Изначальные
Шрифт:
Вечерний сад всё также пуст.
Удобно расположившись на излюбленной скамье, пытаясь унять дрожь в руках, новоиспеченный лорд Маргеман достал из кармана текущую корреспонденцию, нарочито делая вид, что всецело ею поглощён и в этот миг прогремел сигнал колокола.
Лада
Лада вот уж как десятый день вышивала старшему брату дорожный плащ из волшебной материи, любезно предоставленной Светозаром. Хоть Градимир и предпочитал аскетизм, как в быту, так и в одежде, но жёлтого грифона она сладила. Золото на красном смотрелось изумительно! Лада полюбовалась своей работой и аккуратно свернула подарок.
Завтра им исполняется тридцать.
Брат возмужал, став опорой отцу, но вот отношение со средним у него очень натянутые. Волибор вошел в тот безумный возраст, когда волей-неволей станет бросать вызов всему сущему, и не только старшему брату, посему Градимир должен понимать и быть терпимее. Однако именно это и не получалось.
Другое дело двоюродные братья. После прихода, младшие Словичи полностью завладели вниманием брата и теперь, вся веселая троица практически не разлучалась. Изредка они навещали её и все чаще брали с собой Олега на те, или иные мероприятия, да и просто так в свою компанию. Волибор же предпочитал одиночество и затворничество, за исключением того времени, когда тренировался на мечах с витязями отца или велизарными.
Лада открыла стоящий рядом сундук. Там, помимо изготовленного для Олега синего плаща, лежал и коричневый для Волибора. Ещё рановато для подобных даров, но, чтобы хоть как-то скрасить одиночество среднего братика, Лада решилась и, взяв дар, быстро устремилась в нужную светлицу.
Полдень.
Отец с дядей отправились на охоту, взяв с собой всех, кроме Волибора. Тот отказался, но другим не терпелось вновь пострелять из лука и помахать мечами, ведь десятидневный траур закончен и жизнь продолжается. Она их понимала, радость встречи от долгой разлуки была омрачена трагическими событиями, но единение семьи все же взяло верх. Полностью погруженная в свои мысли, Лада вошла без стука и замерла у входа, не веря глазам.
Коричневый плащ выпал из рук, а вдалбливающий сзади, зареванную служанку, в кровать Волибор, вскочил и, чертыхаясь, закутался в покрывало.
– Тебя не учили стучаться сестрица?! – переводя дух, спросил он.
Первым порывом было отвернуться, но что она там не видела, в конце-то концов! А вот его поведение, это нужно было срочно пресечь.
– Ты что делаешь мерзавец?! – грозно спросила Лада.
– А на что это похоже? – как ни в чем не бывало, ответил Волибор.
Девица от стыда, лежа на животе, закрыла лицо руками.
– На насильнечиство! – вскрикнула княжна.
– Разве тебя насилуют? – спросил девицу Волибор.
– Нет, владыка, – икнув, ответила служанка.
– Вот видишь сестрица, ей нравиться, а ты врываешься ко мне и обвиняешь в страшных грехах!
– Ишь, какой герой любовник выискался, – поставила руки в боки княжна. – Я тебе сейчас покажу, как девок-то портить. Кто ты? – обратилась она к девушке.
– Авдотья, – всхлипнула та.
– Вставай, одевайся и уходи, – приказала Лада, поднимая плащ и вытаскивая спрятанный кожаный ремень. – После явишься ко мне.
– Лежать! – тоном доселе Ладой неслыханным, приказал Волибор.
Девица застыла, так и не решившись встать и ретироваться.
– А ты, дражайшая сестрица, знай своё место!
Лада бросила подарок, так и не достав ремень, вместо этого она плотно закрыла дверь, подошла к стене и вынула висевшую в ножнах сталь. Фурианская кровь закипала невиданной ранее бурей. Средний брат усмехнулся и, накинув штаны, вынул свой.
Они сошлись, сестра и брат, в смертельном танце белой стали.
Волибор вначале оказался ошарашен умением Лады фехтовать, но быстро придя в себя, и не гнушаясь физическим превосходством, атаковал.
Сарафан несколько стеснял движения, но мама втайне от отца обучала Ладу премудростям фурианского боя, даже связывала в процессе тренировок ноги, посему, княжна, словно вода перетекала под рубящими удара брата, который позабыв, кто перед ним, махал мечом со всей дури.
А Лада то думала из-за чего Градимир так нетерпим к Волибору, похоже, что он знал о пагубных пристрастиях среднего брата и покрывая неразумство, старался вернуть того на дорогу чести и нравственности.
«Вот я слепая воистину»! – корила она себя, отбивая остервенелые выпады Волибора.
Минута шла за минутой, Лада играючи обивалась, при этом показывая всю тщетность попыток среднего брата её ранить.
«Пора заканчивать!»
Ей надоело фехтовать со слабым соперником, да и не для того Лада вынула сталь, поэтому изловчившись, она отвесила среднему брату смачного тумака и пока тот делал шаг назад, подстегнула мечом одеяло, накинув на нагую Авдотью, прикрыв от постороннего глаза, а сторонний глаз появился. Наконец-то услышав звон мечей, двое из охраны ввалились в опочивальню, застыв в изумлении. Жгучая схватка между братом и сестрой ввергала в шок.
В тот же момент затрубил горн, извещающий прибытие князя.
– Все в порядке, – отмахнулась Лада, – ваша помощь ему не понадобится.
Стражники, в полном недоумении поклонившись, вышли, закрыв за собой дверь. Волибор же в это время, пытался восстановить дыхание.
«С выносливостью у него непорядок!».
– Если ты её не отпустишь и не прекратишь своё распутство, я всё расскажу отцу! – грозно, предупредила Лада.
– Убирайтесь! – процедил Волибор.
Шок от бессилия клокотал в его грязном естестве, понимание того, что он не смог одолеть необученную сестру, словно адский маховик накручивал нервы княжича.
Девица вскочила и, накинув прозрачный балахон, выбежала на балкон, скрывшись в покоях Градимира.
– Так она ещё и не твоя служащая! – воскликнула Лада, метнув меч в брата, лезвие воткнулось в обитую деревом стену, аккурат, в пол-локтя от головы. – Да ты подлец, Волибор! Не смей более к ней приближаться!
Выходя из опочивальни, княжна не обратила внимания, как наступила на свой так бережно хранимый подарок, а Волибор налив мёда дрожащими от злости руками, жадно выпил весь кубок без остатка.