К звездам (Клуб Любителей Фантастики — « F»)
Шрифт:
Короткая осень халвмеркского года уже почти закончилась, и дальше к югу дни становились все короче. Вскоре солнце перестало вставать, и в южном полушарии началась зима, четыре земных года сумерек. Сельскохозяйственный сезон.
Когда пустыня поплыла мимо окон машин, пассажиры забыли обо всех неудобствах и предложили даже увеличить срок дневного перехода. Вскоре им предстояло оказаться дома, а это означало конец лишениям. Ян, который вел первый движитель, первым увидел столбы. Солнце садилось за горизонт, и тени становились длиннее. До сих пор, в течение долгих дней они видели лишь неизменные песок и камень пустыни. Перемена была внезапной. Ряд столбов изгородей обозначал границы выжженных, изрытых полей. Вот
— Вот и хорошо, — сказал Отакар. — Вот и приехали. А то я уже начал уставать.
Ян не радовался, даже не улыбался.
— Ты еще очень устанешь, прежде чем все закончится. Нам надо выкачать кукурузу и разгрузить поезда.
— Лучше не напоминай. Тебе придется выслушать много протестов.
— Пускай. Если у этой планеты и есть будущее, то лишь потому, что урожай будет здесь, когда прибудут корабли.
— Если… — сказала Элжбета.
— Да, все время это «если». Но мы должны действовать так, как если бы это уже случилось. Потому что, если не прибудут корабли, все будет кончено. Но это начнет нас волновать позже. Нет смысла сидеть, как скелеты на пиру, остановим поезда на Центральном Пути, поставим на тормоза и поглядим, нельзя ли сегодня устроить вечеринку. А к разгрузке кукурузы мы сможем приступить и после того, как выспимся.
Вечеринка вполне соответствовала порядку вещей, протестов не последовало. Температура снаружи упала до восьмидесяти градусов, и праздник можно было устроить на свежем воздухе, чтобы никто не толкался локтями. Когда поезд окончательно остановился между рядами фундаментов, двери распахнулись. Ян смотрел, как людской ноток выплескивается в сумерки, затем медленно поднялся по скобам спустился из кабины на землю.
У него была еще работа. К тому времени, когда он вошел в заднюю часть главного хранилища силоса, из машин уже были вынесены первые стулья и расставлялись первые столики. Он шел мимо толстых стен, которые еще излучали тепло жгучего лета. На тяжелой металлической двери толстым слоем осела пыль. Дверь была заперта на два механических замка и один электрический. Он испробовал все свои ключи один за другим, затем надавил. Он запер за собой дверь и огляделся. Обстановка была знакомой.
Это помещение центрального контроля за водоснабжением было идентично тому, которое он запер в Севгороде, прежде чем отправиться в рейс. Две комнаты управления были единственными, в которых постоянно работали кондиционеры и поддерживалась определенная температура воздуха.
Прежде чем привести программу в действие, Ян сел в кресло за консолью и одну за другой включил все камеры водной станции, находившейся в горах над побережьем, в полутора тысячах километров отсюда. Первая была вмонтирована в толщу железобетона наверху станции, и, повернувшись, стала давать панорамное изображение. Все было в порядке. Ян выяснил это из распечатки, которая давно бы уже сообщила ему о неисправности, если бы таковая возникла. Но он чувствовал, что не сможет успокоиться, пока не проверит все сам. Конечно, это нерационально, но все хорошие механики чуточку нерациональны. Нужно любить машины, чтобы они хорошо работали.
Прочная и мощная технологическая крепость. Невзрачная, пустая наружная поверхность выветренного бетона трехметровой толщины. На краю здания сидели несколько летающих ящероидов, но сразу же улетели, хлопая крыльями, когда глаз камеры повернулся в их сторону.
