Избранные труды

Гапеев Валерий

Хотя Н. Б. Зейдер и его сторонники не предлагали считать всю юрисдикционную деятельность правосудием, выдвигаемая ими концепция тесно связана с вопросом о соотношении правосудия с иными формами защиты гражданских прав и по своему существу данная теория представляет попытку решения этого вопроса.

Направленность поиска определяется стремлением унифицировать порядок деятельности органов, осуществляющих защиту гражданских прав. Унификация эта может быть устремлена только в сторону сближения внесудебных процессуальных форм защиты с судебной как наиболее универсальной. Выразится эта унификация в том, что должны быть выработаны общие понятия, метод и задачи советского гражданского процессуального права, должна быть создана единая теория гражданских процессуальных правоотношений. Но возможно ли создать такую стройную теорию советского гражданского процессуального права в предлагаемой интерпретации его предмета, не подвергая одновременно существенным изменениям деятельность арбитража, товарищеского суда и т. д.? Полагаем, что нельзя.

В самом деле, как можно, например, создать единую теорию гражданских процессуальных отношений применительно к деятельности, например, товарищеского суда и арбитража или профкома и суда в том виде, в котором эти органы существуют сейчас? Очевидно, такой вопрос может прозвучать только риторически.

Так, поддерживая идею о расширении предмета советского гражданского процессуального права, В. Н. Щеглов явно непоследовательно исследует гражданское процессуальное правоотношение лишь применительно к судопроизводству [38] . Такая непоследовательность красноречиво свидетельствует о невозможности создать единую конструкцию процессуальных правоотношений в рамках новой концепции гражданского процессуального права. Аналогичный упрек можно было бы сделать и И. А. Жеруолису. Указав во введении к монографии «Сущность советского гражданского процесса», что его необходимо рассматривать как деятельность всех органов, которые разрешают споры о праве в исковой форме, он одновременно интерпретирует сущность этого процесса в традиционном его понимании, т. е. как советский гражданский судебный процесс [39] . Прав был М. А. Гурвич, когда он, анализируя попытку включить в общее понятие гражданского процесса не только судопроизводство по гражданским делам, но и другие виды деятельности по рассмотрению гражданских дел, указывал, что идея эта основывается на соображении о единстве содержания правосудия по гражданским делам [40] .

38

См.: Щеглов В. Н. Гражданское процессуальное правоотношение. М., 1966, с. 148–149.

39

См.: Жеруолис И. Сущность советского гражданского процесса. Вильнюс, 1969, с. 6.

40

См: Гурвич М. А. Некоторые итоги развития гражданского процессуального права по новому гражданскому и гражданско-процессуальному законодательству. – В кн.: Сборник тезисов преподавателей ВЮЗИ. М., 1968, с. 31–32.

Действительно, если будет доказано, что товарищеский суд осуществляет правосудие, что арбитраж должен превратиться в хозяйственный суд, то правильность предложения о включении процессуальной деятельности этих органов в гражданский процесс не вызывает сомнений. Но вся сложность состоит именно в том, что сначала надо доказать это. В настоящее время такие доказательства отсутствуют, и при этом главным, пожалуй, остается вопрос о сущности правосудия по гражданским делам. Справедливо отметил Герхард Ханай, что до сих пор, когда речь заходит о праве, часто думают, прежде всего, о праве уголовном, когда говорят о правосудии, часто имеют в виду почти исключительно уголовное правосудие [41] . А без уяснения сущности правосудия по гражданским делам, естественно, не может быть достаточно полного анализа правосудия как особым образом организованной деятельности специальных органов государства [42] .

41

См.: Ханай Герхард. Социалистическое право и личность. М., 1971, с. 186.

42

См.: Елисейкин П. Ф. Проблемы советского гражданского процессуального права в свете решений XXV съезда КПСС. – В кн.: Защита субъективных прав и советское гражданское судопроизводство. Ярославль, вып. 2, с. 12.

Обобщая изложенное, наметим основные пути исследования проблемы.

В связи с тем, что арбитраж получил конституционное закрепление, особо актуальным стал вопрос о соотношении и взаимодействии арбитражной деятельности с деятельностью суда. По-видимому, главным при рассмотрении этой проблемы будет выяснение политического и юридического смыслов, которые вкладываются в формулу-принцип: «правосудие в СССР осуществляется только судом» (ст. 151 Конституции СССР).

Поскольку защита гражданских прав осуществляется и во внесудебном порядке, достаточно сложным является исследование упомянутой формулы применительно именно к гражданскому судопроизводству. Имеющиеся в литературе попытки выйти из создавшейся сложной в теоретическом и практическом отношении ситуации нельзя признать успешными, прежде всего потому, что попытки эти основаны на прямо высказываемом (или молчаливо предполагаемом) постулате о реализации конституционного принципа осуществления правосудия в СССР только судом лишь применительно к уголовным делам.

