Как карта ляжет. От полюса холода до горячих точек
Шрифт:
С оружием случались всякие неожиданности, ведь прав был классик: если на сцене есть ружье, то оно обязательно выстрелит. Но бывали забавные случаи и без пальбы. Вот об одном из таких я сейчас расскажу.
В Кабул тогда приехал секретарь ЦК комсомола Виктор Мишин. И по этому поводу афганский вождь Кармаль пригласил его, а также работавших там комсомольских советников, а заодно и меня, собкора «Комсомолки», к себе во дворец. Я немного опоздал, примчался, когда вся группа уже прошла. Естественно, на входе в резиденцию комсомольцев обшмонали, кто был при
И вот я залетаю, майор Редкобородый шипит: «Давай, пресса, шевелись» – и лично провожает меня в те покои, где сейчас появится вождь. Мы рассаживаемся за большим дубовым столом, причем мое место оказывается прямо в двух метрах от кресла, куда сядет товарищ Кармаль. И тут я холодею от страха, ощутив спиной металл своего «макарова». Господи, вот влип! Через минуту войдет глава государства, а его гость сидит с заряженным и готовым к бою оружием. Е-мое! Да свои же и пристрелят, только шевельнусь.
Я оборачиваюсь, сзади поляну зорко осматривает Редкобородый.
– Владимир Степаныч, – подчеркнуто уважительно зову его. – Подойди, дело есть.
Он недоволен, он же при исполнении, но подходит:
– Что случилось?
В двух словах объясняю ему суть дела. Ни один мускул не дрогнул на лице хранителя тела. Да и куда было ему деваться, сам же прошляпил потенциального диверсанта.
– Сиди тихо и не делай лишних движений, – только и сказал мне майор. А сам вернулся на свое место и пошептал что-то своим опричникам, расположившимся по углам. А в покои уже величественно входил глава Афганистана.
Дальше все прошло как по маслу. Секретарь ЦК Виктор Мишин заверил афганского лидера в том, что советская молодежь, верная заветам Ленина и интернациональному долгу, не оставит в беде афганскую молодежь. Бабрак Кармаль в свою очередь долго говорил про всепобеждающее учение марксизма-ленинизма применительно к своей стране. Я сидел тихо и не шевелился, затылком чувствуя пристальное внимание специалистов 9-го управления КГБ. Все-таки это не комфортно, когда такие специалисты держат тебя на мушке. Но все обошлось.
Несколько слов про судьбу героев этой истории. Бабрак Кармаль через пять лет был свергнут с трона тем же КГБ и затем несколько лет провел под домашним арестом на даче в Серебряном Бору. Он умер в 1996-м в Москве. Володя Редкобородый в 1991 году после провала путча ненадолго сам стал начальником 9-го управления КГБ и даже однажды по дружбе устроил мне поездку в эскорте Горбачева – от его дачи в Раздорах до Кремля. Правда, очень скоро Ельцин и Коржаков его схарчили, и Редкобородый, так и не получив генерала, ушел на пенсию. Комсомольский секретарь Виктор Мишин открыл в себе предпринимательские таланты и стал банкиром.
Что же касается Ясенева, или «леса», то последний раз я был там уже после отставки Шебаршина, в самом конце 1991 года. Причем, как и прежде, инициатива исходила не от меня.
Мы тогда вернулись из долгого похода в Афганистан – я и два моих британских спутника. Ходили выручать пленных. Это
Кабул тогда еще был под Наджибуллой, но моджахеды подпирали его со всех сторон. Никто не мог точно сказать, сколько продержится наш ставленник и союзник.
Когда я вернулся в Москву, мне позвонили из Ясенева:
– С вами хотел бы побеседовать заместитель начальника разведки генерал Гургенов.
Ладно, прислали за мной машину, привезли в «лес», сели мы в кабинете Вячеслава Ивановича, стали пить чай и разговаривать. Гургенов жадно расспрашивал о том, что я видел, интересовался расстановкой сил в вооруженной оппозиции, личностью Ахмад Шаха. В конце разговора он спросил, каков мой прогноз на развитие ситуации?
– Через полгода моджахеды займут Кабул, а Масуд станет министром обороны в их коалиционном правительстве, – ответил я, понимая, что такой ответ не понравится генералу.
И он действительно огорчился.
– Ничего такого не будет, – жестко сказал Гургенов. – Наши аналитики дают совершенно другой прогноз.
А в Первом главном управлении тогда действительно была большая и серьезная аналитическая служба.
Меня это задело.
– Давайте поспорим на бутылку хорошего армянского коньяка.
Ударили по рукам.
В апреле следующего года, то есть спустя четыре месяца, «духи» овладели Кабулом, а в мае Масуд был назначен министром обороны. Я не стал звонить Гургенову – зачем сыпать соль на раны? Кстати, проспоренный коньяк он мне так и не поставил. Замотал это дело.
Интересную версию по поводу своих проблем я услышал от одного ветерана, когда случайно пересекся с ним в Москве.
– Это спецоперация наших российских чекистов, которые захотели тем самым отвести от удара своих реальных сотрудников, работающих в Чехии, – твердо заявил он. – Вы с Курановым стали разменной картой. Обычное дело в играх спецслужб.
По его словам, здесь, в русской колонии, наверняка есть человек или даже несколько человек, так называемых двойных агентов. Такой двойник мог быть и в моем окружении. Он (она?) на связи с нашими «ближними» и в то же время постукивает чехам. Этот двойник, получив инструкции от наших, идет к чехам и говорит: «Что-то мне не нравится этот пан Снегирев. Что-то есть в нем подозрительное». Дальше начинается разработка. Смотрят мои связи, телефонные звонки, электронную почту и т. д. А там всегда можно за что-то зацепиться. Как говорил известный герой романа «Вся королевская рать», «на каждого что-то есть». Ага, переписывается с генералом Аушевым. Ага, написал книгу про разведчика Соломатина. Ага, был знаком с Шебаршиным. Награжден боевым орденом, был на всяких войнах…