Издержки хорошего воспитания

Фицджеральд Фрэнсис Скотт

— Похоже, у меня тоже нет.

— Черт! Ладно, слей чуть-чуть на землю.

Джим немного отвернул сливную пробку — из бака закапал бензин.

— Еще!

Джим отвернул больше. Капли сменились струей, на земле ярко заблестела маслянистая лужа, на ее дрожащей поверхности заиграл добрый десяток лун.

Нэнси удовлетворенно вздохнула:

— Лей все. Единственное, что можно сделать, — это походить по луже.

Не видя другого выхода, Джим полностью вывернул пробку, лужа разом растеклась, во все стороны от нее побежали ручейки и струйки.

— Отлично.

Это уже что-то.

Приподняв юбки, Нэнси грациозно ступила в лужу.

— Это поможет, дело ясное, — пробормотала она.

Джим улыбнулся:

— Вокруг еще полно машин.

Отойдя в сторону, Нэнси начала отскабливать подошву и край туфли о подножку автомобиля. Дальше терпеть было невмоготу. Согнувшись в три погибели, Джеллибин расхохотался, чуть погодя Нэнси к нему присоединилась.

— Ты пришел с Кларком Дарроу, верно? — спросила Нэнси на обратном пути к веранде.

— Да.

— А где он теперь — знаешь?

— Танцует, не иначе.

— Черт. Он обещал мне виски с содовой.

— Ничего страшного. Его бутылка у меня. В кармане.

Нэнси просияла.

— Только тебе, наверно, понадобится имбирное ситро.

— Мне-то? Нет, только бутылка виски.

— Правда?

Нэнси фыркнула:

— Посмотришь. Я могу пить то же, что и любой мужчина. Садись.

Нэнси устроилась на краешке стола, Джим — рядом, на плетеном стуле. Вынув пробку, она поднесла фляжку ко рту и сделала основательный глоток. Джим наблюдал как зачарованный.

— Тебе нравится?

Еле переводя дыхание, она помотала головой:

— Нет, но мне нравится, что чувствуешь потом. Думаю, я как большинство.

Джим согласился:

— Мой папаша увлекался чересчур. Виски его и сгубил.

— Американские мужчины, — заявила Нэнси, — не умеют пить.

— Как так? — удивился Джим.

— На самом деле, — небрежным тоном продолжила Нэнси, — они вообще ничего толком не умеют. Единственное, о чем я жалею в жизни, — это что я не родилась в Англии.

— В Англии?

— Да. Единственное, о чем я жалею.

— Ты так любишь Англию?

— Да. Безумно. Сама я там не была, но я была знакома со многими англичанами, которые служили здесь в армии; они кончали Оксфорд и Кембридж — это, знаешь, как у нас Сьюани или университет Джорджии. И конечно, я читала много английских романов.

Джим был поражен и заинтересован.

— Ты слышал когда-нибудь о леди Диане Мэннерс? [46] — серьезно спросила Нэнси.

46

Леди Диана Мэннерс (по мужу Купер; 1892 1986) английская аристократка, актриса, прославленная красавица. Упомянутый ниже эпизод с утопленником имел место в действительности.

Джим о такой не слышал.

— Мне хочется быть как она. Она брюнетка, как я, и лихая до чертиков. Это та самая девушка, которая вроде бы взъехала на лошади

по ступеням какого-то собора или церкви, — и с тех пор все писатели заставляют своих героинь повторять этот поступок.

Джим вежливо кивнул. Это было ему не по уму.

— Давай бутылку, — попросила Нэнси. — Хлебну еще чуточку. Капелька-другая и ребенку не во вред. — Она приложилась к бутылке, и у нее снова перехватило дыхание. — Видишь ли, — продолжила она, — у тамошних людей есть стиль. А у здешних нет. Я хочу сказать, здешние парни не заслуживают того, чтобы ради них наряжаться или совершать эффектные поступки. Ты меня понимаешь?

Пожалуй… то есть, пожалуй, нет, — пробормотал Джим.

— А мне бы хотелось чего-нибудь такого. У нас в городе я единственная девушка со стилем.

Нэнси потянулась и обаятельно зевнула.

— Чудесный вечер.

— Чудесный, — согласился Джим.

— Вот бы иметь яхту, — мечтательно проговорила Нэнси. — Плыть по серебристому озеру; по Темзе, например. Шампанское, бутерброды с икрой. На борту человек восемь. И вот один из мужчин, чтобы развлечь компанию, прыгает в воду и тонет — такое случилось однажды в присутствии леди Мэннерс.

— Он это сделал, чтобы доставить ей удовольствие?

— Он не думал, что утонет. Просто прыгнул за борт — повеселить народ.

— А они небось надорвали себе животы, когда он тонул.

— Без смешков, наверно, не обошлось, — признала Нэнси. — С ее стороны уж точно. Уверена, у нее твердый характер — как у меня.

— А у тебя твердый?

— Как кремень. — Снова зевнув, она добавила: — Дай еще капельку.

Джим заколебался, но Нэнси требовательно протянула руку:

— Не обращайся со мной так, словно я обычная девушка. Таких, как я, ты еще не видел. — Она поразмыслила. — Хотя ты, пожалуй, прав. Ты мудрый не по летам.

Вскочив на ноги, она направилась к двери. Джеллибин тоже встал.

— До свидания, — вежливо проговорила Нэнси, — до свидания. Спасибо, Джеллибин.

Она вошла в дом, Джеллибин, с широко раскрытыми глазами, остался на веранде.

III

В двенадцать из женской гардеробной потянулась сплошная процессия плащей, и каждый, как в котильоне, был встречен курткой кавалера; со счастливым сонным смехом пары просачивались через дверь наружу, в темноту, где, подъезжая задним ходом, пыхтели авто, переклинивались компании, теснился вокруг бачка с питьевой водой народ.

Джим, сидевший в своем уголке, встал поискать Кларка. Они виделись в одиннадцать, а потом Кларк ушел танцевать. Поиски привели Джима к буфету с прохладительными напитками, который прежде был баром. В комнате было пусто, если не считать сонного негра, дремавшего за стойкой, и двоих парней за одним из столиков — они лениво забавлялись игральными костями. Джим собирался уже уйти, но тут в дверь вошел Кларк. Он сразу заметил Джима.

— Здорово, Джим! Давай-ка нам сюда бутылку, — потребовал он. — Не думаю, что там много осталось, но чем богаты, тем и рады.