Изнанка матрешки. Сборник рассказов
Шрифт:
И – бескрайняя даль, жаркие лучи солнца, приглушённо шуршащий под ногами высохшая трава и всепланетная тишина.
Шли мы недолго. Остановились у большого камня. Я часто пробегал мимо него. Он казался нелепым на равнине и служил неплохим ориентиром. Камень старый, в трещинах, вокруг него горки каменных крошек. Но сегодня камень был расколот или разъединён на две половины, стоящие под углом друг к другу.
Под камень вела довольно широкая лестница и терялась в полусумраке глубоко внизу.
Не останавливаясь, мой провожатый стал опускаться вниз по ступеням. Я, чуть поколебавшись, следом за ним. Он за всё время ни разу не оглянулся, наверное, был уверен, что я не сбегу, не отстану, не нападу на него сзади.
Зелёные остались наверху, остановившись перед камнем, и тут же уселись на землю.
За мной раздался шорох, оттуда упала тень – ловушка захлопнулась. Вот тут-то я, наконец, испугался и основательно осознал невероятность происходящего со мной.
– Никаких следов, никаких намёков на былое существование, если не цивилизации, то хотя бы примитивного разума, – говорил нам Коппент во время ознакомительных прогулок по планете. – Зелёные?.. Да, конечно… Но пока как казус. Даже пока не понять откуда. Может быть, извне. Пока загадка, но сколько их решалось на каждый планетах… Зелёных вначале не было и никто их не видел. И, вообще, кроме толпы, что преследует вас, ни одного зелёного нигде на планете больше нет. Мы с орбиты прочёсываем каждый квадратный метр…
– Конечно, когда сюда, наконец, прибудет серьёзная экспедиция, она раскопает, что здесь происходит. С зелёными разберётся…
– Фауна и флора деградируют, – печально продолжал начальник станции. – Из животных, похоже, остались одни монстры, пожирающие самих себя. Растения… Одни колючки… Древняя планета.
Внизу нас ожидали. Четверо.
Я оказался перед ними, рыхлыми, раздавшимися в ширину. Все на одно лицо, молчаливые, безволосые и безбровые. Грудь вперёд
Кажется, настроение у них мирное.
– Авей! – внезапно высоким голосом выкрикнул один из них и ткнул в мою сторону толстым коротким пальцем руки.
Кто его знает, что он от меня хочет? Другие уставились в меня угольными глазами. Ждут? Чего? Кто я?
– Алексей… Алексей я.
– Авей! – снова выкрикнул тот же антропоид и показал пальцем вверх.
Я видел в нём ожившую карикатуру – коротышка, ладонь лопатой, указующий перст.
Я постоял, собираясь с мыслями. Посмотрел на матовый свод подземелья. Непонимающе пожал плечами.
– Авей! – палец показал вниз.
Вот пристал! Что ему от меня нужно, что он пытается у меня узнать? Что, они сразу со мной поговорить решили? Оптимисты, однако!
Не подумайте обо мне, как о бесстрашном, ничему не удивляющемся человеке. Я находился на взводе, ведь передо мной некто! И пытаются войти со мной в связь…
– Клотыш! – палец вниз. – Клотыш! Авей, Алексей! – палец на меня. – Авей, Клотыш, – палец опять указует вниз.
Он что, не понимает, что я его не понимаю?
А, может быть, всё намного проще, чем мне кажется. Я тут стою, ломаю голову, они вот тоже из себя выходят. Но ведь не исключено положение, что мы уже понимаем друг друга.
С минуту я ещё терпел их крик, а потом рискнул.
– Алексей! – подражая им, пронзительно выкрикнул я, и показал на себя. – Недотрога! – копируя, ткнул пальцем вниз. – Земля! – Они подняли шары-головы, следя за моими указаниями. – Авей? – протянул я руку к ним, к клотышанам.
Их как током ударило. Они наперебой заговорили, кто кого перекричит, обо мне, казалось, забыли. Потом как по команде смолкли и, не посмотрев даже в мою сторону, будто меня и не т перед ними, пошли вдоль высокой и широкой галереи, коней которой терялся в грязно-бурой дымке. Со мной остался мой провожатый, всё такой же бесстрастный и безучастный. До сих пор он не сказал ни одного слова, даже когда рядом шла перебранка тех четверых.
– Алексей, – на всякий случай я напомнил ему своё имя, а заодно и о себе.
– Алексей, – довольно сносно повторил он, поманил меня рукой и свернул в другую галерею – более узкую, ниже, темнее.
Я потащился за ним. Потащился, потому что почувствовал страшную усталость и безразличие ко всему – моя психика не позволяла попадать в такие передряги. Пока что я видел эту сторону случившегося со мной. Восстанавливая силы, я отключился от окружающего меня непонятного подземного обиталища клотышан.
Галереи, переходы. По пути встречались небольшие группы невозмутимых и нелюбопытных обитателей этого подземелья.
Хотя меня как-то не занимал вопрос, куда это мы идём, но провожатый шёл впереди не быстро, но всё вниз, вниз. И как будто по спирали, а, может быть, по кругу…
Под ногами появился тонкий слой жёлтого речного песка. Воздух чистый, без запахов. И вокруг шум, настоящий шум – то гудки какие-то, то крики, визг, клёкот, резкие удары. Стало светлее. Свет рассеянный, но светильников не видно.
Страхи мои (а были ли они?) постепенно улетучились, а медленная монотонная ходьба вернула силы. Появилась какая-то будничность в этом шествии. Коротышка клотышанин колобком катил передо мной, я подобно цапле на его фоне вышагивал за ним.
Лишь однажды мой провожатый остановился и поднял руку. Навстречу нам вышел его двойник – я их не мог различить. Они обменялись отрывистыми выкриками.
– Клепс! – не оборачиваясь ко мне, произнёс мой клотышанин, когда другой показал, по-видимому, куда нам следует идти дальше и, даже не взглянув на меня, ушёл с дороги.
«С характером народ! – подумал я о клотышанах. – Да и вообще хмурые какие-то. А что? Клот, скажем, на их языке означает – хмурый, а ыш – народ. Или кло – хмурый, а тыш – народ. Кло-тыш – хмурый народ!»
Мои этимологические изыскания были прерваны выходом по светлые своды неизвестной уже по счёту галереи.
И ещё я думал, шагая в неизвестность, о том, о сём, а подспудно, но пока сдержанно, билась одна робкая, однако постоянная мыслишка.
Случай со мной, если это не иллюзия, – пожалуй, уникальный в практике Контакта с внеземным разумом. Контакта, о котором пишут всегда с заглавной буквой.