Измена. Я от тебя ухожу
Шрифт:
– Не зарывайся… И да – у Лизы будет брат. Лия скоро родит мне сына.
Я поджала губы, едва сдержавшись и не положив ладонь на живот в машинальном жесте. О том, что я беременна, Миша знать был не должен. По крайней мере, пока. До момента, когда я решу, что мне делать дальше с этим нежданным ребёнком.
– Не перегибай палку, Малинин. Услышу, что ты поёшь дифирамбы своей красотке – выскажу всё, что об этом думаю, – процедила и, пройдя мимо Миши, который даже не отступил с прохода, направилась в комнату дочери.
Едва
– Лизунь… – начал Миша, на что Малинка посмотрела на отца так, словно он собственными руками занёс над ней дамоклов меч.
– Ты уходишь к той тёте и она скоро родит тебе ребёнка, – процедила Лиза и отвернулась.
Прижала к себе длинного игрушечного кота, которого мы не так давно купили ей в Сочи, где катались на лыжах. Когда это было? Чуть меньше года назад. И тогда уже, судя по всему, Михаил был знаком со своей Лией.
– Да, малыш… Мы с мамой разлюбили друг друга. Теперь у меня другая женщина, она беременна… Так бывает, Малюсь… – продолжил сбивчиво муж, а мне захотелось вновь взять какой-то тяжёлый предмет и лупануть по Малинину со всей дури.
– Я об этом не знала, – сказала, испытывая желание сделать хоть что-то, чтобы для Лизки всё не выглядело так, будто мы с её отцом уже не раз обговорили всё и не пришли теперь просто поставить дочь перед фактом.
– Пап… Пап, ну ты чего? – вдруг выдохнула Лизка, после чего лицо её искривилось, и она разрыдалась.
Надрывно, горько и отчаянно. Уткнулась лицом в своего кота и, вздрагивая всем тельцем, ревела так, будто у неё сейчас вся жизнь рушилась. А ведь именно так всё и обстояло.
– Уйди, Малинин! – рявкнула я, бросаясь к дочери, когда Миша попытался неловко прижать её к себе, а Лиза начала вырываться. – Уйди!
Я вклинилась между ним и Малинкой. Меня начало трясти. Мы встретились с мужем глазами – в его взгляде полыхала чернота. Показалось, что Миша вот-вот откинет меня прочь и продолжит «успокаивать» дочь, но он вдруг чертыхнулся через крепко стиснутые зубы и, отстранившись, отступил.
Я дышала тяжело и надсадно, прижала к себе Лизку, которая вцепилась в меня так, словно я была спасением в бушующем океане её жизни. И только моя близость могла удержать её на плаву, дать возможность выжить.
– Вещи позже заберу, – хрипло проговорил Малинин, задержавшись на пороге Лизкиной комнаты.
Взъерошил волосы пятернёй, снова выругался. Клянусь – ещё минута, и я бы действительно швырнула в него чем-нибудь увесистым. Но Михаил пробормотал:
– Я люблю тебя, Лиз… помни это всегда.
После чего вышел сначала из комнаты, затем – из квартиры. И Малинка, жалобно всхлипнув,
И они были лишь крохотным способом избавиться от тех эмоций, которые бурей проносились сейчас внутри.
Малинка села делать уроки. Я с удивлением наблюдала за тем, как Лиза смогла собраться после того, что стряслось. И вот устроилась за столом, чтобы наверстать пропущенный школьный день.
– Напишу Полине, она точно знает все задания, – всхлипнув, сказала дочь, доставая из рюкзака школьные принадлежности.
– Может, в электронном дневнике посмотрим? – уточнила я осторожно, боясь нарушить Лизкино спокойствие.
Даже если оно было искусственным и дочь его выдумала – я была бы последней, кто стал бы отнимать у Малинки эту защитную реакцию.
– Нет, девочки точно знают, – ответила Лиза и уткнулась в свои занятия.
Тихо притворив дверь, я вышла из комнаты дочери и направилась на кухню. Добравшись до неё, тяжело оперлась ладонями на стол. Здесь всё ещё пахло кофе, который совсем недавно себе заварил Миша.
Будь у меня возможность стереть из памяти сегодняшнее утро, точнее всё, что случилось после того, как мы с Лизой покинули консультацию и поехали домой, я бы сейчас просто решила, что у меня самый обычный день.
Чашка мужа, оставленная ровно там же, где он обычно её и забывал, не донеся до посудомоечной машины. Планы на вечер, когда стала бы продумывать, чем побаловать своих детей и Мишу. И несколько заказов, что должна была изготовить в срок. А ещё…
– Чёрт! – выдохнула я, когда раздался звонок в дверь.
Вспомнила, что как раз сегодня ко мне должны были прибыть мама и тётя. Грозились привезти пирожных и устроить чаепитие. Вот только я совсем не была готова ни к этому нашествию, ни к тому, что так или иначе с ними придётся поделиться новостями.
– Тара-а-ам! – воскликнула тётя Алика, когда я открыла дверь.
Она подняла вверх коробку с пирожными и улыбалась так, словно сейчас был самый лучший день в её жизни. Ошарашить с порога тем, что у меня, напротив, самый дерьмовый день?
– Проходите, – сказала я, отступая.
Тётя тут же засуетилась в прихожей, мама окинула меня недовольным взглядом. В общем и целом я знала – рождение дочери стало для неё не самым приятным эпизодом в жизни. Она была любимицей в семье – её отец, мой дедушка, просто обожал единственную дочь. Но отчего-то вложил в её голову какую-то чушь. Вроде того, что она непременно должна родить сына. И мне с самого моего рождения тоже вбивали эту ахинею. Говорили, что раз уж я не уродилась мальчиком, то просто обязана воплотить программу рода в своих детях. Надо ли говорить, что и Надя, и Лиза «программой рода» совсем не являлись?