В следующих

очерках представлены не только попытки вскрыть смысл упомянутого принципа применительно к гражданским делам, но и обратить внимание на некоторые несовершенства законодательного материала, представляющего отступления от данного положения. Исследование этого принципа ведется в плане сравнительного анализа деятельности суда и арбитража. При этом имеется в виду, что а) из всех существующих в стран юрисдикции только арбитражная (наряду судебной) получила непосредственное конституционное закрепление; б) именно между судебной и арбитражной юрисдикциями, как будет показано, явно ослаблены организационные и процессуальные контакты, и это приводит или может привести к нежелательным последствиям в деле укрепления правопорядка в стране.

Целенаправленное использование сравнительного метода в изучении суда и арбитража основывается на имеющемся сходстве и различии между этими органами. Сходство предопределено тем, что нормы о суде и арбитраже помещены в одной главе Конституции. Но не менее существенны и различия. Главное заключается в том, что законодатель вывел разрешение хозяйственных споров из круга функций правосудия. Использование сравнительного метода поможет лучшему уяснению причин параллельного существования суда и арбитража, а также позволит взглянуть на сопоставляемые органы под более широким углом зрения.

Очерк 2. Специфические черты гражданского процесса как формы правосудия и их обусловленность

Уже при первом поверхностном ознакомлении с судебной процессуальной формой обращает на себя внимание ее резкое отличие от процессуальных форм деятельности иных правоприменительных органов.

Но характеристика отличительных черт судебной процессуальной формы и их группировка давались в советской юридической литературе по-разному. Изучавший этот вопрос применительно к гражданскому судопроизводству С. Н. Абрамов [43] так охарактеризовал сущность процессуальной формы: 1) порядок разбирательства и разрешения советским судом дел в судебных заседаниях заранее установлен законом; 2) в разбирательстве дела судом имеют право принимать участие лица, заинтересованные в судебной охране своих или от своего имени законно порученных их защите прав других лиц; 3) лицам, имеющим право участвовать в разбирательстве дела судом, закон предоставляет и гарантирует определенные права, называемые процессуальными правами; 4) вынесенное судом решение, как по спорному правовому вопросу, так и о мерах государственного принуждения, должно быть основано на фактах, выясненных в установленных судебным разбирательством порядке и средствами, указанными законом.

43

См.: Абрамов С. Н. Советский гражданский процесс. М., 1952, с. 5.

С. Н. Абрамов считал процессуальную форму неотъемлемой чертой только судебной формы защиты права и поэтому, определяя ее сущность, полагал, что это определение относится именно к гражданской процессуальной форме, которая представлялась единственной. Мы пытались выше подвергнуть сомнению это положение и пришли к выводу, что сама по себе процессуальная форма не является специфической чертой гражданского судопроизводства. В этом заключается первый недостаток определения гражданской процессуальной формы у С. Н. Абрамова, который повлек за собой и другой, пожалуй, более важный. Заключается он в том, что данное им определение может быть применено с небольшими коррективами к деятельности других правоприменительных органов, а к деятельности арбитража – почти полностью. Именно неточное определение процессуальной судебной формы защиты права и послужило поводом для конструирования концепции единого процессуального порядка.

Соглашаясь, что определение процессуальной формы, которое дал С. Н. Абрамов, в своей основе является правильным, П. П. Гуреев считает, однако, что оно раскрывает не все существенные черты советской гражданской процессуальной формы. Тот перечень характерных признаков, который дан С. Н. Абрамовым, П. П. Гуреев дополняет следующими: 1) рассмотрение и разрешение дела осуществляется судьями, избранными в установленном порядке и не имеющими какой-либо заинтересованности в исходе дела;

2) рассмотрение дела происходит в открытом судебном заседании;

3) решение по гражданскому делу выносится судом от имени Советского государства [44] .

Эти выводы П. П. Гуреева должны быть всячески поддержаны прежде всего потому, что сущность гражданской процессуальной формы им тесно связывается с судоустройственными, государственно-правовыми (конституционными) по своей природе принципами построения судебной системы. Заслуга П. П. Гуреева состоит в том, что он прежде всего выделил самые важные, на наш взгляд, признаки гражданской процессуальной формы, а именно то обстоятельство, что она является формой деятельности только суда, что вскрыть ее сущность невозможно, не анализируя природу (принципы организации и деятельности) того органа, который ее использует.

44

См.: Гуреев П. П. Гражданский процессуальный закон. – В кн.: Демократические основы советского социалистического правосудия. М., 1965, с. 166–167.