Изнанка желаний
Шрифт:
И вот на этом моменте я поняла, что со мной играют. Уж не знаю, чем эта скотина питалась на деле — мясом или моими эмоциями. Но и то, и другое она получала в избытке. А ещё тело бывшей волшебницы было куда более натренированным. Видимо, то, что засело в ней после смерти, полагалось на эти рефлексы, на отточенность движений. Неофитке вроде меня, не занимавшейся боевыми искусствами, нечего было противопоставить дохлому профессионализму.
Кроме Концепта. Если б я знала, как его пробудить!
Я скрипнула зубами. Самое время сдаться и поднять кверху лапки? Как
Стоп… А может, все неудачники так думают?
Печально, но врага мои внутренние терзания не волновали. Труп кинулся на меня с удвоенным усердием. Как кстати — а у меня от потери крови перед глазами задвоилось. Я что-то крикнула, куда-то ударила, кого-то пнула — не понять, настоящего мертвеца или его призрачного двойника. Судя по недовольному шипению, первое.
Почему-то болел язык. Я что, успела его прикусить? Вот незадача. Шатаясь, я подняла кулаки. Руки дрожали от слабости. По какой-то причине тварь нападать не спешила. Вертелась и встревоженно лязгала челюстью. Та болталась чересчур свободно.
Чудесно. Я её оглушила. Ну, теперь держись, мразота. Я из тебя всех демонов повыгоняю.
Только отчего так потемнело? Неужто — всё? А я только разухарилась.
Подскочив к мёртвой волшебнице и едва не повалившись ей под ноги, я обрушила на неё град ударов. С противным хлюпаньем лопнул нос, нижняя челюсть отвалилась. Из вздувшихся вен лба на меня брызнула чёрная жидкость.
Мертвец отмахивался, но как-то неохотно. В его алых глазах читалась нерешительность. Затем они вспыхнули лютой злобой. И что самое парадоксальное — не на меня, ибо смотрели они будто сквозь. На что-то, что видела лишь тварь.
Я воздела кулак для добивающего взмаха, и тут меня накрыло. Тьма окончательно сомкнулась, поглотила без остатка. Из неё выросли призрачные очертания домов. Трепещущие, меняющиеся контуры многоэтажек, круг которых образовывал до боли знакомый двор.
Раннее детство. Квартира родителей. Та, в которой ночевал и я, пока тускло тлеющий огонёк не сжёг всё дотла.
Я недоверчиво ощупал себя. Снова мужчина, нет — мальчик. Ребёнок. Снова засасывающая топь отчаяния, с которой нельзя свыкнуться, но можно примириться. И страх — нежелание возвращаться. Видеть их. Переживать. Проживать.
Но как я здесь оказался? Почему?
Дотронулся до подрагивающих качелей. Набрал в лёгкие воздуха. Воняло сигаретным дымом. Высунул язык.
Всё казалось настоящим — вкус, запах, прикосновение. Всё, кроме реальности, которую я видел перед собой.
Что это? Предсмертные видения? И почему так темно? Почему меня окружает тьма? И почему…
— Сандр, — сказали позади. Я застыл. Меня бросило в дрожь.
— Сандр! — повторили нетерпеливее, требовательнее. Я ощутил кислое дыхание на щеке. Пропитанное алкоголем. Предвещающее неприятности.
Сандром меня звал лишь один человек. Звала — когда злилась. А злилась она часто. И так же часто срывала на мне злость за то, в какую бездну провалилась её жизнь.
Меня ухватили за руку. Сильно сдавили. Как обычно, придётся натягивать рукава поглубже, чтобы не докапывались до синяков…
Что-то было неправильно.
Всё.
Я не ребёнок. А она давно мертва. И куда бы меня ни занесло, кто бы со мной это ни сотворил — он не имел на это права. Нельзя так безжалостно выдирать воспоминания. Это иллюзия. А значит, её можно развеять.
— Исчезни, — просипел я, — Уйди.
— Как ты со мной разговариваешь?!
Удар наотмашь. И табачная вонь. Не надо поворачиваться, или призраки получат своё.
— Исчезни! Пропади! Сдохни! Уйди-уйди-уйди!
Контуры домов подступили. Двор сдавался над их нажимом, сжимался. А я ощутил, как во мне вскипает ярость. Дикая, бесконтрольная. Хотелось разорвать всё в клочья — вместе с тем, кто меня сюда запихнул.
Грудь сдавило. В ней разгорелся огонь. Иллюзия дрогнула, подалась — и разлетелась на клочья истаивающего мрака.
Я поперхнулась, судорожно закашлялась. Мгновением позже пришло понимания — я валяюсь на тротуаре, и надо мной раскинулись небеса. На них светило солнце, чей свет поглощала Ложная луна. Если судить по лёгкой размытости и болезненным цветам облаков, я по-прежнему находилась в Изнанке.
— Очнулась! Сама! — воскликнула над ухом.
Я поморщилась. В висках билась боль. Другой её источник растекался по боку. Вспомнив, что у меня, вообще-то, вырвали шмат мяса, я полезла туда. Пальцы уткнулись в тонкую мягкую кожицу. Жутко чувствительную. Я чуть волком не взвыла.
— Не лезь туда, дура!
Я резко села, отчего в боку закололо с удвоенной силой.
— Кто сказал? Кого бить?
На лоб легла прохладная ладонь, успокаивающе погладила.
— Ну, ну, вояка. Спокойнее. Ты уже всё всем доказала.
Я глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь успокоиться. Получалось паршиво. Я же только что чуть не пропала в лабиринте своих страхов. А до этого меня почти сожрала жуткая тварь. Какое ж тут спокойствие?
— Понимаю, ты себя чувствуешь не лучшим образом. Но по-другому тебя было не вытащить. Ментальная сопротивляемость у таких штук высочайшая, если не крыть по площади с выкладкой на полную, то её не пронять. Да что там, она очнулась, ещё когда мы бежали к выходу! Секунда промедления, и пиши пропало.
— А?
В поле зрения показалась девчушка с двумя легкомысленными косичками. Каштановые волосы волнами ложились на её плечи. Она беспрестанно поглаживала их, будто хотела унять тревогу.
— Я Вероника. А вон там сидит Майя.
Вторая девушка, с выкрашенной в фиолетовый причёской, обнаружилась у здания, возле которого вихрился чёрный туман. Когда Вероника назвала её, она слабо кивнула и более не шевелилась. Налицо признаки сильнейшего истощения.
Но не это главное. Передо мной волшебницы. А это означало, что они вполне могут обернуться врагами, стоит им узнать, что я безродная. Чтобы избежать бесславной гибели сразу после чудесного спасения, я подняла руку. На запястье красовалась метка Дарьи.