Как подсказало сердце
Шрифт:
— Ничего другого от тебя не дождешься! — воскликнула Бригитта.
— Иди спать, Бригитта. Тебя не переспоришь, и нет смысла с тобой говорить.
Роуланд лег, а Бригитта все так же стояла на коленях. Через несколько мгновений она тихо сказала:
— Есть только одно, что ты мог бы сделать, Роуланд, и быть уверенным, что я останусь с тобой.
— Интересно, что это? — ответил он раздраженно. — Не значит ли, что мне надо быть подальше от тебя?
— Нет, Роуланд.
Он сел. Она разожгла его любопытство.
— Так что?
— Пошли запрос к герцогу Арнульфу. Пусть он сообщит тебе о том, кто я. И я буду ждать в Монтвиле его ответа.
— И когда придет ответ и окажется, что ты лжешь, что тогда?
— Ты до сих пор уверен, что я лгу, Роуланд, — торжественно произнесла она.
— Ладно, я пошлю послание, чтобы положить конец всей этой истории. Но я не понимаю, на что ты рассчитываешь.
Она улыбнулась. Пока будет отправлен запрос, ей надо держать его в уверенности, что он прав.
— Очень просто. Если ты пошлешь, значит, ты признаешь, что можешь оказаться неправ. И с этим я готова примириться.
— Хм, — ответил он и отвернулся. — Уж эта мне женская логика!
Бригитта хотела засмеяться, слишком легко ей удалось провести его, легла в нескольких футах от него и заснула.
22
Роуланд проснулся с зарей. Он лежал, распростершись на земле и задумчиво уставившись в бледное небо, проглядывавшее сквозь деревья. Бригитта спокойно спала, не подозревая о том, какое смятение поселилось у него в душе.
Вчера он был вне себя от ярости, и не столько потому, что она убежала, сколько из-за того, какому риску подвергала себя, отправившись одна. Эта маленькая дуреха могла пасть жертвой воров или того хуже! Конечно, было мало приятного в том, что она убежала, тем более что в Монтвиле все знали про это. С одной стороны, он хотел быть ее хозяином, а с другой — стремился защитить, Он не понимал тех чувств, которые родились в нем, и впервые в жизни пребывал в смущении. И зачем он согласился с ее смешной просьбой?
Роуланд нахмурился, размышляя о послании. Или она на самом деле из благородных, или герцог Арнульф от нее без ума и она надеется, что он ей поможет? Но в любом случае, похоже, Роуланд может ее потерять. И он чувствовал себя несчастным. Он знал Бригитту очень недолго, но понял — и вполне определенно, что не хочет ее потерять.
— Проклятье! Пошло все к черту! — пробормотал он, встречая утро следующего дня.
Было поздно, когда Роуланд и Бригитта въехали во двор имения. Бригитта смутилась, когда вскоре после захода солнца они увидели крепость, потому что она провела в пути полночи и целый день, чтобы отъехать от нее, а для возвращения понадобилось так мало времени. Она, должно быть, сбилась с дороги и потеряла драгоценное время. Но какой смысл теперь думать об этом!
Когда они спешились и повели лошадей к конюшне, Бригитта спросила:
— Ты не забыл, что согласился отправить послание?
— Не забыл, — проворчал Роуланд. — Он протянул руку, спустил капюшон ее мантильи и вынул ее косы. И за них притянул к себе. — Я так же не забыл и того, что ты могла попросить не трогать тебя, но ты этого не сделала.
— Но ты же сказал, что все равно не согласишься, — ответила она холодно.
— А ты и не пыталась торговаться, дорогая, — в глазах его загорелись искорки.
— Я получила то, что хотела, Роуланд. И мне остается потерпеть тебя всего несколько недель. А это совсем другое дело, когда знаешь, что твое несчастье скоро кончится.
— Несчастье, мамзель?
Его губы нежно и легко дотронулись до ее губ, затем до щеки и чувствительного местечка за маленьким ухом. И когда мурашки побежали по ее спине, она застонала, Роуланд отстранил ее и одарил дьявольской улыбкой.
— Ага, всего несколько недель! Я попробую воспользоваться этим, как следует!
Он не стал ждать ответа и из конюшни направился в большой зал. Бригитта смущенно смотрела ему вслед, удивляясь, почему разрешает целовать себя? Что с ней происходит?
Она вытерла руки и поспешила за ним. Все дело в его нежности, объяснила она себе.
Ужин закончился, но зал не опустел. За низкими столиками сидели люди и пили. Возле одного очага Лютер резался в кости с сэром Робертом и еще с каким-то рыцарем, пока Хедда, Ильзе и их горничные вышивали, сидя рядом. Хедда была высокая костлявая женщина, ее темные волосы уже тронула седина, а Ильзе выглядела в точности, как ее мать тридцать лет назад. Слуги заканчивали свои дела, а молодой парень держал собак, чтобы не мешали, пока жарится мясо. Другой парень в это время выгонял дым через отверстие в стене.
Роуланд подождал, пока Бригитта догонит его, чтобы вместе войти в зал.
— Возьми еды на двоих и садись со мной за стол.
Когда она стала отказываться, он поднял палец:
— Я настаиваю. Мы встретим шторм вместе.
Она остановилась, как вкопанная.
— Какой шторм?
Роуланд улыбнулся, заметив внезапную тревогу, которая пробежала по ее лицу.
— Ты совершила страшное преступление. Госпожа мачеха была вне себя, когда я бросился за тобой в погоню, и она, конечно, весь день возмущалась, какой ужасный пример ты подала другим слугам. До сих пор еще никто не убегал из Монтвиля.
Бригитта побледнела.
— Так что она теперь со мной сделает?
— Хедда? Да ничего. Ты забываешь, что я твой хозяин и ты отвечаешь только передо мной. Хоть раз ты мне сможешь быть благодарна за защиту. — Он не дал ей ответить, а рукой подтолкнул в спину. — Ну иди, я хочу есть.
Бригитта шла за едой, повариха поворчала из-за ее опоздания — она уже срезала с костей остатки мяса для пирогов. Но она заполнила едой два подноса для Бригитты, когда все остальные поедали глазами саму Бригитту.