Как карта ляжет
Шрифт:
– Карри…
Она бросилась к нему со всех ног, позабыв и о собственном животе, и о том, что вокруг полно чужих людей.
– Детка, моя детка, – Карри крепко обнял ее, и Кристен с упоением вдохнула его родной до боли запах, зарылась носом в светлые волосы, прижалась к сильной груди.
– Объятия – не более пяти секунд, – раздалось откуда-то со стороны, и Карри нехотя разжал свои руки.
– Поцеловаться тоже нельзя? – задохнулась Кристен от обиды.
– Поцелуемся, когда будем прощаться, – улыбнулся Карри. – Садись. Наш малыш так быстро растет, – он протянул ладонь и положил ее на округлый живот.
– Ага, – Кристен все еще смотрела на него, широко распахнув глаза. Сердце колотилось как бешеное.
– Ты так соскучилась? – он снова улыбнулся. Он и рад бы был заплакать при виде ее, но не мог. Не имел права. Он должен был держаться. А поплакать можно будет и ночью, когда никто не услышит.
– Ужасно, – всхлипнула Кристен. – Иногда мне казалось, что мы вообще никогда больше не увидимся, что мне приснилось прошлое лето и все, что у нас было…
– Моя родная, – прошептал Карри. Ему хотелось еще раз обнять ее, хоть ненадолго, но тогда он рисковал получить замечание. Поэтому он собрал всю свою волю в кулак, просто наклонился к ней поближе и попросил: – Ну же, рассказывай. Как твои дела?
5 глава
От его присутствия у нее просто перехватывало дыхание. За месяцы разлуки из памяти начали выветриваться и его запах, и точный цвет его глаз, и ощущения, которые она испытывала, когда он к ней прикасался. Теперь все это вернулось – в двойном, тройном размере. Голова кружилась просто от того, что он рядом. Больше всего на свете хотелось протянуть ладонь и коснуться его небритой щеки… Но было нельзя.
– Как дела? – спросил Карри снова, и Кристен как будто очнулась, вздрогнула, тряхнула темными волосами:
– Нормально… Миссис Карлин слишком придирчива, а в остальном нормально, правда…
– Кто такая миссис Карлин?
– Преподает цветоведение, – объяснила Кристен.
– Уверен, несмотря на это, ты лучшая ученица в потоке, – приободрил девушку Карри. На самом деле, это все, что ему оставалось, – бодриться самому и ободрять ее. Вселенная оказалась не слишком снисходительна к ним обоим и явно не одобрила их чувств, так что они могли только ждать, терпеть и надеяться на счастливый исход… когда-нибудь, лет через пять.
– Вряд ли, – Кристен смутилась. Она и вправду была одной из лучших, но самой лучшей – нет. Преподаватели не выделяли любимчиков. Ко всем студентам относились одинаково строго и требовательно. И это, пожалуй, было хорошо.
– Готов поспорить, по ночам ты рисуешь меня без одежды, – проговорил Карри шепотом, и Кристен тут же раскраснелась:
– Карри, мы же не одни…
– Никто не слушает, клянусь, – мужчина довольно заулыбался. Ему так хотелось вызывать у Кристен положительные эмоции. Хотелось, чтобы она расслабилась, поддалась ему, как в старые добрые времена. Сейчас она была слишком напряженной и его это мучило. Он чувствовал себя виноватым.
– Все равно, – Кристен чуть отодвинулась от него. – Это опасно.
– Все самое опасное мы уже сделали, детка, – усмехнулся Карри, помолчал немного и потом добавил: – Ты мне снишься.
– Правда? – задохнулась Кристен. – И что снится?
– Не могу сказать, – Карри сделал большие глаза и прошептал: – Мы же не одни…
Тут Кристен наконец улыбнулась и пихнула его рукой. Этого он и добивался. Поэтому он снова наклонился к ней и прошептал хрипло и мягко:
– Мне снится, как мы занимаемся любовью… Я обнимаю тебя сзади и крепко держу за волосы…
– Карри, – жалобно пробормотала Кристен.
– Что?
– Не надо… пожалуйста.
Карри ухмыльнулся:
– Вот видишь, куча людей вокруг не мешают тебе течь от моих слов… Хоть что-то в этом мире не меняется.
