Как подсказало сердце
Шрифт:
Бригитта звала его, но он не возвращался. Она села, чувствуя, что окончательно проснулась. Низкие языки пламени костра говорили о том, что она спала не больше часа. Она обхватила колени руками и, напрягая зрение, смотрела туда, куда кинулся Вульф. Что за дикий зверь мог увлечь его за собой? Медведь? Но Вульф никогда не сражался с таким противником. Он и не сможет справиться с медведем или с кабаном.
Бригитта еще больше забеспокоилась, когда его лай совсем стих. Она звала его все громче, встала и принялась расхаживать вокруг костра, потом остановилась, упрекая себя за то, что дала разыграться воображению. Вульф вернется.
Она снова села у костра, и, чтобы показать ей, как смешны ее опасения, Вульф выскочил к костру. Она облегченно вздохнула, но облегчение оказалось слишком коротким, а страхи вернулись, как только Бригитта увидела, что Вульф не один. За ним следовала гончая, а потом и лошадь. Бригитта узнала лошадь прежде, чем увидела всадника. Роуланд сидел на Хане без оружия, в меховой накидке.
Бригитта остолбенела, слишком пораженная, чтобы говорить или двигаться, даже когда увидела, что Роуланд слез с коня с зажатой в руке тяжелой веревкой. Она тупо смотрела, как он подозвал к себе Вульфа, а тот, глупый, доверчиво подчинился. Собака не пыталась увернуться, когда Роуланд накинул веревку ему на шею и привязал к дальнему дереву на коротком поводке. Бригитта не верила своим глазам.
В это время гончая, прибежавшая с Роуландом, обнаружила остатки мяса, которые девушка завернула в шкуру, и принялась за еду. Бригитта несколько секунд смотрела на собаку и вдруг все поняла. Гончая привела его по следу.
Взгляд ее метнулся к Роуланду, и она догадалась, что он обезопасил себя от Вульфа. Причина, по которой он это сделал, тоже стала ясной. Роуланд задумал что-то страшное, чему Вульф мог помешать. И прежде, чем до конца довести эту мысль, Бригитта кинулась к коню, как будто вся ее жизнь сейчас зависела от него.
Но слишком поздно. Ее схватили за мантилью, прежде чем она коснулась коня. И мантилья едва не задушила ее, сперва остановив, а потом потащив назад. Бригитта упала на землю, расцарапала руки, Вульф завыл, девушка боролась со слезами.
На уровне ее глаз были бутсы Роуланда. Подняв глаза выше, она увидела, что он снимает ремень. Посмотрев еще выше, она увидела выражение его лица, и ее собственное лицо побелело.
Прежде чем она смогла найти слова, чтобы пытаться умолять его, она ощутила ремень Роуланда на своей спине. Она закричала. Он ударил ее снова. Она взвыла, до нее донесся яростный рык Вульфа, а затем раздался жуткий звук, как будто веревка перерезала его горло.
Она съежилась в ожидании следующего удара, но его не последовало. Она боялась взглянуть на Роуланда и не знала, что он отбросил ремень и, недовольный собой, вконец расстроенный, ушел. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя, он вернулся и опустился рядом с ней на колени.
Роуланд поднял ее на руки, и она не сопротивлялась, потому что ей необходимо было участие, хотя бы его.
Слезы высохли, но Роуланд держал ее, гладя по голове, и никто не произносил ни слова. Наконец она отодвинулась, и он прочел упрек в ее глазах.
— Будь ты проклята! — прорычал он, поднявшись и возвысившись над ней, как башня. — И ты еще смеешь не просить у меня прощения?
— Прощения? После того, что ты сделал?
— Ты устроила мне веселую охоту на целый день, женщина. И заслужила гораздо больше, чем получила.
— Уже то, что ты нашел меня, наказание. И гораздо большее, чем я могу вынести! — выпалила она. Поднявшись, наконец, на ноги, она взглянула на него пылающими глазами: — Но это для тебя не имеет значения. Ты хочешь заставить меня страдать!
— Я не хочу, чтобы тебе было плохо! — в ярости сказал он. — Но ты вынуждаешь.
— Ох, конечно, милорд! — Бригитта никак не могла прийти в себя от ярости. — Я сама причина собственной боли. Я даже избила себя сама!
Он угрожающе шагнул к ней, но она не двигалась.
— Что, мне снова надо избить себя, милорд?
— Ты слишком горда для девки, которую только что избили
— Норманнский ублюдок! Если бы я была мужчиной, я убила бы тебя.
Он расхохотался.
— Если бы ты была мужчиной, дорогая, тогда мои мысли были бы греховными!
— Да, я женщина! Но твои мысли все равно греховные.
Роуланд ухмыльнулся:
— Бригитта, не надо убегать от меня. Я провел тяжелый день и мне необходимо хоть немного поспать.
Она устало смотрела, как он направился к лошади взять еду и одеяла. Вернулся к костру, помешал угли прежде, чем лечь.
— Есть хочешь? — спросил он.
Бригитта удивилась. Он вел себя так, будто ничего не случилось.
— Нет, — сказала она напряженно. — Я хорошо поела.
— А, тебя накормил твой любимец. — Роуланд повернулся в сторону Вульфа, посмотрел на него и нахмурился. — Как ты думаешь, если бы я избавился от этого зверя, ты бы не убежала? Что бы ты без него могла сделать?
— Нет! — воскликнула она, опускаясь перед ним на колени. — Вульф — это все, что у меня есть!
— У тебя есть я, — напомнил он мягко.
Она покачала головой.
— От тебя мне только боль и мука. А Вульф доставляет мне только радость. И я люблю его.
— И ненавидишь меня?
— То, что ты делаешь, заставляет меня ненавидеть.
— Дай слово, что ты снова не убежишь.
— И тебя устроит слово служанки, милорд? — спросила она с сарказмом.
— Я поверю твоему слову.
Она гордо вздернула подбородок.
— Я могла бы, но я не даю обещаний, которых не могу сдержать.
— Проклятье! — взорвался Роуланд и швырнул палку и костер. Посыпались искры. — Тогда я не могу обещать тебе, что не выпорю тебя снова! И что в следующий раз при порке ты будешь так плотно одета!