Далеко внизу бились о камни морские волны. Когда сместилась точка наблюдения, в поле зрения попали закрома, наполненные наполовину добытыми из моря богатствами, побочными продуктами обессоливания. В одном из них была по меньшей мере тонна золота. На Земле это бы стоило целого состояния, но на Халвмерке оно ценилось лишь за устойчивость к окислению — шло на облицовку движителей и сельскохозяйственной техники. Последним в поле зрения оказался глубокий канал, уходящий по горному склону к черной пасти туннеля в двух километрах ниже.
Внутренние камеры продемонстрировали совершенство и могущество гигантского комплекса машин, построенного надолго и с большим запасом прочности. Настолько качественно он был собран, что Ян за все эти годы, проведенные на планете, заходил сюда один единственный раз. Инспекция и текущий ремонт были автоматизированы. Это был собор гулкого молчания, редко посещаемый и постоянно действующий. Четыре года он был недвижим, топливный генератор едва урчал, вырабатывая электричество лишь для систем наблюдения и техобслуживания. Сейчас ему снова предстояло ожить. Программа включения была длинной и сложной, саморегулировалась на каждом шагу. Конструкторы, разработавшие ее, умерли столетие назад. Но и тогда они хорошо делали свое дело.
Ян включил компьютер, получил опознавательный сигнал и набрал ключевой приказ к включению. Некоторое время ничего не было видно, поскольку внутренняя проверка составляющих находилась во главе перечней. Когда сигнал прошел, медленно повысилась выдача энергии генератором. Затем мощные насосы, вмурованные в прочный камень морского дна, начали подавать морскую воду по трубам на станцию. Тут применялась вариация магнитной бутылки, в которой происходит плазменная реакция, — она была модифицирована, чтобы захватывать воду и отклонять ее поток. Вода мгновенно испарялась, и большак часть водяных паров поступала в холодильный агрегат.
За последнее время Ян видел слишком много людей и говорил слишком со многими, и теперь был рад уединению. Он долгие часы смотрел на экраны, читал распечатки, пока первые брызги воды не ударили в желоба, превратившись секундами позже в ревущую реку. Она понеслась вниз, унося с собой песок и пыль, и наконец исчезла в туннеле. Пройдут дни, прежде чем первая грязная струя проложит себе путь в туннелях и каналах и достигнет города.
Отдельный поток густого рассола потек по стоку, пробитому в склоне горы, обратно в море. Еще по меньшей мере неделя пройдет, прежде чем заработают экстракторы, которые будут забирать из морской воды все элементы. А сейчас все, что нужно — это мощный поток, который наполнят, и прочистит каналы. Теперь дело сделано, и он устал. Вечеринка, он и забыл о ней. Вероятно, она уже в самом разгаре. Что же, возможно, удастся ее избежать. Он утомился и нуждался в сне. Поднявшись, взял из шкафа прибор — монитор, постоянно показывающий водяные механизмы, и повесили его на пояс.
Ночь снаружи была душная, но легкий бриз делал ее сносной. Судя по звукам, вечеринка уже шла полным ходом — еда заканчивалась, но питье еще лилось рекой. Пусть веселятся. Если не считать перипетий рейсов, жизнь у них достаточно однообразна. Когда начнется сев, праздники придется отложить на долгие годы.
— Ян, а я как раз за тобой, — сказал Отакар, появляясь из-за угла здания. — Виделся с Главами Семей. Ты им нужен.
— Что они, не могут подождать, пока мы выспимся?
— Они очень настойчивы — оторвали меня от кувшина с отличным холодным пивом, к которому я и собираюсь вернуться. Они поставили купол и уже заседают там. Увидимся утром.
— Спокойной ночи.
Ян не мог идти слишком медленно, купол был недалеко. Теперь, когда завершилось первое путешествие, вновь начнутся нытье и жалобы. Приятно это или нет, а надо поговорить с ними. Пусть это выходит за рамки привычной для них жизни, но завтра они должны всем миром приниматься за кукурузу.
В дверях проктор при полном вооружении при его появлении сначала постучал и только потом пропустил. Все были в сборе. Главы Семей и офицеры технической обслуги. Молча дождались, пока он сядет. Первой заговорила Хрэдил. Эта роль досталась ей.