Кабальеро де Раузан

Перес Фелипе

– Сколько вы дали за камею?

– Сотню фунтов стерлингов.

– Сколько по-вашему стоит это украшение?

– Три сотни фунтов.

– Хорошо, я дам вам четыреста фунтов, если в течение двух часов вы принесете мне украшение.

– Но что я должен сделать, чтобы…?

– Это ваши заботы. Я лишь должен указать, чтобы тот, кто нашел украшение, получил его полную стоимость, а вы – хорошую комиссию.

– Я попробую.

– Жду вас в течение двух часов.

– Попробую, попробую.

Ювелир удалился. Через два часа барон написал Лаис записку:

«Сеньора,

Ман вручит вам это письмо и драгоценную камею сеньориты де Сан Лус. Отошлите ее и скажите, что ее нашел ваш слуга. Не могу сказать, как я нашел драгоценность, но она нашлась. Простите, что надоедаю, но надеюсь, вас не затруднит эта небольшая помощь вашей подруге Эве. Раузан».

Лаис замучила Мана расспросами о том, как нашлась камея. Ман сказал, что ничего не знает, но Лаис не верила.

Затем она отправилась в дом Эвы и передала письмо сеньора Раузан:

– Прочтите.

Эва прочла записку, закрыла лицо руками и заплакала у Лаис на груди. Наконец, Эва сказала:

– Сеньор де Раузан заплатил двойную стоимость за камею. Иначе она бы не нашлась. Меня это унижает, но что мне делать? Вернуть деньги? С другой стороны, его тайна мне не принадлежит. Лаис, дорогая, я хочу умереть! Почему вы не сделали, как он просил? Я бы поверила, а теперь…

– Что теперь?

– Теперь я соединена с ним еще одной узой и не могу поблагодарить его. Я скажу отцу, пусть он заплатит за украшение.

– Мы сделаем так, чтобы тот сознался и расскажем об этом.

– Вы так считаете?

– Да, Эва.

– Да, у вас есть надежда. А я умираю. Если однажды вы расскажете ему об этом, то сообщите, что я при виде записки сказала: «Барон чувствовал, что я еще дышу и ударил еще раз». Как это жестоко!

Лаис опечалилась и повторила: «Жестоко, да, жестоко, это правильное слово».

Никому не сказав, Эва вынула бриллианты из камеи и послала их в дом умалишенных. Эва думала о безумной супруге кабальеро, умершей в приюте.

Иногда она восклицала: «Почему Уго не отправил мне камею без бриллиантов? Незачем было покупать эти камни, прекрасные, но ненужные, как моя любовь! Как же он благороден! Чего не сделаешь для женщины, которую любишь!»

XV II

Эва все слабела. Старый сеньор де Сан Лус был безутешен и не хотел, чтобы доктор Ремусат отходил от постели дочери. Доктор сказал:

– Бесполезно. Сеньорите нужны не лекарства и врач, а спокойствие.

– Она поправится?

– Затруднительно, но возможно.

– Но чем она больна, доктор, что вы мало чем помогаете ей?

– Сеньорита на последнем издыхании, как истекает песок из песочных часов. В таких случаях только Бог может помочь.

– Почему она так чахнет?

– По душевным причинам, превосходящих наши медицинские средства, в лечебных свойствах которых мы разбираемся лучше, чем в болезнях людей.

– Душевным причинам?

– Да, сеньорита безнадежно влюблена.

– Доктор!

–

Она рассказала мне, и я не могу скрывать это от отца и друга.

– Но где этот жестокий человек, который так заставил ее страдать? Скажите, доктор, и я убью его. Убью, нет! Я безрассуден, – добавил рыдающий старик. – Скажите мне, чтобы я пошел к нему, кинулся ему в ноги и попросил, чтобы тот предложил руку и сердце моей дочери. Мы станем его рабами, а Эва будет спасена.

– Этот человек не виноват в случившемся.

– Почему?

– Этот мужчина женат и не сделал ничего, чтобы ваша дочь полюбила его. К тому же… он любит Лаис, неразлучную с Эвой, вдову Эдмундо Левеля.

– О, сколько несчастий в довершение ко всему, доктор! Значит…

– Значит, мы ничего не можем поделать, лишь дать сеньорите спокойно умереть, как она желает.

– Но это невозможно доктор! Моя Эва! Это невозможно! О, сеньор де Раузан! О, сеньор де Раузан, потому что это он.

– Вы обвиняете его? Он не виновен.

– Невиновный, который разбил сердце моей дочери!

– Да, друг. Он сделал все, чтобы предотвратить эту зловещую страсть, но не у всех есть рука Геркулеса, чтобы задушить чудовищ. Он избегал вашей дочери, обращался с ней безразлично, холодно, сказал, что не любит ее и не может любить женщину, что даже…

– Откуда вы знаете это?

– От него и вашей дочери. Сначала я тоже винил его, но он сказал: «Доктор, сжальтесь и не обвиняйте меня. По жестокой прихоти судьбы я внушаю страсть, которую сам не чувствую, я не могу любить женщин, которые меня любят. Я человек изо льда, моя душа бесчувственна к лести и искушениям прекрасного пола. Моя любовь к женщинам – простая вежливость, я ищу их общества, чтобы как-то облегчить свою неспокойную душу. Я ищу их, как цветы или свежий бриз, когда меня одолевает усталость собственных трудов или мыслей. Меня пугает, когда женщина выражает расположение или любовь. Свет создал обо мне другое представление, приписывая мне корысть и развращенность. Я первым бы отказался от такой участи, и успокоился, если умел бы властвовать над тем, что безрассудные называют моим умением и везением, а это несчастье, мое ужасное несчастье!»

– Так вам сказал сеньор де Раузан, доктор?

– Так и сказал, и это правда.

– Что внушает женщинам любовь с первого взгляда?

– Нет, сеньор. Он сказал, что внушает страсть, но не может ответить тем же, хотя очень этого желает.

– Это необычайно! А моя Эва умирает, доктор.

– Дайте ей уйти. Хотя я доктор, покрытый сединами, но считаю, лучше умереть от несчастной любви, чем от пресыщения любовью. Любовь – это прекрасная мечта, как багряные облака, и ее достоинство состоит в том, чтобы сохранить ложь, не менять ее на действительность. Действительность, друг, это пыль и прах, и приносит разочарование. Вообразите свою дочь замужем за бароном де Раузан, стареющей и с кучей детей, как Гекуба. Наверняка потом презираемая, возможно, покинутая и бедная.