Кристен напряженно выдохнула и скрестила ноги, чтобы подавить появившийся между ними зуд. Щеки у нее были красные, глаза блестели, и Карри вдруг стало нестерпимо тошно от того, что он не может к ней прикоснуться. А впрочем…
– Нам надо пожениться.
– Чего? – удивилась Кристен.
– Здесь разрешены супружеские визиты, если ты понимаешь, о чем я… Визиты один на один в комнате, где есть постель.
Кристен смутилась:
– Это ужасно. Что, прямо в тюрьме?
– Я хочу тебя, – Карри нахмурился. – Хочу обнимать тебя больше, чем пять секунд. Хочу целовать тебя. Хочу заняться с тобой любовью.
– Разве это возможно? – Кристен принялась нервно тереть лоб ладонью. В ней смешалось слишком много чувств. Она тоже хотела побыть с Карри наедине – и боялась, что он просто шутит над ней. Боялась, что их услышат. Боялась, что за эти четыре месяца все слишком изменилось, и между ними уже не будет того, что было раньше.
– Это есть почти во всех мужских тюрьмах и даже в некоторых женских… Проблема в том, что меня обвиняют в убийстве… это серьезно, и я не знаю, позволят ли нам такую встречу. Но если мы поженимся, то скорее да, чем нет.
– Как мы можем пожениться в тюрьме? – нахмурилась Кристен.
– Ты не хочешь этого? – Карри заглянул ей в глаза. – Если не хочешь – только скажи, и мы дождемся, когда меня выпустят.
– Я не сказала, что я не хочу! – воскликнула Кристен неожиданно громко, так что на нее тут же обратил взгляд один из надзирателей. Девушка смутилась, готовая провалиться от стыда под землю, а потом зашептала быстро и взволнованно: – Я шла сюда, думая, что мы будем говорить о том, как ты тут живешь, и как живу я, а ты… ты вдруг предлагаешь мне пожениться, и я… не знаю, я просто растеряна. Прости меня…
Карри выдержал паузу и накрыл ее ладонь своей:
– Я не предлагаю тебе пожениться вдруг, – он сделал ударение на последнем слове. – Я предложил это уже давно. Мы помолвлены, помнишь?
– Помню, – Кристен быстро кивнула.
– Теперь я просто объясняю, что мы можем не ждать пять или шесть лет, мы можем пожениться сейчас, и тогда сможем чаще видеться и бывать наедине друг с другом… Понимаешь?
– Угу, – Кристен снова кивнула.
Карри вздохнул. Он понимал, насколько это дико для Кристен. Пожениться, пока он за решеткой. Встречаться в специальной комнате для свиданий. Заниматься любовью на казенных простынях. Следить за временем. Отчитываться перед надзирателями. Это и для него было диким. Но он предлагал это не просто ради секса. Секс был меньшим, чего ему от нее хотелось. Ему просто хотелось быть рядом и знать, что за ними не следят, хотя бы чертовых два часа! Хотелось гладить и целовать ее живот, который раньше был таким соблазнительно-плоским, а теперь вздымался под ее грудью непривычной, но красивой округлостью. Хотелось зарыться носом в ее волосы и просто подремать вот так, в ее объятиях. Ему нужен был этот тактильный контакт. Он чувствовал почти физическую боль от невозможности касаться ее, гладить, ласкать, целовать. И он ничего не мог с собой поделать. Он безумно по ней скучал. Но давить на нее не хотел. И не собирался сердиться или обижаться, если она откажется. Но еще он не собирался говорить с ней о тюрьме, о предстоящих судебных слушаниях, о том, насколько тошно ему тут живется, какая поганая здесь еда, и как каждый день он то трогает оголенные электрические провода, то тушит возгорания собственными рукавами… Это были не лучшие темы для первой встречи. Все это будет обсуждаться – потом. Но сейчас ему хотелось просто знать, что его Кристен по-прежнему с ним. Его вечно краснеющая, вечно смущенная, такая родная, до щемления в груди, такая любимая Кристен. Хотелось восстановить связь, которая, так или иначе, пошатнулась, ослабла за эти месяцы. Хотелось поговорить о чем-то отвлеченном. Соблазнить ее – как всегда. Подразнить. Пошутить. Увидеть ее улыбку.