Изначальные

Антонов Дмитрий

Сын вытер алую кровь с разбитой губы и поднялся.

– Да отец. Ты мудрейший из нас.

Георг презрительно сплюнул, так и не увидев трансформацию сына в голубые крови. Кристофер продолжал оставаться жалким отрепьем, тем, кем были все остальные, включая, кстати, и других принцев, кроме первородного.

«Такой мне не нужен», – подумав, фыркнул король и направился в зал, а Кит, тяжело выдохнул от облегчения и, словно пленник, побрел следом.

Трубы громом возвестили появление короля, свита и знать наклонилась в почтительном поклоне. Георг вошел с балкона в сопровождении пока ещё принца

Уэндемского. Старший сын и наследник Виллберт Минесский, что-то тихо проговорил среднему Освуду Гембгскому и они, еле сдерживая смех, почтительно поклонились своему августейшему отцу повелителю. В отличие от младшего брата, принцы уже обзавелись землями, дарованными королем в рубежных с диким краем областях, таким образом, и очевидно, отец в их лице получал готовых сорваться с цепи псов, желающих расширить свои небольшие на сегодня территории и хоть как-то по величию, приблизиться к августейшему прародителю. Однако их ждала та же судьба что и первого сына бессменного короля, породившего новую династию Маргеманов. То было жестко оговоренная территория, с неизменными на протяжении всех тысячелетий границами.

Даже сейчас спустя четыре столетия, после смерти первого принца, дарованные ему земли, ни на йоту не изменились, хотя надо признать, попытки переломить эту данность имелись.

Как бы то ни было, король величавой походкой проследовал мимо знати и, поднявшись на постамент, занял по праву принадлежащий ему трон.

Наступила тишина.

Все ожидали слово Георга, и лишь Кит, тихо протиснувшись меж старших братьев, встал у них за спинами не в силах выносить эту помпезность.

– Оданион, – призвал король герцога Маргеманского. Тот вышел из толпы, преклонив колено. – Твой род давно просит новые земли, это так?

– «Как будто он не знает», – подумал Кит.

– Это так, Ваше Величество, – покорно сообщил герцог.

– Я переосмыслил вашу роль в моей новой компании, – медленно начал король. – Ваша заслуга при взятии пустынной Латаки, говорит о возможности использовать вас как увещевателей варваров в диких землях, куда скоро двинется Наше войско.

– Быть полезным Его Величеству, честь для нашего дома, – заискивающе ответил Маргеман.

– Хорошо, и помни Оданион, это последняя возможность для твоего рода возвыситься. Я в отличие от вас, не забыл про бунт двухсотлетней давности.

– И мы приняли справедливую кару из рук вашего сиятельного величества, – залебезил герцог.

– Более наказаний не будет. Я истреблю вас, если станете бесполезны, тем более что ваше сношение с другими знатными семьями и так сильно разбавило мою кровь. – Маргеман продолжал стоять склонившись. – Кстати, – король посмотрел на младшего сына и осведомился у герцога, – если я прикажу взять силой деву, что ты ответишь?

– Лишь спрошу сколько раз, Ваше Величество, – король громко засмеялся и осмотрел толпу знати. Найдя там новое лицо, он вызвал цветущую деву предстать перед собой.

– Кто ты? – спросил Георг.

Незнакомка, испуганно озираясь, молчала.

– Это моя жена, – произнес вышедший из толпы посол Финикии.

– По одежде видно, – выкрикнул Виллберт, – точнее, по её полному отсутствию.

Действительно, на финикийке была лишь белая туника, да сандалии.

– Возьми

её Маргеман, – громко приказал король. – Три раза чтоб не надрываться, – словно по команде, по залу прокатился смех, посол замер не в силах поверить в происходящее. – Ты против, финикиец? – удивился король.

– Нет ваше Сиятельность, мы рады услужить нашему союзнику! – раболепно гнусавил посол.

– Тогда смотри, – Георг жестом велел герцогу начинать.

Тот подвел финикийку к столу и, развернув, жестко взял её сзади.

– Да я помню ещё те времена, – с вожделением глядя на соитие, говорил король, – когда в моих залах творилось всеобщая страсть, и это было славно! Мужи брали тех, кого хотели и когда того желали. Теперь же посмотрите на себя, вы обвешаны золотом словно вымпел, к тому же, чтобы докопаться до дамской лагуны нужно поднять с дюжины юбок да порвать панталоны!

Хохот и смех вновь разнеслись по тронному залу, лишь юный принц безмолвно стоял в этой вакханалии разврата, да с жалостью смотрел, как порочат добрую женщину.

Отвлекшись от созерцания за пыхтящим герцогом, король вызвал своего наследника принца Виллберта.

– Сын, завтра ты отправишься в свои земли и соберешь карательный отряд, – наследный принц низко склонил голову. – Мне нужны новые рабы, а тебе территории.

– Насколько дозволено углубиться в дикие земли? – уточнил Виллберт.

– Покоришь столько, сколько сможешь удержать без моей помощи.

– Да отец, – широко и алчно улыбаясь, наследник поднял голову и взглянул на августейшего родителя.

– Освуд, у тебя такая же задача, – обратился Георг к среднему сыну, тот поклонился, стоя в толпе. – Впрочем, как и у тебя Оданион Маргеман, – герцог продолжал вдалбливать жену посла в стол и, запыхавшимся голосом, поблагодарил короля. – Ну, хватит уже! – с отвращением остановил соитие Георг. – Никакой радости нет, она хоть бы посопротивлялась что ли, ради приличия!

– Похоже, ей это нравится Ваше Величество, – надевая штаны, ответил Маргеман. – Женское лоно взмокло, если не возражаете, я уведу её отсюда, чтоб не досаждать Вашему взору, и продолжу то, что начал.

Король внимательно посмотрел на обалдевшую от удовольствия финикийку и жестом велел им удалиться. Маргеман схватил свою добычу, затем поволок в совещательную комнату, закрыв за собой дверь, под всеобщие одобрительные выкрики и лицемерные улыбки. Через минуту из комнаты стали доноситься довольные женские вздохи.

– А он не промах, этот герцог, – усмехнулся Освуд.

– Что сам её хотел объездить?! – съязвил Виллберт.

– Хватит, – прервал их король. – Удовольствие не должно мешать делу, – сыновья низко поклонились. – Ступайте и готовьтесь.

– Да отец, – хором ответили принцы, затем быстрым шагом удалились.

– Кристофер! – младший сын вышел на середину зала, преклонив колено перед отцом повелителем. – Теперь ты мой инквизитор. Если не справишься, то пойдешь покорять кельтов.

По залу прошелся шепоток. В кельтских землях за последнее столетие сгинуло пять экспедиций, и никто не вернулся, чтоб рассказать о, произошедшем. То была несомненная смерть, ибо общеизвестно – младший сын слабак, и не потянет должность инквизитора, с которой так хорошо справлялся его старший брат.