую естественным следствием второй, не поясняя этого ни одним словом, не выполнила своей задачи.
Резюмируем.
Наивная теория производительности не удовлетворительна ни в одном из возможных толкований производительности капитала, при помощи которой старались объяснить процент. Если эта теория признает силу капитала, непосредственно созидающую ценности, то она признает невозможное. Ни у одного из элементов производства нет такой силы, которая непосредственно и по необходимости сообщала бы ценность производимым продуктам. Фактор производства никогда не может быть окончательным источником ценности: где бы ни являлась ценность, она имеет свою последнюю причину в соотношении человеческих потребностей и удовлетворения таковых. Основательное объяснение процента должно дойти до этого последнего источника. А между тем гипотеза о силе, создающей ценности, старается обойти эту последнюю и самую трудную сторону доказательства посредством не выдерживающего критики предположения.
Если же разбираемое нами направление понимает эту производительность только как физическую производительность, тогда его ошибка заключается в том, что оно рассматривает прибавочную ценность как естественную спутницу этой производительности. Так как оно ни одним словом ближе не обосновывает этого quasi-естественного явления, то и в этом случае самая важная и трудная часть объяснения не выполнена.
Широкое распространение, которое, несмотря на такие недостатки, нашла себе наивная теория производительности, вполне понятно. Нельзя отрицать того, что на первый взгляд эта теория производит чрезвычайно подкупающее впечатление. Капитал бесспорно содействует производству и содействует производству «большего» количества продуктов. Притом наблюдается, что в конце каждого производства, в котором принимает участие капитал, на долю предпринимателя выпадает излишек, «surplus», и что величина последнего всегда соответствует величине затраченного капитала и продолжительности его применения. При таких обстоятельствах действительно весьма естественно привести существование этого «излишка» в связь с той производительной силой, которая заключается в капитале. Было бы даже удивительно, если бы не была выдвинута теория производительности.
Продолжительность господства этой теории зависит, без сомнения, от того, когда начнут относиться критически к смыслу слова: «производительный». Пока этого не делают, теория производительности кажется верным изображением действительности: теория эта, говоря словами Леруа-Больё, «n’a fait ici que copier la nature391». Но если относиться к нему критически, то теория эта представляет собой сплетение диалектических подтасовок, благодаря злоупотреблению растяжимым понятием «производительный излишек» капитала.
Ввиду этого наивная теория производительности является, так сказать, предопределенной теорией процента примитивного и полузрелого состояния науки. Но этой теории предопределено также исчезнуть, коль скоро наука перестанет быть «наивной»; а если теория эта и в настоящее время392 пользуется таким широким распространением, то этим современная национальная экономия отнюдь не может гордиться.
3. Мотивированные теории производительности
Мотивированные теории производительности тождественны с наивными в том, что они тоже видят последнюю причину процента в производительной силе последнего. Но в обработке этой основной мысли эти теории обнаруживают два преимущества по сравнению с наивными теориями. Во-первых, они отрешились от мистицизма сил, «создающих ценность», и, оставаясь на почве реальных фактов, понимают под производительностью капитала исключительно физическую производительность. И, во-вторых, они уже не находят естественным того, что физическая производительность обязательно должна сопровождаться излишком ценности. Поэтому они вводят в свои доказательства специфическое объяснение того, что увеличение продукта должно непременно вести к излишку ценности.
Конечно, научное значение всех этих теорий зависит от того, выдерживает ли это специфическое объяснение критику или же нет. Так как различные авторы нашей группы сильно расходятся в мнениях относительно природы этого объяснения, то в изложении и критике отдельных учений в этой главе я должен выделить индивидуальность каждого больше, чем это требовалось при разборе почти однообразных «наивных» теорий. Конечно, этим я немало обременяю и самого себя и моих читателей, но освободить себя и читателей от этой задачи я мог бы только в том случае, если бы я отказался также от беспристрастной и основательной критики. Если кто-нибудь хочет сказать нечто особенное, то беспристрастный критик должен дать ему возможность высказаться особо и должен таким же образом ему ответить, а не отделываться общей фразой от рассмотрения индивидуальных особенностей.
Ряд мотивированных теорий производительности открывает теория лорда Лодердейла393.
Лодердейл представляет собою личность, весьма важную для истории литературы процента на капитал. Он лучше всех своих предшественников сознает тот факт, что здесь надо разрешить великую проблему. Прежде всего он выразительно формулирует проблему: «Какова природа прибыли на капитал и каково ее происхождение?» Затем он дает хорошо продуманную критику тех немногих авторов, которые высказались до него по поводу первичного процента на капитал; он, наконец, первый дает вместо разбросанных замечаний стройную и законченную теорию.