Как ограбить швейцарский банк
Шрифт:
– Мне звонил директор, господин Фрёлих, – сказал Беллони, – и объяснил важность этого… перевода.
Беллони подбирал слова. Не часто такое бывало, чтобы самый большой начальник, Георг Фрёлих, лично звонил руководителям маленьких филиалов.
– Конечно, господин Беллони. – Коллер заговорил на немецком, чтобы обозначить переход к сути беседы. – Это ситуация исключительная, деликатная… наличными. Крупный клиент, знаете? UHNW.
Коллер заметил, что Беллони затаил дыхание. UHNW: Ultra High Net Worth. [25] За этим сокращением скрывались клиенты с состоянием в пятьдесят миллионов и выше.
– Это не может пройти как рутинная операция в вашем отделении, вы понимаете меня?
– Да, конечно.
– Главное, чтобы все происходило без шума. Поэтому мы выбрали особый день, о котором в свое время вас известят. Это будет воскресенье, и, таким образом, к делу смогут иметь отношение только двое – вы и сотрудник службы безопасности. Большая просьба, господин Беллони, постарайтесь оказать максимальное внимание нашему клиенту…
– Несомненно. Он прибудет лично, или…
– Явится доверенное лицо с деньгами. Вы должны будете принять их, расписаться в получении и положить в сейф. Потом останется оформить перевод. По-моему, довольно просто, не так ли?
– Конечно, конечно! Не беспокойтесь, господин Коллер.
Коллер не беспокоился. Он был специалистом по таким операциям. Он попрощался с директором Беллони и откинулся на спинку кресла. Крепкий, с круглым, гладко выбритым лицом, Коллер выглядел простым обывателем: он мог бы запросто быть разнорабочим в детском саду.
Он включил ноутбук, набрал логин и пароль. Открыл папку с личными документами. Оттуда с помощью другого пароля он получал доступ к отдельному жесткому диску с подробностями о счетах некоторых клиентов. В сервере, к которому имели доступ его ближайшие помощники, было немало теневых зон.
Счет Энеа Дюфо нигде не фигурировал как счет Энеа Дюфо. Даже в секретном разделе он значился просто как счет 522.776.FK. Коллер, самый большой начальник и считанное число сотрудников знали, что за этим шифром – Дюфо, итало-швейцарский бизнесмен, который жил в Ломбардии и охватывал своими щупальцами всю Европу.
Коллер посмотрел подробности счета. Приходы, расходы, руководящие принципы. В последнее время Дюфо перевел почти все свои крупнейшие операции в «Юнкер». Что-то он держал в других банках (никогда не клади все яйца в одну корзину), но взамен осуществлял план первоклассных взносов. Наличными, плотно упакованными в просторные спортивные сумки черного цвета и передаваемыми с рук на руки с тысячью предосторожностей. Это были деньги «деликатные», как их называли на жаргоне, и их прием вызвал споры на верхних этажах «Юнкера».
Взносы Дюфо были рискованными: Швейцария находилась на переднем краю борьбы с отмыванием денег. После кризиса и финансовых крахов проверки стали еще более тщательными. Но «Юнкер» был банком без предрассудков, а Коллер – мастером мутить воду. Взамен Дюфо обязался поддерживать несколько высокорисковых фондов, которыми управляла как раз команда Коллера. В конце концов из денег всегда получаются другие деньги, и грехи денег-отцов никогда не переходят на деньги-детей.
В досье счета 522.776.FK был раздел повышенной секретности, для доступа к которому требовался особый пароль. Коллер порой сожалел о старых временах, о докомпьютерной эре. Каждый месяц пароли менялись, а у него уходило три недели на то, чтобы их запомнить. Всякий раз ему приходилось вставать, идти смотреть пароль и возвращаться к компьютеру. Проклятая докука. Единственными местами, где разрешалось хранить пароли, были его личный несгораемый шкаф дома и его сейф в банке.
Впрочем, тот день выпал на среду, ближе к концу августа. Четвертая неделя: Коллер знал пароль наизусть. Он обновил досье, внеся отметку о беллинцонском отделении. Потом выключил компьютер и встал.
Было двадцать минут первого. Следовало поторопиться. На полпервого назначена встреча с Фишером из Департамента внутренней безопасности. По опыту Коллер знал, что с ребятами из Безопасности надо дружить: если дать им повод, за короткое время они могут заблокировать работу целого отдела.
Парадеплащ полнилась солнцем и трамваями. Коллер чуть не попал под один из этих новомодных вагонов, которым какой-то изобретательный клерк дал прозвище «кобра». Современные и бесшумные, новые трамваи не оскорбляли слух горожан, но сбивали в среднем трех пенсионеров в месяц.
По Банхофштрассе разливался поток клерков в рубашках, с пиджаками, перекинутыми через руку. Многие шли со спортивными сумками, собираясь провести обеденный перерыв в спортзале. Бары и рестораны выставляли столики на улицу, но те, кто работал в округе, старались найти более укромные места, на поперечных улочках.
Коллер сел на «девятку» до остановки «Бельвю». Здесь тоже было очень оживленно. Помимо клерков, из трамваев выходили мамы с маленькими детьми и подростками, направлявшиеся к набережной. Коллер поднял глаза. За деревьями, за Квай-Брюке просматривался прозрачный отблеск воды.
Он пошел в противоположном направлении, перейдя Театерштрассе. Томас Фишер ждал его около закусочной. Очередь стояла перед лотком, где поджаривались братвурсты, [26] сервелат и половины кур. Фишер был прирожденным банковским служащим: маленький, почти лысый, с внимательными глазками, едва заметными на бледном лице. Он пожал руку Коллеру и спросил:
– Поедим здесь, хорошо?
Коллер кивнул, и они встали в очередь. Достоявшись, взяли братвурст, завернутый в салфетку вместе с ломтем хлеба и корытцем горчицы. У закусочной стояло с десяток столиков под зонтами. Коллер и Фишер нашли два свободных места рядом с дамой под шестьдесят, закутанной в шаль и приготовившейся есть руками половину курицы.
Фишер пошел взять два пива. Коллер посмотрел вокруг. За другими столиками сидели такие же служащие, как они, юные парочки и пенсионеры. Фастфуд по-швейцарски, с теми колбасками и той горчицей, от одного взгляда на которые начинало гореть в горле.
– Ну, так как там обстоят дела с вашими миллионерами? – спросил Фишер, сделав большой глоток пива.
– Они приходят и уходят, – сказал Коллер, – а мы остаемся.
Это был стандартный ответ.
– Знаешь что? – Фишер вытер рот салфеткой. – Я рад, что ты в «Юнкере». Нам нужны настоящие мужики.
– Я тоже рад. – Коллер обмакнул братвурст в горчицу. – В большом банке у человека руки связаны. Тут по-другому.
– У нас тоже строгий контроль.
– Конечно. – Коллер учтивым жестом оценил по достоинству работу коллеги. – Но там, где я раньше работал, был настоящий ад. Помимо обычных проверок, там ввели еще блиц-тесты для измерения компетенции служащих…
– Да, есть компании, которые это делают. Так они могут умыть руки, если кто-то потом окажется непригодным.
– Но, к счастью, в «Юнкере» нет непригодных…