Тому, кто умер в годах предвоенных,откуда знать, что он не дожил до войны?Тому, кто умер в лагере для военнопленных,откуда знать, что пленные были освобождены?Что электроток от колючей проволоки отключили,вышки снесли, ворота открыли, мертвых отрыли – ступай,несчастный, куда глаза глядят, или,если ослеп, куда ноги несут, но знай:жизнь всегда бывает до войны, или в годинувойны, или после – перед новой войной.И негоже тебе, мужлану, простолюдину,роптать на того, кто правит твоей страной.Он, благородный, объезжает коней благородных,садится к штурвалу птицы сверхзвуковой,спускается в бочке на дно озер пресноводныхи в морские глубины ныряет вперед головой.Только мелькнут в волнах розоватые пятки,мелькнут огромные челюсти, треугольные плавники…Что же мы не нырнули за ним, подкачали, ребятки!Век не видать нам ни воли стальной, ни железной руки.
"Вагончики фуникулера, красно-желтые, еще те…"
Вагончики фуникулера, красно-желтые, еще те,бельгийские, открытые, на манер дачной беседки,катают деток на такой высоте,что с земли не видать, куда укатили детки.Разве только в бинокль театральный смотреть,или в трубу подзорную, раздвижную,разве только медный чайник на примусе разогретьили купить по случаю машинку "Зингер" ножную.Плюс керосин в канистре, если отключат свет.Прикрутить фитиль, чтоб расходовать понемногу.Плюс приличный костюм в чемоданчике на случай,если придет ответна все вопросы, с которыми обращался к Господу Богу.
"Школьный двор. Как положено, во дворе…"
Школьный двор. Как положено, во двореученики-мученики выстроены в каре,что полк на плацу. С полками жить – по-полчьи выть.Мальчики вырастут – будут шпионов ловить,охранять границы, тюрьмы и все такое,давать отпор врагу железной рукою,пить горькую. Забивать косяк на пустыре.А пока стоят в каре на школьном дворе.Барабан отбивает морзянку: точка-точка-тире.Выпускник-дылда идет, глядя вниз и вперед,у него на плечах первоклассница. Маленький ротсжат и сосредоточен, передничек с кружевамиповерх платья. Кумачовый плакат со словамио книге – источнике знаний на серой глухой стене.Источник знаний течет широко по нищей стране,впадая в Каспийское море, с Волгою наравне.Выпускник-дылда идет. Ладони егопридерживают коленки девочки. Ничего,все скоро кончится. Сияют белые бантыи медные трубы, наяривают музыканты,им сегодня еще успеть хоронить гэбэшного генерала,там тоже цветов завались и народу будет немало.А девочка держит в руке колокольчик, и онмолотит-колотит, в ушах отдается звон.Директор в военной форме, даром что без погон.Белые нитяные чулочки. Босоножки, из них торчатпальчики. Девочке тоже нянчить внучат,тянуть до пенсии, ставить подпоркупод веревку с бельем, размачивать коркув молоке, лежать под простыней с застывшим лицом,рядом с погибшей страной – и дело с концом.А пока директор толкает про девятнадцатый съезд.Колокольчик колотит-молотит. Как им не надоест?
"Родство горних сфер и горных пород…"
Родство горних сфер и горных породв курсе занимательного богословия за живое берет.Охромевший архангел, крылатые бунтовщики,археологические находки, упакованные в ящики.Руины цивилизации – как царствие внутри нас,павшее при восстании мощных телесных масс.Слой жировой возрастает по мере приближения холодов.Детей приглашают к столу – ужин готов.Ужин дымится, блюдо стоит на столе, едараспластана по тарелкам, размазана, как всегда,по грязной клеенке, крошки лежат на полу.Се человек. Стекает кровь по челу.Се человек, потерявший себя в других существах,сбившийся с мысли, путающийся в словах,зовущий маму, а мать – вот она, у подножья креста,рядом с ней ученик, в отдаленье легионеров полста.Соскребает Художник краску с неудавшегося холста.
"До сих пор ей снится эта старуха и дом…"
До сих пор ей снится эта старуха и дом,каким он был до ремонта: низкие потолки,дощатый крашеный пол. Старуха ходит с трудом,смотрит во все глаза во все уголки.Желтым ногтем скребет по дну кастрюли, считает ножи,ложки и вилки – дескать, воля моя.Ишь, молодая, слова ей не скажи,дождешься еще, будешь хозяйкой, змея!В углу икона в киоте, в бумажных цветах и фольге.Говорит Мария старухе: "Живи, хоть кого-то любя,хоть ту же кошку, не думай о сыне как о враге!"А старуха: "Молюсь тебе – и довольно с тебя!Небось сама с невесткой не прожила и дня,зажгут лампадку тебе на праздник, споют хвалу,а ты и рада. Где уж понять менятебе, Пречистая! Вот, смотри, на полукриво лежит ковер, на скатерти два пятна,посуда не мыта с вечера, с пианино несколько днейне вытирали пыль. И внучка с утра однабегает во дворе, хорошо хоть котенок с ней!"
"вечная жизнь переписана набело без помарок…"
вечная жизнь переписана набело без помарокона состоит из больших площадей триумфальных арокмы ее никогда не заслужим это подарокпотому что небо с землей давно миновали и мореобмелело исчезло или исчезнет вскореи останутся в воздухе крупные рыбы с тоской во взоредети на трехколесных велосипедах многочисленныепредметызначенье которых забыто например сигаретыкент филип моррис баллистические ракетыв которых мирный атом и подопытные собакивместе ждут сигнала атакивечность будет стоять на своем и молчать о своем позорене вступай с ней в спор она всегда побеждает в споре
"Десять месяцев под землей в забое…"
Десять месяцев под землей в забое,после смены – как мертвый, а отпуск – в запое,раз в пять лет – санаторий, а там навернякаподвернется какая-то баба – то либухгалтер, то ли училка в вечерней школе,разведенка или жена моряка.Раз в десять лет на родину к маме: чистое поле,река, деревушка, церковь – видно издалека.Как-то раз повалили на площадь толпою,и он со всеми, не хуже других, ногоюпинал мента – все пинали, и он пинал.Потом все вокруг загорелось и сразу погасло…Оказалось – подняли цены на мясо и масло.По толпе стреляли солдаты. Но этого он не узнал.
"набережная крепостная стена в постоянной осаде…"
набережная крепостная стена в постоянной осадепревосходящими силами водными сколько ни стройресторанов не помогут ни пальмы ни скульптуры в аркадесколько ни ставь лотков сувенирных каждый второйторгует раковинами или высушенными крабами в общемтрофеями в битве с водой за копейки скупают ихпод водой тоже много наших но мы не ропщемземля отдаст своих мертвых океан не отдаст своих
"Перводвигатель неподвижен, но все приводит в движенье…"
Перводвигатель неподвижен, но все приводит в движенье,говорил Аристотель, светил повторяющееся круженье,корабля безнадежное плавание и крушенье,у прибрежных скал, погруженье обломков на днопредначертано, предопределено.И движенье любви неизбежно, неотвратимо,только то и движется, что любит или любимо.Только тот, кто не любит и не любим,неподвижен, неколебим.Тот, кто любит – себя умаляет, с неба на землю сходит,глядит не наглядится, с возлюбленных глаз не сводит,следит за ходом их мысли, за мерным биением жил.